Образование
Просвещение взрослого населения получило свой первый толчок от промышленного переворота в результате стремления механиков к общему научному знанию и готовности более интеллигентной части среднего класса помочь им осуществить это стремление. Бескорыстная научная любознательность была сильна среди лучшей части рабочих севера. С 1823 года общества механиков, основанные в Шотландии доктором Биркбеком, были созданы по всей промышленной Англии.
Новый мир не мог довольствоваться лишь классической ученостью, заботливо укрываемой от широких масс в тесной церковной корпорации Оксфорда и Кембриджа. И в жизни общества, которую в те времена нужно было прежде всего изменить таким образом, чтобы люди увидели необходимость образования, эти «полу-Соломоны, полувсезнайки», неукротимые в своем рвении и не боящиеся показаться глупцами перед ученым, если он мог помочь научить невежду, не были столь большим злом.
Успех этих обществ механиков, с их ежегодным взносом в одну гинею, доказывал, что, что бы ни происходило с другими категориями рабочих, промышленный переворот способствовал процветанию инженеров и механиков, которых он сам вызвал к жизни, Френсис Плейс, радикально настроенный портной, видел, как первые стремления трудящихся масс к самообразованию были подавлены антиякобинской паникой предшествующего поколения; но в 1824 году он уже говорит, что «от 800 до 900 механиков, имеющих совершенно респектабельный вид», уделяют большое внимание лекциям по химии.
В этом году «Микеникс мэгэзин» был распродан в количестве 16 тысяч экземпляров, и 1500 рабочих вносили по гинее в Лондонское общество механиков. Энциклопедические знания теперь распространялись предприимчивыми издателями в дешевых книгах и периодических изданиях, которыми зачитывались пылкие студенты на чердаках и в мастерских.
Эти новые веяния, оказавшие влияние на образование и самообразование, привели также к основанию Лондонского университета (1827). Нонконформисты и сторонники светского образования из Оксфорда и Кембриджа объединились, чтобы основать в столице учебный центр, не имеющий сектантского уклона, исключающий из программы теологию и не требующий религиозной присяги для преподавателей и студентов.
Этот новый университет имел склонность к современным учениям, включая и естественные науки. Строгая классическая программа отождествлялась в сознании людей с закрытыми учебными заведениями церковной и государственной партии. Прикладные науки привлекали главным образом непривилегированное городское население.
Поэтому событием первостепенной важности в деле развития образования было именно основание Лондонского университета (хотя в то время его действительное значение не было понято в пылу сектантских партийных пререканий).
Первоначальное образование и выиграло, и проиграло от религиозных и сектантских споров, характерных для того века, когда диссиденты стали очень многочисленными, а духовенство еще не желало ни на йоту поступиться своими привилегиями.
С одной стороны, нельзя было получить общественные деньги на народное просвещение, потому что церковь требовала, чтобы просвещение находилось под эгидой государственной религии, а диссиденты не соглашались расходовать общественные средства на таких условиях. С другой стороны, враждующие секты соперничали друг с другом в сборах добровольных пожертвований для учреждения дневных и воскресных школ.
«Британское и зарубежное школьное общество», находившееся под покровительством диссидентов и вигов, положило в основу своей деятельности несектантское изучение Библии, на что церковники ответили основанием «Национального общества для просвещения бедных согласно принципам англиканской церкви». «Национальные», или церковные, школы стали наиболее обычной формой народного образования в английской деревне.
Хотя организация образования этого века имела множество недостатков по сравнению с нашей эпохой, очень многие люди из всех классов во времена Ватерлоо знали Библию действительно хорошо, и это возвышало их воображение над уровнем той пошлой вульгарности ума, которая скорее увеличивается, чем уменьшается благодаря современному разнообразию печатных материалов.
С распространением новых отношений в промышленности, включая исчезновение ученичества и личных связей между поденщиком и его нанимателем, для защиты интересов рабочих стала необходима деятельность тред-юнионов, особенно тогда, когда государство отказалось проводить дальше старую тюдоровскую политику фиксирования заработной платы.
Но в течение антиякобинского периода (1792-1822) все объединения рабочих, создавались ли они для политических или для чисто экономических целей, рассматривались как «мятежные». Можно только удивляться, как такая позиция государства, выступавшего в качестве сторонника предпринимателей, не привела к более значительным насилиям и кровопролитиям. Но она привела к волнениям «луддитов».