Знаки и чудеса

Надписи из Каратепе


Трудно сказать, услышали ли боги мольбы ученых, но науке была преподнесена вожделенная билингва, и открыл ее для мира все тот же Хельмут Теодор Боссерт.

По поручению Стамбульского университета он предпринял в 1945 году путешествие в юго-восточную часть Турции с целью отыскать здесь следы древних культур.

Как-то, беседуя с кочевниками, он услышал о «львином камне», который якобы находится поблизости, в окрестностях города Кадирли.

Но лев — это один из самых излюбленных и часто встречающихся у хеттов символических животных... Боссерт заинтересовался и в феврале 1946 года принялся за поиски. Вероятно, он никогда бы и не нашел камень, если бы его не привел к нему турецкий учитель Экрем Кушчу, единственный в городке человек, который знал о существовании камня и сам неоднократно посещал это место. Боссерт нашел «львиный камень» («лев», кстати сказать, оказался быком) и выяснил, что он служил цоколем статуи.

Сильно поврежденная статуя лежала рядом, и на ней имелась надпись, составленная на финикийском (семитском) языке. Открытие было сделано на «Черной горе» — Каратепе, называвшейся ранее Асланташ и расположенной на реке Кейхан, древнем Пираме, в юго-восточной части Турции (античной Киликии). На том же самом месте Боссерт нашел уже при первом поверхностном обследовании, которое к тому же было сильно ограничено во времени, и фрагменты с хеттскими иероглифами.

Семитское письмо и хеттские иероглифы — новый проблеск надежды! Быть может, «Черная гора» скрывает тексты, написанные двумя этими письменностями, но имеющие одинаковое содержание? Не суждено ли ему вырвать из «черного» плена какую-либо... нет-нет, именно ту самую билингву?

В следующем году Боссерт опять здесь. В течение четырех недель он производит раскопки вместе со своим превосходно образованным ассистентом — молодым доцентом Стамбульского университета, доктором Бахдыром Алкымом.

И ему посчастливилось найти то, чего ждали уже более 70 лет и чего всегда втайне ждал и сам Боссерт, несмотря на все ранее достигнутые им успехи, — вертикально стоящую, хорошо сохранившуюся рельефную плиту (ортостат) со скульптурами и надписями финикийским и иероглифическим письмом, короче говоря — билингву!

«Он нашел билингву». Как просто звучит. А на самом деле сколько дней неустанной работы, дней, полных лишений, трудностей и разочарований, предшествовали этому, по выражению Иоганнеса Фридриха, «сенсационному открытию». Сколько было прямо-таки драматических происшествий... Стоило бы также поведать о том, как проказница-фортуна явилась в сновидениях сотруднику Боссерта Францу Штейнгерру и повелела ему при- знать билингву в найденных надписях... Одним словом, достойный конец венчал достойное дело.

Надписи из Каратепе иной раз сравнивают с Розеттским камнем, что совершенно несправедливо. Если уж привлекать для сравнения памятники египетского письма, то, скорее всего, сюда подошел бы Канопский декрет, Ибо билингва из Каратепе сыграла в хеттологии такую же роль, как и этот декрет в египтологии: она стала пробным камнем, испытание на котором подтвердило правильность важнейших открытий в области дешифровки, своеобразной «гербовой печатью», которой наука скрепила документ, удостоверяющий, что вся до того проделанная работа была не напрасной.

Перевод надписи (по финикийскому тексту) читается следующим образом:

XX. «И я построил сильные крепости во всех концах на границах, в тех местах, где были злые люди, предводители банд, ни один из которых не был обязан службой дому (династия Азитавадды), но я, Азитавадда, положил их под ноги свои».

XXXV. «И я построил этот город, и я дал ему имя Азитаваддийя, ибо Ваал (иероглиф, хеттск. «бог бури») и Решеф-птица (иероглиф хеттск. «бог-олень»?) послали меня построить его».

Разумеется, билингва не только подкрепляла уже ранее известное. Лишь одно то обстоятельство, что иероглифическая хеттская версия была дана в двух редакциях, позволило выявить при сравнении значения 11 звуковых знаков и приблизительно 25 идеограмм кроме того, были получены новые обоснования звуковых значений 8 знаков и 16 идеограмм; билингва дала и многочисленные новые идеограммы. В результате впервые поддалось чтению более 40 слов, а чтение 20 других, рассматривавшееся до того как предположительное, теперь подтвердилось.

Не обошлось и без сюрпризов. Например, было обнаружено, что некоторые идеограммы могли выступать так же в роли «гласных», или слоговых, знаков, в середине слова и даже доказывалось наличие «полифонии», хотя и полностью противоположной той полифонии, которую мы встречали в клинописи: здесь, в рисуночном хеттском письме, одно и то же звуковое значение могло выражаться различными знаками!

Далее, находка позволила глубже проникнуть в синтаксис языка и значительно способствовала его пониманию. Язык оказался в близком родстве с лувийским, однако он не идентичен ни ему, ни палаискому, ни даже клинописному хеттскому; его родиной была юго-восточная часть Анатолии.

Благодаря обобщению материала и обработке, которой Боссерт подверг данные этого языка после открытия билингвы, мы можем сегодня с полной уверенностью сказать, что он поддается чтению, хотя, конечно, остается сделать еще немало.

MaxBooks.Ru 2007-2023