Восстановление демократии в Афинах
Военные успехи афинского флота вновь поставили на повестку дня вопросы конституционного порядка. Диспропорция между громадным удельным весом фетов в армии и их политическим бесправием была тем более резкой, что пользовавшиеся полнотой политических прав афинские гоплиты не осмеливались даже выйти за Длинные стены.
Хотя Агис в Декелее и отчаялся в возможности выморить Афины голодом до тех пор, пока морские пути из Понта находились в их руках, но все же именно пелопоннесцы были хозяевами положения в Аттике. Это еще больше подчеркивало военную слабость афинских гоплитов.
Соотношение сил в самих Афинах также изменилось в пользу радикальных демократов. Во время олигархического переворота имущие афинские граждане по их политическим взглядам делились на три группы. Одна из них шла за крайними олигархами, вторая, видевшая своего вождя в Ферамене, поддерживала крайних олигархов. Наконец, третья, довольно многочисленная группа «пассивных» состояла из приверженцев Перикловой конституции; она была дезориентирована разгромом Сицилийской экспедиции и отпадением Ионии и поэтому не противодействовала заговорщикам.
Поражение крайних олигархов сбросило их со счетов как активную политическую силу. Группа «пассивных» постепенно переходит к оппозиции Ферамену. Ее поддерживают действия афинского флота, который под руководством Алкивиада одерживает крупные победы. Все это ослабило почву под ногами Ферамена и его сторонников. Поэтому вполне последовательным было требование возвращения к старой Перикловой конституции.
Еще в 410 г. до н. э., после победы при Кизике, «народ отнял власть» у правительства «Пяти тысяч». Во главе радикального демоса стал владелец мастерской музыкальных инструментов Клеофонт. Клеофонт «первый ввел раздачу двух оболов» всем беднейшим гражданам. Чтобы предоставить работу массам населения, в 409 г. до н. э. было возобновлено крупное строительство Эрехтейона, законченное, по-видимому, в 406 г. до н. э.
Одновременно со строительством Эрехтейона в эти годы были предприняты другие крупные строительные работы на Акрополе. Общее количество занятых на общественных работах достигало несколько сот человек. Оплата за день равнялась одной драхме (6 оболов). В то же время количество граждан, пользующихся «диобелией» (получавших по два обола), согласно надписи в 410/09 г. составляло всего лишь 240-250 человек ежедневно.
Чтобы избежать опасности нового олигархического переворота, на первом же собрании после восстановления демократии было принято постановление об охране конституции. Это постановление сохранилось в речи Андокида «О мистериях». Оно гласит: «Если же кто-либо свергнет демократию в Афинах или же будет исполнять какую-нибудь должность после свержения демократии, он будет считаться врагом государства и будет убит безнаказанно; его имущество будет конфисковано, а десятая часть его передана богине... Все же афиняне должны дать присягу по филам и по демам, что убьют таких людей. Текст присяги будет следующий: «Я убью и словом, и делом, и голосованием и собственноручно, как только сумею, всякого, кто свергнет демократию в Афинах и каждого, кто будет исполнять какую-нибудь должность после свержения демократии, и каждого, кто попытается быть тираном или будет помогать тирану».
Этих мероприятий оказалось достаточно для того, чтобы в Афинах, несмотря на все трудности, сохранились демократические порядки вплоть до установления Лисандром тирании «Тридцати».
После битвы при Кизике Спарта предлагала заключить мир на основании обмена Декелеи на Пилос и сохранения Афинской архэ в ее границах 410 г. до н. э., но ни победоносный Алкивиад, хозяйничавший в проливах, ни упоенный победами афинский демос не соглашались на мир иначе как только на условиях status quo. Решающую роль сыграла здесь позиция вождя радикалов — Клеофонта, который в эти годы пользовался большой популярностью как за восстановление «диобелии», так и за свою честность.
Клеофонт вплоть до конца Пелопоннесской войны ведал финансами Афин. Этот пост был очень ответственным и в мирное время. Тем более сложной была задача Клеофонта, когда государственная казна была пуста, а ему приходилось добывать средства на выплату пособий городской бедноте. И все же Клеофонт справился с этой задачей. В конце войны пособия были даже повышены с 2 до 3 оболов.
Необходимо при этом отметить его необычную для древних Афин честность, которую подчеркивает Лисий. «Несмотря на то, что Клеофонт, — пишет Лисий,— как всем нам известно, много лет держал в своих руках управление всеми государственными делами и предполагали, что он от этого управления очень много нажил, после его смерти нигде не оказалось денег, а родственники его и свойственники, которым он мог бы их оставить, по общему признанию, бедные люди».
Наконец, летом 407 г. до н. э. Алкивиад счел момент подходящим для возвращения в Афины. В то время как на других фронтах афинян постигали неудачи — в 409 г. до н. э. они потеряли Пилос. Алкивиад полностью уничтожил пелопоннесский флот и восстановил власть Афин в проливах. Его приезд произошел в исключительно торжественной обстановке: «Афинские триеры были со всех сторон украшены множеством щитов и добычи; они тянули за собой массу судов, взятых в плен, и увозили еще больше носовых украшений с побежденных и потопленных кораблей. Тех и других было не меньше двухсот».
Алкивиаду возвратили все конфискованное имущество, торжественно сняли с него проклятие и увенчали золотыми венками. Наконец, он был избран стратегом с неограниченными полномочиями, как единственный человек, способный спасти былое могущество государства. В его руках оказались все вооруженные силы Афин, так как другие стратеги — Фрасибул и Адимант — были избраны по его же указанию.
Ксенофонт и Плутарх ставят вопрос о том, хотел ли Алкивиад стать тираном, и подчеркивают силу его влияния в массах: «Бедняков же и чернь Алкивиад очаровал до такой степени, что они страстно желали сделать его тираном... Но наиболее могущественные из граждан, испугавшись, сильно торопили его с отплытием». Вряд ли целесообразно рассматривать вопрос о желаниях Алкивиада. Важно то, что весь ход исторических событий ставил на повестку дня тиранию в той или иной форме. Длительная война, исчерпавшая финансы, оторвавшая войско от гражданства и связавшая воинов с их полководцем, в сочетании с сильным социально-экономическим кризисом во всех воюющих государствах, неминуемо должна была усилить тенденции к уничтожению демократических порядков и к установлению тирании.
Еще более важной была эволюция самого афинского демоса. Во время Пелопоннесской войны демос в значительной степени деклассировался. Крестьянство было лишено земли и жило в городе на пособия из государственной кассы. Ремесло и торговля тоже переживали большие затруднения в связи с войной.
Наконец, десятки тысяч наиболее преданных сторонников демократических порядков — фетов погибли в Сицилии и во время других неудачных военных операций. Так таяла социальная база демократического строя. Деятельность Алкивиада и немного позже Лисандра была выражением того же периода разложения классического полиса и вызревания новых политических форм, провозвещавших эллинизм.