Второй поход персов
Неудача похода 492 г. до н. э. не заставила Дария отказаться от принятого решения — подчинить Грецию своей власти; в 491 г. до н. э. он провел усиленную подготовку к новому походу. Наряду с военными приготовлениями шла и дипломатическая подготовка: от имени царя были отправлены послы на острова Эгейского моря и к государствам европейской Греции с требованием «земли и воды» — знака покорности.
Острова, в том числе и Эгина, немедленно удовлетворили это требование; их примеру последовала и значительная часть общин Северной Греции. Но в Афинах и Спарте персидские послы были убиты: очевидно, сторонники вооруженного отпора персам хотели пресечь в дальнейшем возможность каких-либо переговоров с Персией.
Между тем в Киликии к весне 490 г. до н. э. собралось подготовленное для похода персидское войско, во главе которого стояли полководцы Датис и Артаферн. Персидское командование правильно учло основные причины неудачи Мардония: несколько месяцев было затрачено на полный трудностей обходный марш через Фракию, а сильный флот был предоставлен всем случайностям длительного плавания вдоль опасных берегов. На этот раз решено было перебросить персидскую армию по морю в Аттику, в сердце неприятельской страны; силы противника тем самым были бы дезорганизованы.
Появление же персидских войск на территории Балканской Греции должно было активизировать деятельность всех сторонников Персии. На стороне персов во многих греческих городах была аристократия, рассчитывавшая при их помощи сохранить в борьбе с демосом свое прежнее политическое преобладание. В первую очередь это относится к городам Беотии и Фессалии. Для перевозки персидских войск у берегов Малой Азии был собран значительный флот, численность которого Геродот определил в 600 триер; возможно, что цифра эта несколько преувеличена. Это были, очевидно, почти исключительно транспортные корабли, а не боевые суда.
О численности сухопутного войска персов Геродот сообщает, что оно было «огромным и хорошо вооруженным». Цифры, приводимые позднейшими писателями — от 200 до 300 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы — явно неправдоподобны. Персы вряд ли могли посадить на суда более 15 тыс. человек пехоты, преимущественно стрелков из лука, и 500-800 всадников, так как трудности переправы на кораблях значительных воинских масс, особенно конницы, были в древности чрезвычайно велики. К персидской армии присоединился и изгнанный некогда афинский тиран Гиппий — его появление в Аттике, очевидно, должно было облегчить действия персов, так как в Афинах все еще было немало его сторонников.
В начале лета 490 г. до н. э. персидский флот двинулся из Килики и через Родос направился сначала против Наксоса, который был наказан за свое сопротивление в 500 г. до н. э., а затем через Делос к южной оконечности Евбеи. Расположенный здесь город Карист, пытавшийся оказать сопротивление, был вынужден сдаться после непродолжительной осады. Персидский флот направился к Эретрии. Среди эретрийцев, как и среди афинян, было значительное число сторонников Персии. Существенной помощи со стороны других греков Эретрия ожидать не могла; даже вспомогательный отряд, высланный было афинянами, узнав о колебаниях эретрийцев, вернулся в Аттику.
Тем не менее была сделана попытка оказать отпор персам, однако после шестидневных боев у стен города местные аристократы — сторонники Персии — открыли ворота неприятелю. Эретрия была взята, разрушена, жители ее уведены в Персию. Евбея превратилась таким образом в превосходную базу для дальнейших операций персов. Теперь можно было предпринять высадку в самой Аттике.
По совету Гиппия высадка была произведена на равнине близ Марафона, в 40 км от Афин. Не располагая значительным флотом, афиняне не могли воспрепятствовать этой операции. Таким образом, расчеты персов пока полностью оправдывались: противник был застигнут врасплох, ни о каком планомерном отпоре со стороны греков не могло быть и речи. Правда, когда весть о высадке персов достигла Афин, был направлен гонец в Спарту с просьбой о помощи, но спартанцы отказались немедленно выступить, ссылаясь на то, что по существовавшему у них обычаю они не могут выступить в поход ранее полнолуния.
Итак, Афины могли рассчитывать только на собственные силы; лишь Платеи прислали вспомогательный отряд, который, однако, присоединился к афинянам уже на поле битвы.
Афинскому народному собранию предстояло решить основной вопрос: ожидать ли врага, запершись в стенах города, или же выступить ему навстречу? После долгих разногласий было решено дать персам сражение в открытом поле. Мильтиад настаивал на немедленном выступлении, указывая, что всякое промедление может оживить деятельность персофильских элементов в Афинах и привести к катастрофе.
У Геродота нет данных о численности афинской армии, однако более поздние писатели сообщают, что число афинских воинов было 9-10 тыс. Так как, вероятно, здесь речь идет лишь об основной боевой силе — гоплитах, то к ним следует прибавить некоторое количество легковооруженных и рабов. Павсаний, писатель II в. н. э., сообщает нам, что в Марафонском сражении рабы впервые сражались вместе с эллинами. Сведения античных историков о том, что число воинов, составлявших платейский вспомогательный отряд, доходило до тысячи человек, несомненно преувеличены: платеи не могли выставить такого количества бойцов.
Место предстоящего сражения, Марафонская равнина, окаймленная с юга, запада и севера отрогами Пентеликона и Парнефа, с востока — морем, имеет 9 км в длину и 3 км в ширину. Северная часть равнины на 3/4 занята болотами, южная образует террасу, постепенно спускающуюся к морю. Персы высадились на севере равнины, на узкой косе, расположенной между морем и болотами, — позиция, превосходно укрепленная самой природой.
Позиция, которую заняли греки, до сих пор точно не выяснена в научной литературе. Геродот ограничивается указанием, что афиняне расположились близ храма Геракла, — указание, которое не имеет ценности, так как неизвестно, где находился этот храм.
Наиболее правдоподобным является предположение, что греки заняли гору, расположенную в южной части Марафонской равнины; эта гора, возвышающаяся на 850 м над равниной, господствует над большой дорогой в Афины и являлась поэтому наиболее естественной позицией для афинян, которые должны были преградить врагу путь к сердцу своей страны. Лагерь персов находился к северу от афинского, за болотами; между армиями противников простиралась равнина — место предстоящего боя.