Римская Северная Африка к началу V в. В III-IV вв.
Римская Северная Африка была одной из самых богатых частей Империи и главным поставщиком продовольствия Италии и Риму. В анонимном географическом трактате IV в. сказано, что Африка «изобилует всем — хлебом и вьючным скотом, и одна снабжает оливковым маслом едва ли не все народы».
Ее территория делилась на семь провинций:
1. Мавритания Тингитанская (центр г. Тингис) входила в состав диоцеза Испания, подчиненного префектуре Галлии.
2. Бизацена, Нумидия, Мавритания Ситифийская, Мавритания Цезариенская и Триполитания входили в состав диоцеза Африка, подчиненного префектуре Италии.
3. Африка с главным городом Карфагеном подчинялась непосредственно императору и управлялась проконсулом (Проконсульская Африка).
На диоцез Африка, во главе которой стоял викарий, и на провинцию Африка, управляемую проконсулом, была возложена обязанность снабжать продовольствием Италию и Рим. Существовала должность префекта африканской анноны, ведавшего вопросами поставок продовольствия.
Ставленники Рима, получавшие эти должности, присваивали земельные богатства неплательщиков налогов и анноны и богатели. Однако, став крупными земельными собственниками и сблизившись с местной знатью, они стремились к независимости от центрального правительства, поскольку начинали понимать необходимость сосредоточения в своих руках аппарата угнетения и обороны. Поэтому даже самые верноподанные наместники императора становились его врагами.
Африкано-римская знать могла обойтись без Рима. Если прежде она получала в централизованном порядке рабов, то теперь рабочая сила, пополнялась за счет местных людских ресурсов путем закрепощения различных слоев местных жителей и сдачи в аренду земельных участков крестьянам и выходцам из соседних мавритано-берберских племен.
Римляне господствовали лишь в долинах Северной Африки, тогда как горные районы сохраняли свою независимость. Жители плодородных местностей, оттесненные римлянами в горные районы, оказались в тяжелом положении. Поэтому эти районы стали очагами борьбы против римского господства и убежищем для всех недовольных существующим строем.
Помимо этого с начала IV в., когда опорой господствующего класса и Рима стала официальная христианская церковь, революционные и сепаратистские настроения населения Африки выразились в форме оппозиции и к ней. Широко распространились различные ереси и, особенно, донатистское направление христианства. Наряду с ним существовало радикально-демократическое движение агонистиков (борцов) с широкими социальными требованиями, известное под названием циркумцеллионов.
В середине IV в. донатисты и циркумцеллионы часто совместно выступали против римского господства и официальной христианской церкви. К концу века они так сблизились, что Августин уже не видел между ними разницы. Рассказывая о циркумцеллионах, он утверждал, что так называлась масса людей, причислявших себя к партии Доната и не имевших постоянных жилищ и определенных занятий. Они считали себя христианскими подвижниками, воинами Христа, борцами. Среди них было много неимущих и поденщиков, которые не имели постоянных источников существования и жили за счет случайных заработков или подаяния.
Агонистики вели борьбу против социальной несправедливости и стремились осуществить раннехристианские идеалы равенства. Августин рассказывает об их многочисленных отрядах, вооруженных палками, пращами, секирами и дубинами, которые они называли розгами Израиля. Они уничтожали долговые расписки, защищали должников, освобождали рабов, разоряли жилища ростовщиков и рабовладельцев, «своим судом и властью меняли положение господ и рабов».
По-видимому, агонистики парализовали деятельность государственного аппарата: «Что касается помощи со стороны гражданской власти, — жалуется Августин, — которую по закону она должна оказывать, то могла ли она что-либо сделать против них? Кто из должностных лиц мог дышать в их присутствии? Кто из сборщиков податей посмел взыскать то, чего они не хотели? Кто пытался наказать их за тех, которые стали жертвами их убийств?».
Время от времени против агонистиков посылались римские легионы, с приходом которых в той или иной местности восстанавливались римские порядки, а восставшие как бы исчезали. Но восстание вспыхивало в другом месте.
Как правило, силы Римской империи и официальной церкви, получившей с конца IV в. название католической, были сосредоточены в городах, являвшихся опорой римского господства, тогда как в деревнях главенствовали агонистики и донатисты. «Был ли господин,— утверждает Августин, — который бы не был вынужден бояться своего раба, если только последний прибегал к их защите? Кто посмел хотя бы угрожать разорителям? Кто мог взыскать что-либо с человека, ограбившего его кладовую или с должника, обратившегося к их покровительству».
Такое положение привело к тому, что викарии провинций не могли снабжать Рим хлебом и собирать в пользу римского фиска ежегодную дань, одна треть которой поступала городу. В таких условиях росли сепаратистские устремления африкано-римской знати, стремившейся объединиться и найти способы подавления социальной опасности. На средства, отправляемые в Рим, можно было содержать значительные военные силы, и знать была готова поддержать любого наместника, добивавшегося независимости от Рима.
В Африке существовала и другая сила, всегда готовая выступить против римского господства — мавритано-берберские племена внутренних горных районов, пограничных областей и заграничных территорий, примыкавших к римскому лимесу. Эти племена переходили к оседлости, что сближало их с родственными романизованными африкано-римлянами. Этому способствовала и общая опасность. К югу от поселений, примыкавших к римскому лимесу, тянется большая степная полоса, простирающаяся от Атлантики до Красного моря.
На этой огромной территории кочевали скотоводческие племена, чьи передвижения зависели от смены периодов дождей и засухи. B отличие от соседних с романизованной частью Африки народов, переходивших к оседлости и земледелию, у них сложилось таборное кочевое скотоводство и выделилась знать, видевшая источник доходов в грабительских войнах с соседями и в набегах на районы, примыкавшие к лимесу.
По рассказу Аммиана Марцелина, в 365-366 гг. кочевники вторглись в область Лептиса и Эи, подвергли их страшному опустошению, истребили много крестьян, предали огню домашнее имущество, которое не могли увезти с собой, и с огромной добычей вернулись в степь. «Они избивали всех, кому не удалось бежать от опасности, грабили все, что еще оставалось от прежних набегов, рубили плодовые деревья и виноградные лозы».
Пообещав помощь в отражении кочевников, комит Африки Роман потребовал от горожан пограничного района продовольствие и 4 тысячи верблюдов, заявив, что до получения всего этого он не сделает ни шага. Когда горожане заявили, что после опустошений и пожаров они не могут удовлетворить такого требования, Роман отвел войско.
Вся тяжесть борьбы с кочевниками легла на крестьян пограничных районов и горожан. Последние оказались в лучшем положении, чем крестьяне, поскольку кочевники не умели брать городов. Так, город Лептис они осаждали восемь дней и, понеся большие потери, отступили.
Картину героической борьбы крестьян и горожан против кочевников нарисовал в ряде своих писем Синезий. Правда, его рассказы относятся к положению в византийской Африке, точнее к Пентаполису. Однако и там, как и по соседству, в римской Африке, солдаты прятались в крепостях, а всю тяжесть обороны несли крестьяне, которые, вооружившись чем попало, отбивали нападения.
В 372 г. в Западной Кабилии начались раздоры между, наследниками мавританского князя Нубеля. В них вмешался комит Африки Роман. Фирм, убив своего брата Замма, пользовавшегося покровительством Романа, по словам Аммиана Марцеллина, «отложился от Империи и собрал вспомогательные силы для опустошения». На сторону Фирма перешли некоторые племена (мазики, музоны, капрариензы, абанны, исафлензы, юбалены, игмазены), части константиновского легиона и четвертая когорта сигитариев.
Зосим видит причину восстания в непосильных налогах. «Поэтому ливийцы, которые не могли вынести больше жадности Романа, комита римских войск в Мавритании, передали пурпурные одежды Фирму и провозгласили его императором».
На подавление восстания Римская империя бросила легионы из Паннонии и Мёзии во главе с Феодосием (отец императора Феодосия).