Международные отношения в древней Европе

Отношения между угнетенными массами Северной Африки и вандалами - страница 2

Несмотря на это, народное сопротивление носило упорный, характер. Оборона Гиппоиа (Гиппо-Региум), осажденного вандалами, продолжалась четырнадцать месяцев. Гензейрих так и не сумел захватить город и был вынужден снять осаду. Такой же безуспешной была осада Карфагена, хотя Кводвультдеус свидетельствует, что Гензейрих широко практиковал социальную демагогию, давая осажденным различные обещания. Проспер Тирон рассказывает, что Гензейрих привлек на свою сторону многих знатных римлян.

Виктор Витенский приводит их имена и сообщает, что они занимали различные посты при дворе вандальского короля, в армии и в провинциальном управлении. Из «Жития Фульгенция» известно, что многие знатные остались в своих имениях и сохранили их за собой. Это наряду с борьбой между африкано-римской и итало-римской знатью, проявившейся во враждебных отношениях Бонифация с Равеннским двором, способствовало завоевательным успехам вандалов. Гиппоинское соглашение от 11 февраля 435 г., предоставившее вандалам привилегии федератов, также содействовало их наступлению.

19 февраля 439 г. вандалы вновь осадили Карфаген. Поскольку к этому времени Гензейрих считался федератом Империи и другом императора, организованного сопротивления не было.

Проспер Тирон свидетельствует, что наступление вандалов оказалось неожиданным. Они овладели городом, ограбили церкви и горожан, которых подвергли пыткам.

Взяв Карфаген, Гензейрих приказал сохранить его укрепления, но срыть их вокруг остальных городов. Оказалось, что жители многих городов наспех возвели укрепления. Правительство же ничем не помогло своим африканским подданным.

Через несколько дней после взятия Карфагена Кводвультдеус написал последнюю, двенадцатую клятву, в которой обрисовал жизнь города накануне захвата его вандалами. Оказывается, торговцы спрятали продовольствие в подпольных складах, чтобы искусственно вызвать голод и взвинтить цены. Много горожан умерло от голода. Во время взятия города гибли от меча не только солдаты, но и женщины, дети и старики, что, вероятно, было связано с общенародным сопротивлением вандалам. Все имущество горожан вандалы разграбили. Хотя Кводвультдеус знал, что взятие города было облегчено уходом римских войск и соглашением между Гензейрихом и императором, он умалчивает об этом и всю вину перекладывает на горожан, упрекая их: «мало молились, язычники богохульствовали и требовали ритуальных жертв, шли смотреть неприличные спектакли и пировали». Кводвультдеус, как истый служитель римской церкви, стремился использовать народные бедствия в интересах религиозной пропаганды.

Еще дальше в своем пропагандистском экстазе пошел Сальвиан. Считая варваров надежными союзниками местной знати, одобряя союзный договор с ними, он радовался тому, что вандалы потопили в крови еретические и социальные движения в Африке. Он заявлял, что вандалы свободны от грехов, и миссия вандалов состоит в том, чтобы искоренить источник стыда и позора жителей Африки.

Однако не все деятели католической церкви относились к вандалам так, как Сальвиан. Кводвультдеус, высланный из Карфагена в Неаполь, в ряде своих трудов нарисовал яркую картину кровавого вандальско-арианского террора.

В отличие от других варваров вандалы менее охотно шли на союз с местной знатью и католическим духовенством, хотя и использовали ренегатов. Поскольку судьба знати больше всего беспокоила католических писателей, то они рассказывают о преследовании епископов, клириков и знатных, лишь изредка сообщая о страданиях народных масс. Но местная знать и служители католической церкви пользовались поддержкой господствующего класса обеих империй.

До нас дошло восемь писем Феодорита с просьбой оказать помощь знатным, бежавшим или высланным из Африки. Сохранилось и дополнение к закону Валентинина III от 19 октября 443 г. о помощи знатным, потерявшим в Африке свои владения. О простых тружениках не заботились ни католическая церковь, ни правительство Запада, тогда как на них обрушилась вся тяжесть вандальского господства и военно-арианского террора. «Нужен Эсхил и Софокл, — писал Феодорит, — чтобы описать тяжелые испытания карфагенян, да и они не сумеют нарисовать величину бедствий. Город стал игрушкой в руках варваров... Я видел многих людей, бежавших оттуда, и я почувствовал ужас».

Награбленного в Африке хватило ненадолго. В этом случае варвары обычно переходили к производству. Иное было у вандалов, которые отвыкли от труда, так как более тридцати лет (с тех пор, как перешли Рейн) жили за счет ограбления Галлии, Испании и Африки. За это время выросло поколение (составлявшее более половины их общей численности), которое презирало физический труд. Этому поколению, наиболее активному и физически здоровому, требовались новые объекты для грабежа. Поэтому Гензейрих и заботился о создании флота и предпринимал пиратские набеги на прибрежные области Средиземноморья.

В 440 г. Гензейрих попытался захватить г. Панорм в Сицилии. Тогда правительство Запада направило часть своих войск из Испании в Африку и заставило вандалов оставить остров. Туда же направил свой флот и византийский император Феодосий II. Однако в 442 г. он отозвал свои корабли и заключил мир с Гензейрихом. Содержание договора, к которому вскоре присоединилось правительство Запада, доказывает, что вандалы не сумели закрепиться в Мавритании. Гензейрих был вынужден уступить некоторые из завоеванных областей в обмен на провинцию Африка (Проконсульскую Африку), Бизацену и часть Нумидии. Это, несомненно, связано с упорным сопротивлением угнетенных масс и мавритано-берберов.

MaxBooks.Ru 2007-2023