Культура раннесредневековой Германии
При изучении культуры раннесредневековой Германии необходимо учитывать ряд принципиальных соображений хронологического, географического и структурно-культурологического характера. Раннесредневековая германская культура не представляет собой целостной, гармоничной системы уже потому, что она покоилась на трех традициях: германском варварстве, позднеримской античности и христианстве.
Соответственно, она отчетливо распадалась на элитарную, основывающуюся на латинской письменности, античной и христианской традициях, и народную — бесписьменную и исключительно устно-коммуникативную. Элитарная культура была принадлежностью (в качестве доминирующего элемента) высшего церковного и высшего светского сегментов общества.
Достаточно сказать, что все императорские акты вплоть до XIII в. составлялись на латыни. Большая же часть раннесредневековой германской знати, отличаясь от крестьянства имуществом и властью, в очень малой степени отстояла от него в культурном отношении, будучи безграмотной и в повседневности приверженной обычаям и привычкам простонародья, разговаривая с ним на одном наречии.
С географической точки зрения, раннесредневековая культура была представлена как минимум тремя регионами (рейнским, средне- и северогерманским), в которых хронологически по-разному — при наличии или отсутствии античных традиций — трансформировалось древнегерманское наследие.
Примером может послужить история двух городов. В лагере легиона и окружающей канабе Castra Regina после падения римской власти в V в. разместились бавары (Baiuvarii), дав новое название городку Reganespurc (Регенсбург), который с начала VI в. стал резиденцией герцогов Агилолфингеров и древней столицей Баварии.
Там была отстроена в следующем веке капелла св. Георга, в которой в 685 г. был погребен «апостол Баварии» св. Эммеран. В 739 г. св. Бонифаций учредил в Регенсбурге епископство и бенедиктинское аббатство. При Каролингах город был одной из видных императорских резиденций; там были погребены последние восточнофранкские Каролинги Арнульф и Людовик Дитя.
При Оттонах и Салиях Регенсбург оставался одним из крупнейших политических, экономических и культурных центров Германии. С началом XII в. город вступает в стадию экономического и культурного подъема.
На нижней Эльбе авангард каролингских войск (согласно преданию, во главе с Карлом Великим) около 810 г. на месте саксонской деревушки «Ham» (приют в пустынной местности) заложил бург, названный в источниках 834 г. «Hammaburg» (Гамбург). Отсюда должна была осуществляться христианизация Шлезвига и Дании; с этой целью там учреждается архиепископство.
В 845 г. датские викинги разрушили Гамбург. Архиепископство было заново учреждено в 848 г. в Бремене, а в Гамбурге архиепископство было восстановлено только после того, как Гамбург был вновь отстроен в 937 г.
В 950 г. в Гамбурге насчитывалось до 500 жителей, в основном торговцев и ремесленников, медленно отстраивавших гавань на Эльбе. В 983 г. ободриты уничтожили Гамбург вместе с церковью, монастырем и небольшой монастырской школой. Восстановленный к 1035 г. город насчитывал 800-900 жителей, половина из которых были духовными лицами.
Знаменитый архиепископ Адальберт Бременский хотел превратить Гамбург в христианский центр всего Севера, но еще дважды (в 1066 и 1072 гг.) ободриты разрушали город. При Штауфенах в 1189 г. город получил первые торговые привилегии для призванных из Юго-Западной Германии переселенцев.
Оба примера показывают, что периодизация и структурная эволюция германской раннесредневековой культуры далеко не везде соответствовала «политической» хронологии, этапам и эталонам западнофранкского культурного развития. Для Северной Германии, например, вряд ли приложимы категории «Меровингская культура», «Каролингское и Оттоновское возрождение».
Эти понятия были чужды для всей народной культуры раннесредневековой Германии вне зависимости от региона. Население германских земель специалисты на 1000 г. оценивают примерно в 4 млн человек, с плотностью от 8 до 10 жителей на 1 км2.
Средняя продолжительность жизни для низших слоев едва достигала 25 лет, при крайне низком уровне здравоохранения и личной гигиены. Источниками питания служили овес, рожь, позже знаменитый немецкий «Eintopf» (смесь кореньев, злаков, рыбы и дичи), который был главным продуктом основной массы селян.
Нелатиноязычная, близкая по культуре к простонародью знать питалась лучше. Для изготовления пива использовался ячмень, хотя медовуха была долго более предпочтительным напитком. Слаборазвитые агротехнологии заставляли до трети урожая оставлять на семена. Голод и эпидемии уменьшали сельское население нередко на треть, а то и наполовину.
Население искало помощи у церкви и знати: в 1035 г. архиепископ Трирский во время мессы был вынужден позволить голодной пастве разорвать своего коня и употребить его в пищу. Густозаселенные области прирейнской Германии заставляли искать места для колонизации на востоке, где грозными соперниками были венгры и славяне.
Замедленность колонизации, а также расширение практики раскорчевывания лесов и осушения болот вело к временной оторванности групп населения от своих этнических корней и стагнации у них, а то и возникновению новых элементов местной культуры.
Общим для крестьянства была вековая монотонность повседневного бытия. Центром мироощущения были двор и село (обычно не более дюжины домовладений с 70-80 жителями; наиболее крупные, в предместьях пфальцев, — до 300 человек). Источником информации об окружающем мире были слухи, больше доверия оказывалось очевидцам событий.
Все это порождало конкретность мышления при отсутствии каких-либо абстракций. Система мер и весов определялась ведрами, повозками, локтями, шагами и т. д. Расстояния определялись по тому, как далеко можно увидеть белую лошадь; петух признавался годным для оброчных платежей, если он мог взлететь на спинку стула; забор считался крепким, если по нему трижды без ущерба пробегал вооруженный мужчина.
В уголовном праве телесным повреждением считался факт пролития крови на землю. Образование складывалось из жизненной практики и производственного опыта; детский труд под родительским наблюдением был аксиомой. В мужчинах ценилась грубая сила, способность противостоять диким зверям и ворочать тяжелый плуг. В уголовном праве вор, тайно и бесшумно присвоивший чужое добро, карался более жестоко, чем разбойник, открыто противостоявший своей жертве.