Специфические и маргинальные группы
К специфическим группам принадлежали иноэтнические и особые религиозные группы, сохранявшие свою идентичность и почти не интегрировавшиеся в немецкое общество. Это не означало, что и по уровню жизни они находились на его низшей границе. К ним принадлежали французские гугеноты, поселенные в Бранденбурге, Гессене, Касселе, Франконии.
Как и «богемские братья», — выходцы из Чехии, жившие в Саксонии, — а также отдельные итальянские, нидерландские и французские семьи, осевшие в разных немецких городах, они обладали высокоразвитыми профессиональными ремесленными познаниями и навыками и нередко достигали успеха и благосостояния.
Таким же было положение особых религиозных общин (сектантов): меннонитов, гернгутеров, бетбрудеров. Они находились под охраной правительств и не испытывали особых трудностей в условиях существовавшей в целом ряде земель религиозной толерантности. Они оставались замкнутыми сообществами, браки заключались здесь только в собственных рядах, господствовал и свой религиозный язык и особый стиль обращения друг с другом, которые не распространялись на инакомыслящих.
Менее всего интегрировались в немецкое общество евреи. В крупных городах они жили в так называемых «гетто», в других местах их пребывание обеспечивалось княжескими охранными грамотами. Евреи не могли владеть землей, вступать в цехи или в бюргерские сообщества. Они могли заниматься только торговлей и финансовыми операциями.
Правовой статус их не был строго гарантирован, ибо охранные грамоты имели свой срок действия. Особое положение в обществе возбуждало у населения по отношению к ним скрытую неприязнь и даже вражду. Все это способствовало социальной изоляции евреев и формированию особого менталитета, который стал объектом острой критики в эпоху Просвещения.
В социальном смысле, однако, еврейство было сильно дифференцировано. Верхний его слой — придворные банкиры и держатели факторий (купцы) — нередко получали дворянское звание. Были среди них и такие, как Мозес Мендельсон, богатый прусский купец, финансист, державший в своих руках торговлю шелком, философ-просветитель и друг Лессинга, много сделавший для интеллектуального развития и эмансипации немецкого еврейства.
Интеллектуальный слой в нем составляли перероднившиеся друг с другом раввины. За ними следовал средний слой мелкобуржуазного образца, состоявший из мелких торговцев. В самом низу социальной лестницы находились бедняки, так называемые «беттельюден» — нищие, бродившие по стране и отличавшиеся от других нищих только тем, что они были еще более обездолены и беззащитны.
Особую социальную группу составляли также люди искусства: художники, скульпторы, артисты, музыканты, капельмейстеры, певцы. Это был довольно многочисленный слой людей, мало привязанных к одному месту, находивших себе пропитание при дворах и в крупных городах. Лишь немногие из них выбивались в число знати, хотя нередко имели возможность вести довольно благополучную жизнь.
Лучше остальных жили певцы придворной оперы. Прочные позиции имели также архитекторы, художники и скульпторы, получавшие постоянные места при дворах. Но и здесь на нижней границе находилась определенная группа бродячих и бездомных актеров и художников, не нашедших спроса или по другой причине выбывших из благополучной жизни.
В маргинальные группы вместе с теми, кто был выброшен из цехов, с нетрудоспособными, инвалидами, умалишенными, находившимися на самой низшей ступени общественной лестницы, входили преступники, проститутки, люди, промышлявшие грабежом и разбоем. Инвалиды и умалишенные призревались семьями, общинами, которым вменялось в обязанность обеспечивать также оставшихся без семейной поддержки бедных вдов.
В католических землях, где считалось добрым делом подавать милостыню, было много бродячих нищих. В духовных государствах они составляли иногда до 260 человек на 1000 населения. Даже в протестантских государствах, где времяпрепровождение вне труда считалось первым шагом к греху, а лень — большим пороком и где с милостыней боролись, это явление не мог устранить и строгий полицейский контроль, ибо нищенство и бродяжничество имело свои причины (разорившиеся крестьяне, погорельцы, инвалиды войн и т. д.).
Была еще одна важная группа населения, занимавшая место между всеми сословиями и определяемая как "Civis" или "Societas civilis" («гражданское товарищество»). Она складывалась из государственных служащих отдельных земель, составлявших его важнейшую часть, но включала в себя всех образованных людей, пытавшихся найти себе место в старой сословной структуре.
Суверенные княжества нуждались для выполнения постоянно возраставших юридических, финансовых и полицейских задач во все большем количестве служителей власти и функционеров, обладающих профессиональной пригодностью и жаждущих признания. Нужда в них появлялась прежде всего там, где монархи в споре со своими земельными сословиями создавали новые службы или в обход старых сословных прав строили новое чиновничество.
Жалованье им выплачивалось натурой или служебным поместьем в зависимости от заслуг. Была распространена и адъюнктура, а также принятие на службу по причине должного социального положения отдельных семей или покровительства.
Подготовка государственных служащих в XVIII в. осуществлялась в университетах. Лица недворянского происхождения, дослужившись до членства в Тайных Советах, получали, как правило, дворянство. Дворяне же, добиваясь важных мест, должны были теперь соответствовать новым требованиям и получать образование.
Формирующийся слой профессиональных служащих не ломал сословных перегородок, но заметно их ослаблял. Образованный буржуазный слой был более всего представлен на протестантском Севере и Востоке Германии, где господствовала протестантская этика, признававшая легитимным чиновничий труд и вообще всякий труд в противовес лености.