Завещание Никколо Николи
По берегам реки Арно раскинулся древний город Флоренция, что в переводе означает «цветущий». Основали его еще этруски — предшественники римлян. В средние века город достиг небывалого расцвета. Каждый камень здесь сама история. Недаром Стендаль записал в дневнике: «Позавчера, когда я спускался с Апеннин, приближаясь к Флоренции, сердце мое сильно билось. Здесь жили Данте, Микеланджело, Леонардо да Винчи!.. Вот он, благородный город, царица средневековой Италии! В этих стенах зародилась цивилизация». Точнее, возродилась.
Это было время междоусобных войн, заговоров и интриг. Это было и время возникновения новых идей, открытия новых земель и морей, время появления огнестрельного оружия, венецианских зеркал, часов.
В то время возник и необыкновенный интерес к античности. Люди начинают изучать греческий и латинский языки, литературу и философию, читают Платона и Аристотеля. Гуманисты неутомимо разыскивают произведения древнеримской и древнегреческой литературы.
Книги переписывают, изучают, о них горячо спорят. У многих состоятельных людей города появляются собрания книг.
Дж. Ауриспа писал из Греции: «Ради книг я прибегал ко всяким уловкам, я отдавал все деньги и часто даже платье, чтобы получить рукописи». А с какой настойчивостью собирал книги великий гуманист поэт Франческо Петрарка!
Его отец — нотариус — настоял, чтобы и сын Франческо изучал право. Сын послушался, но с гораздо большей охотой занялся древнеримской литературой. Однажды отец, выведенный из себя, бросил в огонь сочинения Цицерона, Вергилия.
После смерти отца Петрарка «немедленно отправил в изгнание все юридические книги», вернулся к своему любимому занятию. С восторгом и радостью изучает он античных авторов.
Во время своих странствий поэт разыскивает старинные книги. И находит: в Генуе — рукопись Горация, в Ареццо — рукопись Квинтиллиана, в Льеже — два письма Цицерона. Он обращается к своим друзьям и почитателям и получает нужные ему рукописи из Италии, Франции, Англии. У Петрарки составилась библиотека, с которой он никогда не расставался и возил с собой. Благоговейно хранил он рукописи Гомера. Петрарка решил основать публичную библиотеку. С этой целью 14 сентября 1362 года он завещал свою библиотеку Венеции.
Среди книголюбов и книжников того времени особенно выделялся Никколо Никколи (1365-1437). Им владела «одна, но пламенная страсть». Он был самым знаменитым собирателем манускриптов. Один из наиболее ученых мужей своего времени, Николли большую часть своего состояния тратил на собирание кодексов.
Никколи не занимал никаких официальных должностей в республике и все же «ни один сколько-нибудь заметный человек, приезжавший во Флоренцию, не пропускал случая посетить его»,— пишет о Никколи его друг и библиограф, книгопродавец Веспасиано да Бистиччи. С трогательной доверчивостью он давал свои книги другим, охотно вступал в беседу о прочитанном. Друзья посвящали ему переводы с греческого и свои труды, составляли в его честь панегирики. По воле автора одного стихотворения похвальную речь в честь Никколи произносит сам Аполлон.
Дом Никколи привлекал знатоков книги своей библиотекой. Там постоянно работало несколько писцов. Сам он с увлечением читал новонайденные тексты, сравнивал их между собой, устанавливал лучшие редакции. Чрезвычайно тщательно Никколи изучил переписку Петрарки и снабдил ее комментариями.
Некоторые кодексы этот книголюб лишь исправлял, другие, такие, как стихи Лукреция и комедии Плавта, собственноручно переписывал. Книги поступали к Никколи буквально со всех концов света. Своего рода уполномоченным Никколи по розыску и добыче рукописей был гуманист Поджо Браччолини — папский секретарь. По роду своей службы он совершал поездки по странам Европы. И попутно всюду — в монастырях и библиотеках Италии, Франции, Англии, Византии — искал старые рукописи. Он нашел такие, например, значительные произведения, как «О природе вещей» Лукреция и «Наставление в ораторском искусстве» Квинтиллиана, шесть речей Цицерона.
Но и Поджо не всегда удавалось купить найденную книгу: то ею очень дорожил хозяин, то стоила она баснословно дорого. Тогда папский секретарь, не считаясь со временем, собственноручно переписывал находку. На переписку одного кодекса он потратил 53 дня упорного труда. И если бы не Поджо, то эти творения могли безвозвратно затеряться. Какой-нибудь монах мог счистить с пергамента старый «ненужный» текст и записать хронику своего монастыря.
Состояние многих и многих монастырских библиотек того времени было плачевным. Вот что рассказал Боккаччо гуманисту Бенвенуто де Имола.
Когда он (т. е. Боккаччо) был в Апулии, то увлеченный славой места, зашел в древний монастырь Монте-Кассино, страстно желая увидеть библиотеку, весьма почтенную, как он слышал. Он скромно обратился к одному из монахов, который ему показался наиболее приветливым, с просьбой, чтобы ему оказали милость и открыли библиотеку. Но тот сухо ответил, показав на высокую лестницу: «Подымись, она открыта».
Обрадовавшись, он поднялся по лестнице и нашел помещение для такого сокровища без дверей и без ключа, а, дойдя, увидел, что на окнах выросла трава и полки с книгами покрыты толстым слоем пыли. Изумленный, он начал раскрывать и перелистывать то одну, то другую книгу и нашел здесь много томов иностранных классиков. У одних из них вырваны листы, у других отрезаны поля; словом, книги были всячески испорчены. Вышел он оттуда с сокрушенным сердцем, заливаясь слезами от горя, что труды и работа стольких славных умов попали в руки недостойных людей.
Поспешно вернувшись в монастырь, он спросил первого встречного монаха, почему драгоценные книги так постыдно заброшены. Тот ответил, что некоторые монахи, желая заработать два или пять сольди, соскабливали листы и изготовляли маленькие книжечки для псалмов и продавали их детям, а из полей делали евангелия и молитвенники, которые продавали женщинам.
Кстати, впоследствии примерно та же участь постигла и книги самого Боккаччо. Этот «достопочтенный и превосходный муж» завещал их (в 1374 году) монастырю св. Марка, где они валялись в величайшем беспорядке. Продолжалось так до тех пор, пока Никколи не велел поправить шкаф, в котором хранились книги Боккаччо.
С каждым годом увеличивалась коллекция драгоценных книг у Никколи. К концу жизни у него было собрание, уступавшее лишь ватиканской библиотеке, которая при папе Николае II насчитывала 1160 манускриптов.
Перед смертью Никколи написал завещание, по которому всю свою библиотеку он передавал Флоренции. И с обязательным условием: книги должны быть доступны всем желающим. Сначала Никколи пожертвовал было книги монастырю св. Марин, но потом — за день до смерти — передумал и поручил своим душеприказчикам выбрать подходящее место для организации библиотеки.
В то время книга в Европе находилась в полном смысле слова за семью печатями, она была скрыта от читателей мощными стенами монастырей... Мысль о создании публичной библиотеки высказывалась многими. Говорил об этом и гуманист Салютати. «Следовало бы устроить публичные библиотеки и собрать в них все книги, — писал он. — Над библиотеками следовало бы поставить весьма сведущих людей, которые бы пересматривали книги, тщательно сравнивая между собой и по зрелом обсуждении отделяли те, и которых есть варианты. Эту должность занимали некогда, как мы знаем, весьма именитые люди, и они считали достойным своей славы подписывать имена на списках, которые они просмотрели, как мы и теперь видим на древние рукописях».
Осуществил идею создания общественной библиотеки Никколо Никколи.
После смерти Никколи деловые флорентийцы (ведь они были купцами) в точности сосчитали и оценили книги. Оказалось 800 Манускриптов, из них 100 греческих, всего на 6000 флоринов.
Однако последняя воля Никколи не могла быть тотчас исполнена: на его библиотеке лежали долги. Кредиторы готовы были распродать библиотеку по частям... Расплату с кредиторами произвел правитель города Козимо Медичи. Более того, он решил пополнить коллекцию Никколи новыми книгами. За помощью и советом Козимо Медичи обратился к гуманисту и другу Никколи, секретарю папской курии Томмазо Парентучелли (впоследствии папа Николай V).
До наших дней сохранился (в копии) замечательный документ — «Перечень» Парентучелли. Копия с него находится во Флоренции, в Национальной библиотеке. «Перечень» по справедливости называют «библиографическим каноном своего времени». В этом примерном каталоге приведены фамилии авторов и названия их произведений.
Но, учитывая, что каталог предназначался для людей знающих, Парентучелли ограничивался указанием только фамилий и припиской «все произведения». Пояснения, почему «все», такие: «Все произведения Сенеки, ибо он был ученейший муж», «Цицерона — все произведения, потому что все они выдающиеся». Такой же чести удостоены творения Апулея, Горация и Вергилия. Бесспорно, что многие из указанных в «Перечне» книг имелись в библиотеке Никколо Никколи.
Есть в «Перечне» и такие строки: «Что касается изучения светских наук, то есть грамматики, риторики, истории и поэзии, а также нравственности, то я полагаю, всем хорошо известно то, что ценно». Отсюда нетрудно сделать вывод, что для библиотек рекомендуются не все книги, а избранные, «то, что ценно». Хотя Парентучелли и сделал такое заявление, он, тем не менее, список ценных, с его точки зрения, произведений дал.
В «Перечне» указаны и книги «священного писания», и труды «отцов церкви». Есть в нем и Аристотель, и Авиценна, и Эвклид..
Заручившись списком, Козимо Медичи сделал попытку приобрести все эти произведения. Он обратился к книгопродавцу Веспасиаио. Тот резонно заметил, что купить эти книги весьма затруднительно, да и очень дорого, и посоветовал Козимо Медичи все эти книги переписать. Сделка состоялась, и 45 писцов в течение двадцати двух месяцев переписали красивым шрифтом двести томов.
Еще в XIV столетии у итальянцев выработался свой вид готического письма — готическая антиква. Любопытно отметить, что вначале она называлась «письмом Петрарки», который был талантливым художником письма.
Вкус проявлялся не только в почерке. Рукописи снабжались миниатюрами, изящным орнаментом. Материалом служил исключительно пергамент (хотя к тому времени Европа уже познакомилась с «дамасскими листами» — бумагой). Таким образом, почитание знаменитых авторов и благоговейное отношение к содержанию книг выражалось и в заботе о ее внешнем виде.
Первая публичная библиотека размещалась в монастыре св. Марка. До начала XV века он представлял собой полуразвалины. Перестройку его с самого основания решил произвести Козимо Медичи. Работы возглавил известный архитектор Микелоццо Микелоцци. Он построил прекрасное здание. Помещение, рассчитанное на 64 шкафа, было художественно украшено. Здесь и нашли приют книги Никколи. Заведовал библиотекой монах Джулиано Лапаччини (родственник Никколо Никколи и доверенное лицо Козимо Медичи). Он привел книги в порядок и составил опись этого собрания.
Принимались меры к пополнению библиотеки. Козимо Медичи распорядился, например, купить в Сиене книги по каноническому праву (1444 г.), а через год он послал Лапаччини и Весписиано в Лукку, где они приобрели 49 томов различных книг (богословских). Монахи-доминиканцы содержали библиотеку в образцовом порядке.
Библиотеку посещали ученые-монахи со всех концов света. Выдающиеся люди приходили сюда и просто побеседовать.
Лоренцо Медичи — внук Козимо Медичи — продолжал приобретать рукописи классических авторов. Он значительно пополнил библиотеку.
Каждая книга — судьба, парой довольно сложная, многовековая, поучительная. Через века и страны пробивалась она к читателю. Судьбы некоторых книг можно проследить от рождения до наших дней. Пример тому — анонимный трактат «О возвышенном.
Он создан в середине первого века нашей эры в Риме. Его автор — грек — был современником Тацита, Петрония, Квинталиана и Плиния. Обращен трактат к ученику автора Постумию Терентиану. По неизвестной причине произведение не было размножено. А единственный экземпляр хранился, видимо, в семье Постумия. Он, этот папирусный экземпляр, пережил крушение Рима, тьму раннего средневековья и попал в Константинополь. Здесь уже в X веке его переписал какой-то писец. Нет, переписывал его он не специально, а для развлечения и отдыха. Закончив переписку серьезного философского труда, он обнаружил, что остались свободные, незаполненные листы пергамента. Их-то писец и заполнил текстом трактата. Оригинал после этого бесследно исчез.
Четыре столетия копия была, видимо, в Константинополе, но где, у кого — неизвестно. Наконец, книга (философский труд и трактат «О возвышенном») попала к Иоанну Ласкарису — ученому и собирателю античных рукописей. После падения — в 1453 году — Константинополя он, захватив наиболее ценные рукописи, бежал в Италию. Рукопись оказалась во Флоренции, где долго переходила от одного владельца к другому, пока не была подарена Екатерине Медичи.
Спустя некоторое время эта драгоценная реликвия стала собственностью французских королей. Рукопись, облаченная в новый переплет с гербом и вензелем Генриха IV, заняла место в Парижской национальной библиотеке.
Подобную судьбу имели многие рукописи.
Библиотека монастыря св. Марка из далеких средних веков дошла до наших дней и хранится сейчас в Государственной библиотеке во Флоренции. Говоря о ней — первой публичной библиотеке в Европе, стоит помянуть добрым словом неутомимого книгособирателя Никколо Никколи, заложившего ее основу, мецената Козимо Медичи, выстроившего помещение для хранения книг и пополнившего коллекцию, гуманиста Парентучелли, составившего каталог