Борьба Феодосия против ставленников западных группировок знати
Император Феодосий и сплотившаяся вокруг него знать нуждались в военной силе не только для подавления социальной и внешней опасности, усиливавшихся по мере углубления кризиса рабовладельческого способа производства, но и в своей политической борьбе.
Различные группировки господствующего класса отстаивали свои интересы и стремились к власти не только для того, чтобы получить высокооплачиваемые должности. Они рассчитывали обеспечить закрепощение основной массы местных жителей и применить свои методы подавления их сопротивления. В этой борьбе особое место занимала провинциальная знать, поддерживавшая лишь те действия императоров, которые отвечали ее интересам, но резко выступала против мероприятий, которые шли в разрез с ними.
Провинциальная знать считала, что средства, получаемые от сбора налогов, должны быть в ее распоряжении. Это дало бы возможность содержать достаточный административный аппарат и армию в провинциях. Но эта знать не имела представительных органов в центре и была вынуждена действовать через местную бюрократию и армейские части, выдвигая своих ставленников на высшие должности и в императоры.
Император Грациан, правивший на Западе, призвал к себе на службу аланов и пытался противопоставить их местному населению, не довольному фискальной политикой. Грациан дал аланским воинам много преимуществ, набрал из них свою личную охрану и, нарядившись в аланские доспехи, проводил много времени на охоте в окружении аланских всадников. К тому же он находился обычно в Сирмии или Медиолане (Милане), тогда как интересы галло-римской знати требовали, чтобы его ставка находилась в Тревах, столице префектуры. Ветераны галльских армейских частей были недовольны пренебрежением к себе и привилегированным положением аланов.
В 382 г. восставшие солдаты Британии провозгласили императором Максима, сподвижника Феодосия, выходца из Испании. Облачив Максима в пурпурные одежды и диадему, они высадились в устье Рейна. Галльские армейские части и местная бюрократия также поддержали Максима.
Грациан немедленно выступил из Милана и достиг Парижа. После нескольких сражений, когда даже мавританская конница перешла на сторону Максима, Грациан бежал с тремястами всадников к Альпам, но в Лионе был настигнут и убит. Максим стал императором Британии, Галлии и Испании, входивших в Галльскую префектуру, и правил ими шесть лет.
Трудно судить о правлении Максима на основании дошедших до нас кратких записей хронистов и пространного риторического рыдания Латания Паката Дрепания, написавшего панегирик Феодосию после его победы над Максимом. «Мы в Галлии, — утверждает Пакат, — первыми почувствовали натиск этого бешеного зверя. Мы насытили его жестокость кровью нашей невинности. Мы насытили его жадность принесением ему в жертву всего, что нам принадлежало.
Мы видели, как с наших консуляриев сдирали одежды.. Мы видели наших стариков, вынужденных пережить потерю детей, собственности, и всего того, что делает жизнь желанной. Мы должны были носить на лице улыбку, так как ужасные доносчики всегда оказывались рядом. Мы не смели оплакивать наших убитых родственников, опасаясь за оставшихся в живых.
Мы видели нашего тирана одетым в пурпур, стоящего у весов, с жадно раскрытым ртом, смотревшего на добро провинций, которое взвешивалось перед ним. Там было золото, вырванное из рук матрон, там были погремушки, там были тарелки со следами крови их владельцев. Все это взвешивалось, подсчитывалось и увозилось в дом этого чудовища. Этот дом казался не двором императора, а берлогой грабителя».
Но этот панегирик Феодосию был произнесен после смерти Максима, когда местной знати было выгодно чернить свергнутого правителя и отрицать свою причастность к его правлению. В действительности же Максим мало отличался от других императоров того времени, обеспечивавших господство знати, мнимые страдания которой оплакивал поэт.
Не обошлось и без того, что чиновники Максима грабили ту часть знати, которая не стояла у руля государственного управления, взвалив на нее ответственность за поступление налогов, что делали и другие императоры. Однако Пакат правильно описал тяжелое положение угнетенных.масс в Галлии: «В других местностях народные страдания либо начинаются, либо прекратились. В Галлии они прочно утвердились».
Если учесть, что казна префектуры была опустошена предыдущими императорами, а Максим ожидал нападений Валентиниана II и Феодосия, то его жестокая финансовая политика становится понятной.
Прежде всего, он послал своего сына Виктора в Милан, где находилась жена Грациана и его малолетний сын Валентиниан II, и в Фессалонику, к Феодосию.
Переговоры с Миланским двором затянулись, но Феодосий немедленно признал Максима соправителем и приказал объявить об этом народу. Такая поспешность объясняется положением Феодосия: во всех городах Востока росло недовольство его политикой, переходившее в открытые восстания.
Максим же преследованием присциллианства в начале своего правления показал, что для сохранения существующего строя он готов применить самые жестокие меры. Это обеспечило ему поддержку галло-римской знати. Однако интересы господствующего класса Максим защищал методами, характерными для рабовладельческого общества, при котором богачи и неимущие свободные были почти так же бесправны перед императором, как рабы перед своими господами. Даже крупные землевладельцы не могли вмешиваться в действия правительства.