Начальный этап Национальной революции (май 1925 г. — июнь 1926 г.)
Нараставшая классовая борьба китайских рабочих в приморских городах к лету 1925 г. переросла в массовые антиимпериалистические выступления, ставшие началом Национальной революции. В Шанхае забастовки на японских текстильных фабриках, начавшиеся в феврале, расширились в мае в ответ на репрессии хозяев и властей. Однако борьба рабочих за свои экономические интересы в условиях жестоких репрессий со стороны властей и японских империалистов была чрезвычайно трудна и ЦК КПК принял решение выдвинуть на первый план общенациональные лозунги, превратить чисто экономическую борьбу рабочих в массовое антиимпериалистическое выступление. Поскольку преследовалась цель не только облегчить положение бастующих, но и усилить влияние КПК в широких массах, было решено организовать 30 мая в Шанхае студенческую демонстрацию под антиимпериалистическими лозунгами.
Эта демонстрация студентов была расстреляна британской полицией международного сеттльмента, что лишь усилило и расширило массовые выступления в Шанхае — в разных формах они охватили почти все слои китайского населения. Забастовали рабочие не только всех японских предприятий, но и английских, Прекратили учебу все студенты и учащиеся средних школ, прекратилась торговля, начался бойкот японских и английских товаров. На жестокие репрессии Шанхай ответил подлинным взрывом национальных патриотических чувств.
В этом подъеме национальной борьбы особенно большую роль играл шанхайский рабочий класс, организованный прежде всего коммунистами. Уже 31 мая коммунисты создали Генеральный Совет шанхайских профсоюзов, председателем которого стал Ли Лисань. В ходе забастовки Генсовет провел большую работу по Созданию профсоюзов и прежде всего на японских и английских предприятиях, сумев организовать рабочих. Генсовет фактически стал легальным органом руководства борьбой шанхайских Трудящихся. В начале июня под руководством Генсовета бастовало более 130 тыс. рабочих 107 иностранных предприятий. Наиболее активными были текстильщики японских и английских фабрик. Забастовка охватила и небольшое число китайских предприятий (26 тыс. забастовщиков на 11 предприятиях).
Под влиянием коммунистов находился также Объединенный союз студентов, сыгравший столь важную роль в развертывании антиимпериалистической борьбы. Объединенный союз торговцев различных улиц не только непосредственно участвовал в патриотических акциях (демонстрации, бойкоты иностранных товаров, закрытие лавок), но и оказывал материальную помощь забастовщикам. 7 июня на гребне национальной борьбы по инициативе и под руководством коммунистов был создан Объединенный комитет рабочих, торговцев и студентов, фактически являвшийся организацией единого фронта. Объединенный комитет выдвинул программу национальных требований, состоявшую из 17 пунктов и ставшую фактически платформой «Движения 30 мая».
Основное содержание этой платформы носило общенациональный характер и было направлено прежде всего на ликвидацию политического засилья иностранцев в Шанхае и унизительного положения китайцев в их родном городе, что и вело к таким трагическим последствиям, как убийство молодого рабочего Гун Чжэнхуна на японской текстильной фабрике 15 мая или расстрел английской полицией студенческой демонстрации 30 мая. Собственно пролетарские интересы были выражены лишь в одном пункте — в требовании ввести рабочее законодательство и свободу организации профсоюзов и забастовок на иностранных предприятиях.
Генеральная торговая палата Шанхая, оплот шанхайской буржуазии, отказалась войти в Объединенный комитет и выдвинула собственную программу из 13 пунктов, также содержавшую антиимпериалистические требования, но в менее радикальной форме. Таким образом, весьма неоднородная шанхайская буржуазия была захвачена антиимпериалистическим подъемом, участвовала в движении протеста, хотя, вполне естественно, степень ее активности была неодинакова. Патриотический подъем оказал воздействие даже на пекинское правительство: Дуань Цижуй заявил о поддержке национальной борьбы в Шанхае и программы из 13 пунктов, пожертвовал денежные средства в стачечный фонд и направил ноты протеста дипломатическому корпусу. Даже милитаристы Чжан Цзолинь и Сунь Чуаньфан заявили о солидарности с патриотическим движением в Шанхае.
Однако условия борьбы в одном из центров империалистического господства были трудными, патриотическое движение имело дело с опытнейшими политическими противниками. Ценой некоторых уступок империалистам и милитаристским властям (а 13 июня в Шанхай вступили войска фэнтяньской группировки милитаристов, которые ввели в городе военное положение) удалось нейтрализовать крупную буржуазию, в июле постепенно прекратили забастовку средние и мелкие торговцы. Забастовку продолжали рабочие, но их положение становилось все сложнее. В этих условиях репрессий и отхода союзников среди некоторых руководителей КПК в Шанхае (Ли Лисань) и части рабочих усилились левацкие настроения, толкавшие их на выдвижение отчаянных предложений выхода из этой трудной ситуации (вплоть до предложений о вооруженном восстании, обреченном, естественно, в той обстановке на тяжелейшее поражение). ЦК КПК не поддержал эти авантюристические предложения и по совету Коминтерна в начале августа принял решение о снятии политических лозунгов и постепенном прекращении забастовочной борьбы с целью вывести профсоюзы из-под удара репрессий.