Рабочее движение в 1922-1923 гг. II съезд КПК
Наиболее крупным выступлением китайских рабочих после стачек 1919 г. была забастовка моряков Гонконга в январе 1922 г. Ввиду того что положение китайских рабочих в этой английской колонии было особенно тяжелым, среди них получили распространение антиимпериалистические настроения.
Моряки, докеры, грузчики Гонконга имели свою организацию: в марте 1921 г. был создан Объединенный всеобщий индустриальный союз китайских моряков, находившийся под влиянием гоминдана. Его организаторами были два популярных рабочих лидера: Су Чжао-чжэн и Линь Вэй-минь, впоследствии (в 1924 г.) вступившие в КПК. Союз моряков потребовал от английских судовладельцев увеличить заработную плату, предоставить профсоюзу право участвовать в распределении моряков на работу и в заключении договоров между моряками и хозяевами.
Судовладельцы ответили отказом. 13 января 1922 г. профсоюз объявил всеобщую забастовку, которую начали 1,5 тыс. рабочих. В феврале, после того как губернатор Гонконга объявил Союз моряков незаконной организацией, бастовали 100 тыс. моряков, докеров, грузчиков, транспортных рабочих.
Стачка получила поддержку правительства Сунь Ятсена в Гуанчжоу; туда из Гонконга переехал стачечный комитет, а за ним — тысячи забастовщиков. Им была оказана помощь жильем и продуктами. В городе происходили антиимпериалистические митинги. Экономическая стачка гонконгских моряков и портовых рабочих перерастала в политическое событие, способствовавшее росту национально-освободительного движения. Забастовали моряки Шаньтоу.
Кампания солидарности с гонконгскими рабочими развернулась при активном участии коммунистов на железных дорогах Северного Китая и в Шанхае, а также в Сингапуре и других иностранных портах. Все это помогло гонконгским морякам добиться победы. После почти двухмесячной борьбы судовладельцы, терпевшие большие убытки, согласились с требованиями рабочих, губернатор был вынужден признать Союз китайских моряков легальной организацией.
Гонконгская стачка показала, что, во-первых, в условиях Китая экономическая борьба рабочих против иностранных капиталистов перерастала в политическую, антиимпериалистическую борьбу; во-вторых, при рабочей солидарности и поддержке национальной и мелкой буржуазии рабочее движение, направленное против империалистов, имело больше шансов на успех; в-третьих, в Южном Китае буржуазно-революционная партия гоминдан пользовалась большим влиянием среди рабочих.
КПК приступила к созданию классовых профсоюзов на Севере и в Шанхае. Деятельность коммунистов по организации рабочих координировал легальный Всекитайский рабочий секретариат во главе с Чжан Го-тао и Ли Ци-ханем, возникший почти одновременно с КПК. Его работа принесла значительные результаты: 1 мая 1922 г. собрался I Всекитайский съезд профсоюзов. Съезд проходил легально в Гуанчжоу в День международной солидарности рабочих под антиимпериалистическими и антимилитаристскими лозунгами. На нем было представлено более 100 профсоюзов, объединявших свыше 200 тыс. рабочих 12 городов. Среди делегатов были коммунисты, гоминдановцы и анархисты.
На съезде проявилось стремление к единству рабочего движения в Китае. Выражением роста авторитета КПК среди организованных рабочих было признание Всекитайского рабочего секретариата центральным информационным органом профсоюзного движения. Съезд принял также резолюции о восьмичасовом рабочем дне, об оказании помощи бастующим, о принципах организации профсоюзов, о борьбе со штрейкбрехерами.
Положительные результаты работы I съезда профсоюзов объяснялись активностью компартии, усилия которой были обращены прежде всего на организацию рабочего движения. Этим занимались почти все руководящие работники и активисты партии. В то же время и китайские коммунисты (например, Дэн Чжун-ся), и представители Коминтерна отмечали, что партия в целом еще не преодолела оторванности от рабочего движения. Коминтерн и Профинтерн, их представители в Китае оказывали КПК постоянную помощь в преодолении этого недостатка.
На севере страны КПК распространяла свое влияние на отдельные отряды рабочего класса, прежде всего железнодорожников. Коммунисты сумели использовать в интересах организации пролетариата демагогические заигрывания главаря чжилийской клики У Пэй-фу, пытавшегося взять профсоюзы под свой контроль. В 1922 г. коммунисты под руководством Ли Да-чжао создали на Пекин-Ханькоуской и других железных дорогах Северного Китая сеть профсоюзных организаций.
Начались забастовки железнодорожников. Когда У Пэй-фу запретил проведение съезда профсоюза рабочих Пекин-Ханькоуской дороги, а их представители были арестованы, 4 февраля 1923 г. на этой железной дороге была объявлена всеобщая забастовка. Железнодорожники обратились с воззванием к рабочим и всем соотечественникам и выдвинули требования об увольнении чиновников, запретивших съезд и закрывших Совет профсоюзов, о денежной компенсации бастующим рабочим, официальном восстановлении Совета профсоюзов, предоставлении рабочим еженедельного оплачиваемого дня отдыха и ежегодного оплачиваемого недельного отпуска.
В ответ милитаристы после совещания в английском консульстве в Ханькоу перешли к открытым массовым репрессиям. 7 февраля в Пзяннани, Чансиндяне и на других странциях милитаристские войска расправлялись с бастующими, около 40 рабочих было убито, многие ранены. Главной причиной поражения стачки была изоляция рабочих, не получивших в отличие от гонконгских моряков поддержки других слоев населения.
Из опыта Пекин-Ханькоуской стачки вытекало, что рабочие должны вести борьбу против милитаристов, добиваться права на забастовку и что для успешной борьбы рабочему классу необходимы союзники. Поэтому исход этого крупного выступления китайского пролетариата способствовал пониманию руководством КПК правильности политики Коминтерна, направленной на создание в Китае единого национально- революционного фронта.
Вопрос о едином фронте был одним из основных в повестке II съезда КПК. Съезд состоялся нелегально в Шанхае в июле 1922 г. 12 делегатов представляли 123 члена партии. Хотя на съезде не было представителей Коминтерна, его решения отражали большое влияние документов II и III конгрессов Коминтерна, а также состоявшегося в начале 1922 г. в Москве I съезда народов Дальнего Востока.
В принятой съездом декларации была сделана попытка с марксистских позиций проанализировать положение Китая, структуру китайского общества, характер и движущие силы китайской революции. На основании характеристики Китая как полуколониальной страны Декларация давала установку на поддержку буржуазно-демократических сил в борьбе против империализма и феодализма и вместе с тем на сохранение идеологической и организационной самостоятельности пролетарского движения.
Оценив назревавшую китайскую революцию как антиимпериалистическую и антифеодальную, т. е. буржуазно-демократическую, съезд указал на то, что «борьба за проведение национальной революции является единственной возможностью подготовить пролетарскую революцию». Исходя из этого, съезд принял курс на создание единого национального фронта — союза между буржуазией и пролетариатом (вместе с примыкающим к нему «бедным крестьянством»), а в политическом плане — союза между компартией и гоминданом. Это был значительный шаг вперед по сравнению с решениями I съезда КПК.
Но последовательное осуществление тактики единого фронта наталкивалось на сектантские представления многих деятелей КПК, которые не были преодолены и на II съезде партии. Это сказалось, в частности, в отклонении идеи вступления коммунистов в гоминдан (при сохранении KIIK). Съезд предлагал внепартийные формы сотрудничества с гоминданом.
Выдвинув боевые лозунги «Долой империалистов!», «Долой милитаристов!», под которыми в дальнейшем развертывалось национально- революционное движение, съезд указал, что первоочередной целью партии является «свержение гнета международного империализма, достижение полной независимости китайской нации». В программе, принятой съездом, предлагался следующий путь решения национального вопроса в Китае: предоставление Монголии, Тибету и Синьцзяну автономии, объединение их вместе с основной частью Китая «на принципах свободного союза и создание Китайской федеративной республики».
Хотя в тогдашних условиях эти предложения шли дальше каких-либо других, все же КПК толковала принцип самоопределения наций ограничительно, не доводила его до права наций на самоопределение и создание самостоятельных государств.
Основное внимание съезд уделил укреплению коммунистической партии как партии китайского пролетариата. «Коммунистическая партия, — говорилось в резолюции об Уставе КПК, — не является ни интеллигентской марксистской группкой, ни кучкой оторванных от масс революционных фанатиков.
Мы должны быть настоящей политической партией, созданной пролетарскими массами, проникнутой революционным духом, готовой бороться за интересы пролетариата и быть руководителем пролетарского революционного движения». Съезд подчеркнул значение работы партии в профсоюзах, борьбы за единство рабочего движения, развития у рабочих классового сознания.
В организационных вопросах съезд стремился следовать опыту большевистской партии, в частности в соответствующем духе был сформулирован пункт устава о членстве в партии. Вместе с тем съезд, подчеркивая значение строгой партийной («почти военной») дисциплины, подчинения «централизованным и железным законам», не упоминал о демократическом централизме как основном принципе организационного строения партии. В дальнейшем эта недооценка внутрипартийной демократии стала одним из характерных недостатков Коммунистической партии Китая.
Важным решением съезда была резолюция о вступлении КПК в Коминтерн. В этом сказалась победа интернационалистского направления в партии, представители которого последовательно выступали за слияние антиимпериалистического движения в Китае как части «потока революций угнетенных народов всего мира» с революционным движением мирового пролетариата. Об этом же свидетельствовало выдвижение лозунга защиты Советской России — «родины пролетариата и трудящихся масс», «штаба рабочих и крестьян всего мира, бросающих вызов империалистическим странам».