Упадок торговли
Наши представления о морских перевозках значительно обогатились благодаря вкладу керамологии — дисциплины, которая позволяет идентифицировать мастерские, где были изготовлены амфоры, предназначенные для перевозки на кораблях зерна, масла или вина, определить их содержимое и время их производства. В Карфагене скапливались амфоры из Сирии и Палестины, содержавшие вино и масло. Североафриканскую керамику находят в Константинополе, Малой Азии, на юге Греции.
В VI веке Юстиниан еще работал над осуществлением плана, который позволил бы заменить импортный шелк из Персии и Дальнего Востока местным, полученным в результате разведения шелковичных коконов в самой империи. Византийские корабли бороздили все Средиземное море, господствовали на Красном море и даже добирались до Бретани в поисках олова. Сирийские торговцы, высаживаясь в Марселе, посещали меровингскую Галлию, а вино из Газы достигало франкского двора наравне с шелком и папирусами.
Византийское золото ценилось на всем варварском Западе. Массовые поставки в столицу египетской пшеницы привели к необходимости возведения хлебных складов и огромных портовых сооружений. Без сомнения, с эпохи Константина средний тоннаж кораблей, уменьшился, что стало знаком существенного упадка морской торговли. Усилилась децентрализация товарообмена.
В следующем столетии общая картина значительно изменилась. Обезлюдевшие города превратились в укрепление со стенами, возведенными на руинах ставших ненужными античных зданий — театров, храмов, терм. Однако строят их в единой манере, что говорит о централизованном руководстве этим процессом. Стены окружают небольшое пространство (в Анкирии, Эфесе, Милете, Сардии, Пергаме — это только несколько примеров), и жители, которым больше не нужно импортировать большие количества товаров, удовлетворяются продукцией внутренних районов империи.
Египетский зерновой налог перестал поступать в Константинополь в 618 году, что спровоцировало суровый голод, который, однако, был недолгим. Это еще одно доказательство того, что население города значительно сократилось. После царствования Ираклия из-за недостатка бойцов прекращаются и городские волнения, достаточно серьезные в V и VI веках, когда праздношатающиеся толпы действовали согласно лозунгам (не только политическим или религиозным) глав факций.
Кроме того, теперь никто не обеспечивает безопасность морского пространства, особенно после того, как небольшие суда славян, сделанные из одного куска дерева, начинают бороздить Эгейское море, и тем более — после появления мусульманского флота, превратившего прибрежные районы, где раньше концентрировались крупные города, в зону запустения. Монетизация экономики, которая поддерживалась за счет завышенных налогов, сильно сдает, так как на денежный фонд тяжким бременем ложатся суммы выкупа, который Византия платит захватчикам, а также военные расходы и потеря богатейших провинций. Товарообмен между двумя частями Средиземноморья не исчезает полностью, но становится эпизодическим и распространяется в основном на предметы роскоши. Торговый договор 716 года с болгарами предусматривает ежегодные денежные потоки размером в 50 золотых либров, что было ничтожно малой суммой.
Обзор коммерческой деятельности позволяет утверждать, что крушение произошло еще до вторжения арабов, которое не оказало прямого воздействия на средиземноморскую экономику. Этот факт заставляет частично пересмотреть знаменитый тезис Анри Пиренна, который связывал прекращение средиземноморской торговли с арабским завоеванием. Малая Азия опустошалась персидскими войсками с периода царствования Ираклия.
Остается спорным вопрос: в какой мере положение городов отражает ситуацию в деревне, на которой меньше сказывается воздействие осад и различных военных операций? Торговля могла продолжаться и в форме натурального обмена, который не оставляет следов в документах. Иначе сложно было бы понять, каким образом империя могла формировать и вооружать армию, набирать и кормить войска, даже если численность этой армии была значительно меньше, чем мусульманской.