Реорганизация Гоминьдана и создание революционной базы в Гуандуне - страница 4
Трактовка «трех народных принципов» в манифесте, подчеркивавшая их антиимпериалистическую направленность и антикапиталистическую окраску, отражала влияние на Сунь Ятсена опыта Октября, влияние его сотрудничества с Коминтерном, китайскими коммунистами, с М.М. Бородиным. Однако эта трактовка, охотно принятая левыми в Гоминьдане и коммунистами, не поддерживалась влиятельными консервативными, правыми силами в Гоминьдане. Лишь огромный личный авторитет Сунь Ятсена позволил принять манифест и «допустить» коммунистов в Гоминьдан, временно приглушив противоречия этих позиций.
Большое внимание конгресс уделил проблемам партийного строительства. В своем выступлении Сунь Ятсен говорил, что он хотел бы сделать партию Гоминьдан «...такой же хорошо организованной и сильной, как революционная партия России». Он ориентировался на создание партии ленинского, большевистского типа с железной дисциплиной и строгой централизацией, с претензией на политическую монополию. В одной из резолюций конгресса говорилось, что «...организационным принципом Гоминьдана является демократический централизм». Большевистская трактовка организационных принципов построения партии дополнялась установлением особой роли президента (цзунли) партии, обладавшего по существу диктаторскими правами.
Конгресс избрал Центральный исполнительный комитет (ЦИК) Гоминьдана в составе 41 члена, среди которых было 10 коммунистов. Многие коммунисты заняли руководящие посты в аппарате Гоминьдана, работали в местных организациях. Это и было фактическим образованием единого фронта.
Идейно-теоретическим знаменем единого фронта, всего развивавшегося национально-освободительного движения все больше становится суньятсеновская программа возрождения и освобождения Китая, его «три народных принципа». И дело не только в личном авторитете первого президента Китайской республики, а прежде всего в том, что разработанная им программа формулировала заманчивые цели и показывала реальные пути их достижения. В послевоенные годы Сунь Ятсен продолжает совершенствовать свою программу, стремясь сделать ее основным документом реорганизуемой партии Гоминьдан. Особенно большое значение имел цикл «Лекций о трех народных принципах», прочитанных им в 1924 г.
Сочетание — а не противопоставление — в суньятсенизме идей национального и социального освобождения было сильной стороной программы Сунь Ятсена. В лекциях он уделял этому большое внимание, полемизируя, в частности, и по этому поводу с марксистами. Отвергая марксистскую концепцию классовой борьбы, он видел движущую силу исторического прогресса в «примирении интересов громадного большинства общества». Разрабатывая свой социальный идеал, Сунь Ятсен не без полемической остроты подчеркивал, что «...народное благоденствие — это и есть социализм или, как он по-другому называется, коммунизм». Причем приоритет в формулировании этой идеи социальной справедливости Сунь Ятсен не хочет отдавать не только марксистской, но и вообще европейской мысли, развивая тезис о китайском происхождении этого круга идей. Он связывает происхождение социалистических и коммунистических идей с китайской традиционной (во многом конфуцианской) концепцией «великой гармонии» (датун). Эта традиция имеет за плечами не только тысячи лет теоретического развития, но и опыт практического осуществления, ибо коммунизм в Китае «...был претворен в жизнь в период Хун Сюцюаня. Экономическая система, создававшаяся Хун Сюцюанем, была системой коммунистической. И это было коммунистической действительностью, а не только теорией».
Говоря о своем социальном идеале, Сунь Ятсен подчеркивал связь времен: «Если все будет принадлежать всем, то наша цель — народное благоденствие — будет действительно достигнута и воцарится мир "великой гармонии", о котором мечтал Конфуций». Обращение к традиционной мысли и традиционной фразеологии отражало не только политические потребности поиска путей к сердцу и уму каждого китайца, но и определенную эволюцию взглядов самого Сунь Ятсена, который в прочитанных лекциях более глубоко осмысливает связь своих идей с традиционной китайской мыслью.
Вместе с тем нельзя не видеть, что некоторая конфуцианизация суньятсенизма означала в то же самое время усиление утопического элемента его мировоззрения. Однако эта утопизация мировоззрения Сунь Ятсена существенно не сказалась на его политической программе и политике. В Сунь Ятсене своеобразно уживались утопист-мыслитель и прагматик-политик. В послевоенные годы, как и в предшествующие десятилетия своей политической деятельности, Сунь Ятсен демонстрировал здравый смысл, поиск взаимовыгодного компромисса, предпочтение реформистских методов решения назревших проблем и четкое понимание того, что к насильственным, революционным методам необходимо обращаться только в крайних случаях. Такой социальный идеал и такие пути его достижения обладали огромной притягательной силой. Идеи суньятсенизма овладевали массами.