Время преобладания Беотии - страница 2
Однако против этого, по-видимому, было само беотийское командование в лице Пелопида, Эпаминонда, не желавшее излишнего кровопролития и в течение всего похода сдерживавшее ярость озлобленных против Спарты пелопоннесцев. Армия союзников спустилась к югу, перешла Еврот в его нижнем течении и, опустошая всю страну, дошла до ее морского побережья. С помощью перешедших на их сторону периэков после трехдневного штурма союзники овладели главной гаванью Лаконии — Гифией (здесь находились лакедемонские верфи).
Эпаминонда и Пелопида не смутило и то, что тем временем Спарта получила некоторое подкрепление от успевших подойти к ней на помощь коринфян, флиунтцев, пелленцев и других оставшихся еще ей верными пелопоннесцев. Прикрывшись многочисленной конницей (состоявшей кроме фиванцев также из фессалийцев, локридцев и фокейцев), продолжавшей набеги на окрестности самого города Спарты, беотархи отвели основную часть своей армии в укрепленный лагерь и занялись делами других государств Пелопоннеса, что они считали более важным, чем полное и окончательное разрушение столицы Спартанского государства.
На юге Аркадии, почти на самой лаконской границе, уже раньше (в 371 г. до н. э.) объединившиеся аркадяне приступили по совету Эпаминонда к постройке новой столицы — Мегалополя («Великого города»). Мегалополь должен был стать оплотом всего Аркадского государства против лакедемонян. Жители 39 мелких городков «из патриотизма и ненависти к лакедемонянам дали себя уговорить покинуть родные для них места» и переселились в этот громадный новый укрепленный административный центр их области.
Он занимал 370 га, был обнесен стеной и застроен огромными зданиями — например, одно из них имело залу на 10 000 человек (названный по имени строителя — Ферсилион); позднее здесь был построен и самый большой в Греции театр. Теперь, после решительной победы над Спартой и разгрома всего Спартанского государства, Эпаминонд стремился придать законченное устройство его предполагаемому преемнику — Аркадии (недаром поэтому Диодор и само основание Мегалополя ошибочно датирует годом похода беотийцев и пелопоннесцев против Спарты).
Одновременно была окончательно разработана конституция Аркадского объединения (Аркадикона), согласно которой при сохранении автономии отдельных поселений (некоторые аркадские города даже продолжали чеканить мелкую разменную монету) все общие вопросы передавались на решение союзного совета и общего собрания десяти тысяч граждан, имевших достаточное состояние, чтобы приобрести оружие, и составлявших основное ядро общеаркадского ополчения.
Распорядительная власть принадлежала стратегу и 50 демиургам, выделявшимся из совета по принципу пропорционального представительства различных союзных городов: так, от столицы Мегалополя их было десять, от Меналии — три, от Лепреона — два и т. д. Беднейшему населению открыта была возможность не уходить на наемную службу на сторону, а служить в пятитысячном наемном отряде эпаритов, несшем гарнизонную и полицейскую службу.
В такой экономически отсталой аграрной стране, как Аркадия, подобная, основанная на небольшом земельном цензе, конституция, по-видимому, соответствовала желаниям преобладающего числа ее населения и сохранялась длительное время.
Иное, еще более демократическое устройство создано было при содействии Эпаминонда в восставшей против Спарты и отделившейся от нее Мессении. Следует предполагать, что здесь с изгнанием владевших клерами спартиатов был произведен общий передел земли, о чем, к сожалению, источники наши хранят полное молчание: они упоминают только о том, что Эпаминонд, объявив свободу Мессении, призывал переселяться в нее восставших илотов Лаконии и прежних мессенских изгнанников. Возможно, что при этом он обещал наделить их землей.
На склоне знаменитой по прежним восстаниям мессенских илотов горы Ифомы был основан (весна 369 г. до н. э.) и укреплен грандиозными стенами город Мессена. Остатки этих стен позднее считались одним из наиболее импозантных памятников эллинского строительного искусства. В основании Мессены принимали участие наиболее радикально из всех пелопоннесцев настроенные аркадяне, в воспоминание этого поставившие ряд статуй в Дельфах. Утрата Мессении, самой плодородной области Спартанского государства, нанесла ему сокрушительный удар, от которого оно уже никогда не могло оправиться.
Таким образом, в два следовавших за битвой при Левктрах года политические и социальные отношения в Греции изменились самым резким образом. Спартанская олигархия, оплот и идеал всех реакционных сил, была приведена в состояние полного развала. Освобождены были от многовекового гнета наиболее униженные и порабощенные элементы греческого общества — мессенские илоты, которых еще Тиртей сравнивал с «ослами, перегруженными ношей». Оживал и выходил к интенсивной общественно-политической жизни весь Пелопоннес, столь долго страдавший под тяжелой пятой спартанской гегемонии, тормозившей его развитие.
Новое демократическое Беотийское государство не стремилось поставить в зависимое от себя положение освобожденные им города, использовать их в своих узких интересах, навязать им свою волю и господство путем столь обычного во взаимоотношениях греческих государств насилия сильнейшего над более слабым. По-видимому, здесь отчасти осуществлялись стремления к объединению на условиях равноправия участников федерации, давно уже возникшие в различных государствах Греции.
Однако намечавшийся процесс и на этот раз прервался до своего завершения. Помешало, с одной стороны, ревнивое соперничество Афин, к которым униженно взывала о помощи Спарта. «Нельзя себе представить более тяжкой нужды и несчастья, чем то, которое смогло вынудить лакедемонян обратиться за помощью к их злейшим врагам», — справедливо замечает Диодор. Ксенофонт даже приводит заискивающие речи спартанских послов на народном собрании в Афинах, в которых они молили «спасти от унижения и гибели лакедемонян еще живыми».