Добыча угля
Владение рудниками и получение прибыли от их разработки не считалось унизительным для наиболее крупной земельной знати, так как в Англии, в отличие от большинства других стран Европы, все полезные ископаемые, кроме золота и серебра, считались собственностью владельца земли.
В числе шахтовладельцев-аристократов того времени был, например, лорд Дортмут, которому принадлежали многие шахты Стаффордшира, расположенные около его имения в Сендвелле. Его соперником был некий Уилкинс, сельский джентльмен, про которого говорили, что он «захватил в свои руки угольные разработки Лестершира».
Для поддержки свода шахты тогда обычно оставляли угольный столб, вместо того чтобы употреблять деревянные подпорки. Были заложены шахты глубиной до 400 футов и даже больше, а в Ланкашире инженеры изобрели в 1712 году специальную машину для откачки воды из шахты, которая была описана как «первая настоящая паровая машина».
В Тайнсайде для спуска тележек с углем к реке, где они грузились на специальные плоскодонные суда, предназначенные для перевозки угля, применялись деревянные рельсы. В окрестностях одного только Ньюкасла для перевозки угля использовали двадцать тысяч лошадей. С тех пор как шахты стали делаться более глубокими, чем в Средние века, участились взрывы, вызываемые рудничным газом, как это было в 1705 году в Гейтсхеде и в 1708 году в Честерле-Стрит, когда погибли сотни углекопов и был причинен «большой ущерб многим домам и людям на несколько миль вокруг.
Один человек был выброшен из шахты, которая имела в глубину 300 футов, и найден на значительном расстоянии от места взрыва». Два года спустя, во время другого взрыва в Беншеме в том же северном Дареме, погибло еще восемьдесят человек. Но было еще довольно значительным и число поверхностных разработок угля; на западе было много мелких угольных разработок, каждая из которых производилась двумя-тремя углекопами, а иногда даже и одним человеком.
Наличие всякого рода горняков и рабочих каменоломен является важным исключением из общего положения, по которому в старой Англии существовала лишь домашняя промышленность. Были и другие исключения, которые, правда, труднее уточнить. Многие мастерские имели столь обширные помещения и держали так много учеников и наемных рабочих, что их уже можно считать стоящими на полпути между домашним и фабричным способом производства.
Основой промышленности все еще было ученичество — единственный легальный путь к ремеслу для мальчиков и девочек. Жестокие хозяева и хозяйки часто злоупотребляли системой ученичества и с бедными учениками обращались так же плохо, как обращались с детьми в худшие времена наступившей за этим фабричной системы. Не было ни инспекторов, ни какого-либо контроля, препятствующего плохому обращению.
Но, с другой стороны, ученик был членом «семьи» хозяина, а обычно человек не любит видеть у себя за столом и в доме несчастные лица. Кроме того, система ученичества была очень полезной, так как она приучала к дисциплине и давала полезные знания как раз в период того «после школьного» возраста, который в наши дни находится в пренебрежении. Ученичество вполне компенсировало недостаточность школьного образования. Ученичество было старой английской школой ремесла и характера.