Заключение
В завершение своей «Истории Византии» Поль Лемерль обвинял Запад, и в первую очередь крестоносцев, в том, что они стали главной причиной гибели Восточной империи. Папа Иоанн Павел II разделил это мнение, выразив сожаление римской церкви, упрекающей себя в несчастьях христианского Востока. Безусловно, Запад не стоит освобождать от ответственности, но причины окончательного падения Константинополя кажутся мне более сложными.
Прежде всего, нас должно охватить чувство восхищения. Просветители видели в истории Византии только «ряд восстаний, мятежей и измен» (Монтескье) или «триумф варварства и религии» (Гиббон). Но разве не должно казаться сияющим подвигом выживание империи в течение более чем тысячелетия перед лицом зачастую враждебных обстоятельств? Появлялись и другие империи, как, например, мусульманский халифат, который раскинулся от Геркулесовых Столбов до Центральной Азии. Но через два века существования он уже стоял на пути к распаду, хотя в его владения входили и богатые земли Египта, и процветающая Месопотамия.
Оттоманская империя, возникшая на месте византийской, существовала несколько дольше: без сомнения, потому, что частично унаследовала административные традиции своей предшественницы. Но через четыре столетия и она не смогла сопротивляться расцвету национальных государств. Западная Каролингская империя не просуществовала и века. Только Священная Римская Империя германской нации выдерживает сравнение, но ее структура была принципиально отлична.
Как не раз отмечалось, Византия проявила удивительную способность к адаптации, несмотря на официально провозглашенную незыблемость установлений Константина и его ближайших преемников. За века своего существования империя несколько раз меняла налоговую систему, способ формирования армии, тип передачи полномочий, ища максимально возможное равновесие между необходимой местной автономией и спасительной тенденцией к централизации.
Тогда почему же Византия все-таки погибла? Военные поражения не могут служить достаточным объяснением, тем более что ни одно из них, за исключением, пожалуй, поражения при Ярмуке в 636 году, не было решающим. Основную причину следует искать в монархической системе, при которой благополучие империи в большой мере зависит от личности правителя. Конечно, энергичный узурпатор может свергнуть плохого императора, но, если исследовать обстоятельства наиболее неудачных эпох в истории Византии, то окажется, что в эти периоды императорская власть была ослаблена междоусобной войной или регентством.
Так, успехи персов в значительной мере объяснялись соперничеством Фоки и Ираклия, поражение при Мапцикерте в 1071 году усугублялось борьбой претендентов на императорский трон. Четвертый крестовый поход был направлен против Константинополя под предлогом разрешения споров между Ангелами, и, наконец, в середине XIV века борьба между сторонниками Иоанна V и Иоанна VI лишила византийское государство последних надежд.
Тем не менее не следует снимать с Запада всякую ответственность. Византия всегда оправлялась от своих бедствий, так как у нее не было главного противника в лице христианского Запада. Раскол церквей, давший себя знать уже в XI и XII веках, в итоге привел к полному непониманию, а со стороны Запада — еще и к насилию, которое объяснялось апогеем экономической и военной мощи. Палеологи не смогли разрешить противоречия между глубоким озлоблением греческого народа по отношению к латинским захватчикам и необходимостью примирения, которое одно могло помочь Византии в борьбе с турками.
В свою очередь Запад, ослепленный частными интересами торговых городов, слишком поздно осознал, что Византия была оплотом против турецкого наступления, как несколькими веками раньше — против арабской агрессии.
Наследство Византии огромно. Византийская цивилизация решающим образом участвовала в сохранении античного знания; она распространила свои, институты и христианство по всему славянскому миру; арабы и турки испытали ее влияние, и в течение тысячелетия она поддерживала христианство в Малой Азии.