Социально-экономическая политика нанкинского правительства - страница 3
В «нанкинское десятилетие» гоминьдановский режим пытался проводить в деревне политику, провозглашавшуюся Гоминьданом в годы Национальной революции и выработанную еще Сунь Ятсеном. В ее основе лежала концепция регулирования, а не ра-дикального изменения аграрных отношений в деревне и приоритет материально-технических изменений перед социальными. Аграрный закон, объявленный в июле 1930 г. (и вступивший в силу через шесть лет), а также другие законодательные акты по аграрно-крестьянскому вопросу декларировали ограничение арендной платы до 37,5% собранного арендатором урожая, защиту интересов арендатора (приоритет в покупке арендуемой земли, запрещение субаренды и т.п.), административное регулирование отношений землевладельца и арендатора, право на создание крестьянских союзов, установление потолка землевладения, прогрессивное налогообложение на излишки земли и т.п. Таким образом, это была программа медленной аграрно-капиталистической эволюции, рассчитанная на сдерживание социальных конфликтов, на «умиротворение» деревни.
Однако эта программа в жизнь проводилась с трудом, ибо ее реализация требовала все-таки политического вмешательства власти на «деревенском» уровне, а гоминьдановский режим для этого реальной силой не располагал. Примечательно, что нанкинское правительство еще в 1928 г. отказалось в пользу местных властей от сбора поземельного налога — важнейшего традиционного источника доходов китайских правительств, ибо оно не располагало реальной властью на местах, столь необходимой для сбора такого налога.
Слабость аграрных преобразований правительство пыталось компенсировать рядом мероприятий, рассматривавшихся как «аграрная реконструкция»: введением системы круговой поруки (бао-цзя), некоторыми экономическими мерами по стимулированию сельскохозяйственного производства, особенно в экспортных отраслях, развитием мелиорации и агротехники, проведением некоторых мероприятий по улучшению здравоохранения и образования, помощью в создании различных форм кооперации. О влиянии этих мероприятий говорит тот факт, что продукция сельского хозяйства росла не более чем на 1% в год (хотя на производстве и экспорте хлопка, чая и шелка эти мероприятия сказались более заметно: за первую половину 30-х гг. экспорт чая вырос в восемь раз, шелка-сырца в два раза, а производство хлопка увеличилось в 2,5 раза). В рассматриваемое десятилетие, таким образом, определенный рост производительных сил деревни позитивно сказался и на некотором росте благосостояния крестьянства. В памяти крестьянства это десятилетие осталось как относительно благополучное.
Недостаточная экономическая эффективность этой политики дополнялась неэффективностью социальной: Гоминьдан не сумел получить активной поддержки ни господствующих слоев деревни, ни простых тружеников. Более того, в первые годы установления гоминьдановского режима в некоторых районах крупные землевладельцы открыто выступали против гоминьдановской политики в деревне, даже были случаи убийства присылаемых Нанкином чиновников, руководителей местных гоминьдановских организаций. Это была своеобразная реакция «справа» на реформистскую политику Гоминьдана. Все это существенно ослабляло гоминьдановский режим.
Социальная природа складывавшейся гоминьдановской власти определялась тем, что нанкинское правительство в тот период выражало и представляло интересы классового союза крупной (прежде всего шанхайской) буржуазии с новыми (а частично и со старыми) милитаристами под гоминьдановским националистическим знаменем. Вместе с тем нанкинское правительство стремилось сохранить Гоминьдан как широкую социально-политическую коалицию в качестве своей социальной опоры, стремилось с помощью националистических лозунгов всемерно расширить социальные основы своей власти.
В течение «нанкинского десятилетия» социальная природа гоминьдановской власти претерпевает некоторые изменения. Шанхайской крупной буржуазии не удалось подчинить себе гоминьдановское правительство, превратить его в «комитет по управлению делами буржуазии». Она оказалась слабой в политическом и экономическом отношениях. Многомиллионная масса сельских обуржуазивающихся и традиционных эксплуататоров, экономически полностью господствовавшая в китайской деревне и потенциально обладавшая огромной политической силой, с которой правящая гоминьдановская прослойка была связана своим происхождением, из-за своей социальной и политической аморфности тем более была не способна поставить себе на службу новый режим. Гоминьдан и гоминьдановский режим в «нанкинское десятилетие» выражали интересы капиталистического развития Китая, и их политика была направлена на защиту частного собственника от посягательств неимущих (что и нашло свое выражение, в частности, в войне с советским движением). Однако постепенно влияние китайской буржуазии на режим падает, гоминьдановский режим приобретает все возрастающую автономию от породивших его социальных сил и все больше отдает приоритет в своей политике интересам правящей бюрократии.
В ослаблении буржуазного воздействия на гоминьдановскую политику — особенность ускорившейся капиталистической эволюции в эти годы. Другая особенность — постепенное социальное обособление правящей гоминьдановской элиты в результате сращивания верхушки партийного, военного и административно-хозяйственного аппаратов, имевшей собственные групповые социальные интересы, не всегда совпадавшие с интересами буржуазии. К концу рассматриваемого периода социальную природу гоминьдановского режима можно уже скорее определить как военно-бюрократическую по основной тенденции своего развития.