Книга. Исследования и материалы. 1964 г.

История и современность (о принципах советской книжной торговли)

М.Ф. Арбузов

«Мы приехали на фронт, в XII армию, стоявшую под Ригой, где босые и истощенные люди погибали в окопной грязи от голода и болезней. Завидев нас, они поднялись навстречу, лица их были измождены; сквозь дыры в одежде синело голое тело. И первый вопрос был: привезли ли что-нибудь почитать?».

Этот почти невероятный факт, факт поистине эпической силы, приводит в своей книге «10 дней, которые потрясли мир» американский журналист Джон Рид, ставший очевидцем грозовых дней 1917 года. И случай, о котором он рассказывает, отнюдь не был единичным, он отражал колоссальные сдвиги, события всемирно-исторического значения, происходившие в нашей стране.

В дни, о которых пишет Джон Рид, не только ломались устои старого мира, не только устанавливалась новая система политической организации общества, закладывались основы новой социалистической экономики, свободной от эксплуатации человека человеком, но и начиналась культурная революция, равной которой не знала человеческая история.

Когда-то один из героев горьковского романа «Мать» Рыбин, человек «темный и сильный», ужаснувшись голодной, нищей и бесправной жизнью в деревне, захотел бежать из нее, но переборол себя, остался и во весь голос закричал от лица этой деревни: «Давай помощь мне! Давай огня! Книг давай, да таких, чтобы человек, прочитав их, покоя себе найти не мог...».

Но в те глухие времена рыбины были все же одиночками. А теперь, в 1917 году, миллионы людей физического труда, веками жившие в темноте и невежестве, впервые нашли дорогу к свету, к знаниям и жадно потянулись к печатному слову.

«Вся Россия училась читать, — пишет Рид, — и действительно читала книги по политике, экономике, истории — читала потому, что люди хотели знать... Жажда просвещения, которую так долго сдерживали, вместе с революцией вырвалась наружу со стихийной силой.

За первые шесть месяцев революции из одного Смольного института ежедневно отправлялись во все уголки страны тонны, грузовики, поезда литературы. Россия поглощала печатные материалы с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду. И все это были не сказки, не фальсифицированная история, не разбавленная водой религия, не дешевая разлагающая макулатура, а общественные и экономические теории, философии, произведения Толстого, Гоголя и Горького».

В стране создавался новый книжный рынок, массовый, необъятный, и перед партией большевиков, перед молодым советским государством вставала сложная и трудная задача — по-новому и в новых масштабах организовать издание и распространение литературы. Речь не могла идти о старом издательском и книготорговом аппарате, его надо было создавать заново, на принципиально иных основах. И, говоря об этом, нельзя не вспомнить основные этапы книжной торговли в России.

* * *

В отличие от передовых в то время стран Западной Европы книжная торговля в феодальной Руси возникла и развивалась в основе своей как торговля государственная. Так было при Иване Грозном, так продолжалось при Петре I и при его ближайших наследниках. Но в те времена, даже при крайне ограниченном круге грамотных и тем более образованных людей, несколько книжных лавок в столицах и бюрократическая организация книжного дела не обеспечивали распространения сравнительно немногих издававшихся книг. Создавался своеобразный «кризис сбыта». Приходилось искать потребителя даже для книги, изданной в тысяче экземпляров.

В 20-х годах XVIII века Академия наук, в ведении которой находилась книжная лавка, именуемая «Книжной палатой», обратилась с посланием в Правительствующий сенат, в котором просила обязать всех «чиновных и духовных персон, кои получают жалованье от 300 до 500 рублей», знатное шляхетство и «российское купечество по пропорции своего торгу» покупать книги в академической лавке. Мотивировалось это тем, что «скопилось великое число книг, втуне лежащих, а положенный в оные капитал напрасно тратится». Естественно, что из такой затеи принудительно-административного навязывания книг ничего не получилось, и Сенат просьбу Академии отклонил.

Лучшие умы общества понимали, что в распространении книг надо искать иные пути. Ломоносов среди многогранной и кипучей своей деятельности нашел время, чтобы уделить внимание вопросам организации распространения литературы. В записке «Мнение об академическом книжном торгу» он по существу предложил организовать широкую торговлю книгами на коммерческих началах, передав ее в руки представителей торгового капитала. «Всякий купец,— говорилось в этом записке, — будет стараться товар свои с рук сбывать скорее, довольствуясь умеренной прибылью, станет рассылать и развозить- по городам,... и таким образом не только по губерниям, но и по провинциальным и уездным городам разойдутся и распространятся книги, а с ними учение и общенародное просвещение».

Но подлинным организатором негосударственной торговли книгами, торговли на иных началах и в формах, соответствовавших развитию общества в то время, явился просветитель, журналист, издатель и книгопродавец Николай Иванович Новиков, впервые создавший весьма широкую для того времени сеть книжных магазинов и не только в Москве, но и в провинции.

«Не довольно сего,— писал Новиков,— чтобы только напечатать книгу, — надо иметь попечение и о продаже напечатанных книг».

О деятельности Н.И. Новикова как издателя и книгопродавца написано много, и здесь может быть следует сослаться лишь на одно не очень широко известное свидетельство историка В.О. Ключевского: «Случилось неслыханное дело: книжная лавка Новикова у Воскресенских ворот по спросу ее товара стала соперничать с модными магазинами Кузнецкого моста. Вместо двух существовавших в Москве книжных лавок с оборотом 10 000 при Новикове и под его влиянием явилось их до 20, и книг продавали они ежегодно тысяч на 200 рублей... Благодаря широкой организации сбыта и энергическому ведению дела, новиковская книга стала проникать в самые отдаленные захолустья и скоро не только европейская Россия, но и Сибирь стала читать».

Книжное дело Новикова было разгромлено правительством Екатерины II, не случайно связавшей его деятельность с революционными идеями Радищева и лозунгами крестьянского восстания Пугачева. Новиков, пробывший в Шлиссельбургской крепости свыше 15 лет, вышел оттуда совершенно разбитым и погиб. Но обоснованные им, развитые и проверенные на практике принципы организации торговли книгами получили дальнейшее развитие в деятельности его учеников и последователей — книгопродавцов Полежаева, Кольчугиных, Глазуновых, Водопьянова и многих, многих других.

С объективной закономерностью Россия шла по пути капиталистического развития, капитализм, его принципы и его идеология проникали во все области хозяйства и общественных отношений, в том числе, естественно, и в сферу издания и распространения книг.

И этот процесс, даже на сравнительно ранней его стадии, был очевиден проникновенному гению Пушкина. В известном «Разговоре книгопродавца с поэтом» продавец заявляет:

Таковы, отмеченные уже А.С. Пушкиным, принципы капиталистических отношений с их откровенным цинизмом. Именно они определили главенствующую линию развития книжного дела в России в последующие десятилетия XIX и XX веков.

Накануне первой мировой войны и в непосредственной близости к социалистической революции книжная торговля в России представляла собой крупную отрасль капиталистического хозяйства. Ее обороты достигали 50 млн. рублей в год. В 1913 году в стране насчитывалось свыше 2 100 торговых предприятий, торгующих книгами, причем сюда входили не только книжные магазины и склады, но ларьки и киоски. Больших, действительно хороших книжных магазинов было мало, и они в основном размещались в Москве и Петербурге.

В распространении литературы известная роль принадлежала группе издателей, которые рассматривали выпуск книг не столько с коммерческих позиций, сколько как форму культурно-просветительной работы. К числу таких издателей относились Павленков, Водовозова, О. Попова, братья Сабашниковы и другие. Но не эти люди определяли развитие дореволюционной книжной торговли. В книжном деле, как и в других отраслях хозяйства, происходила концентрация капитала, разорение мелких предпринимателей, образование крупных капиталистических фирм.

К этому делу прикладывали руки не только оборотистые дельцы, приезжавшие в Россию из-за границы «в поисках счастья и чинов», вроде Вольфа, Девриена, Риккерта. На отечественной почве тоже вырастали крупные издательские и книготорговые фирмы, обороты которых достигали многих миллионов рублей. Политическая ориентация, личные воззрения основателей и владельцев таких фирм могли быть, конечно, различными, но капиталистическая сущность их была одинаковой.

Следует вспомнить об этом и потому, что в нашей печати еще совсем недавно делались попытки как-то приукрасить, идеализировать деятельность некоторых дореволюционных капиталистических книжных фирм. Акцентируя внимание на прогрессивной стороне деятельности того или иного издателя-книгопродавца, авторы таких высказываний в то же время смазывали, затушевывали их классовую, капиталистическую основу.

Много хорошего и справедливого было сказано, например, о такой яркой и самобытной фигуре, как И.Д. Сытин. Его заслуги в развитии книгоиздательского дела в России несомненны, и неслучайно, конечно, он остался на родине после победы пролетарской революции и был, кажется, единственным бывшим миллионером, получавшим пенсию от Советской власти. Но при всем этом нельзя забывать, что оборот «Товарищества И.Д. Сытина» за один предвоенный 1913-1914 год. превысил 10 млн. золотых рублей. При всей прогрессивной стороне деятельности Сытина его миллионы не могли быть нажиты вне сферы капиталистического хозяйствования со всеми присущими ему атрибутами — присвоением прибавочной стоимости, эксплуатацией рабочих и т.п.

Нельзя забывать и о том, что Сытин издавал и продавал не только сочинения классиков, серьезную научную литературу, но и самые низкопробные издания вроде «Полного сонника» или «Оракула- чародея» и при том невиданно массовыми тиражами, что кстати говоря, приносило ему баснословную прибыль. И, как всякий капиталист, он был довольно беспринципен в своих деловых и личных связях.

Один известный биограф И.Д. Сытина, восторгаясь «длинной и многоцветной чисто радужной дугой его восхождения», писал: «Первые сотрудники И.Д. Сытина, его друзья-приятели — офени, деревенские книгоноши, костромские и владимирские крестьяне. Далее идут длинными рядами Ф.Н. Плевако, солнце московской адвокатуры, темные лики Берга, историка Иловайского, толстовец Чертков с кружком «Посредника» и сам великий Лев Толстой, К. Победоносцев и баронесса Варвара Икскюль, Нижегородская ярмарка и Ясная Поляна, А. Чехов, М. Горький, Мережковский, профессора университетов, такие деятели по народному образованию как А. В. Погожева, Н.А. Рубакин, В.П. Вахтеров и Н.В. Тулупов, художники, скульпторы, министры Плеве и Витте, десятки крупных общественных, газетных, земских и банковских работников...». Диапазон действительно широчайший — от Горького до Победоносцева!

А вот другой воротила книжного дела царских времен, А.С. Суворин, тоже вышедший «из низов» и ставший миллионером, прошедший путь от либерала и демократа до ярого черносотенца, издатель пакостно-известного «Нового времени», где, по выражению В.И. Ленина, торговали всем, начиная от политических убеждений и кончая порнографическими объявлениями. И этот самый Суворин, помимо всякой монархической и поповской дряни, издавал и «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, и «Дешевую библиотеку», включавшую лучшие произведения классиков древности и нового времени, и много других действительно хороших, полезных книг.

И это не было противоречием, это было закономерностью, присущей издателям-капиталистам. Исчерпывающий анализ такого рода явлений дал В.И. Ленин в статье «Еще один поход на демократию», опубликованной осенью 1912 года и содержащей уничтожающую критику либеральных ренегатов во главе с П. Струве. Характеризуя обстановку революции 1905 года, Ленин пишет: «Всякие формы объединения рабочих — вплоть до прислуги — росли с невиданным успехом. Миллионы дешевых изданий на политические темы читались народом, массой, толпой, «низами» так жадно, как никогда еще дотоле не читали в России... Купцы бросали торговать овсом и начинали более выгодную торговлю — демократической дешевой брошюрой. Демократическая книжка стала базарным продуктом».

В этих словах определяется основная сущность капиталистической книжной торговли, ее главный, ведущий принцип. Торговать либо овсом, либо книгой — все равно, смотря по тому, что выгоднее! Торговать любой книгой, если это приносит барыш!

Заслуга и вместе с тем источник обогащения И.Д. Сытина, причина превращения его товарищества в наиболее мощную книготорговую фирму страны состояли в том, что Сытин, может быть лучше других и раньше других, понял, что дешевая книга — базарный продукт, что он организовал массовое производство дешевой книжки и нашел пути ее продвижения к самым широким по тому времени слоям покупателей...

Этот же принцип лежит и в основе современной капиталистической торговли книгами. В Соединенных Штатах и других капиталистических странах миллионными тиражами издаются книги в ярких красочных обложках с изображением убийств, привидений, обнаженных женщин. Книги эти, если их вообще можно назвать этим благородным словом, несут, так сказать, двойную классовую нагрузку. Они приносят издателям и книготорговцам колоссальную прибыль, позволяют им делать хороший бизнес. Эта псевдо-литература выполняет и определенную идеологическую функцию — она отвлекает сознание массового читателя, то есть трудящихся, от жгучих проблем классовой борьбы, затуманивает их сознание похождениями сыщиков, ковбоев, смакованием преступлений и ужасов, секса и мистики. Но эти же капиталистические фирмы издают и продают учебники, научные монографии, произведения классиков и даже современных прогрессивных писателей, ибо их издание определяется интересами капиталистического производства, задачами развития науки и техники в интересах господствующих классов и тем, что издание всей этой литературы, часто очень дорогой по цене и недоступной трудящимся, тоже выгодно и прибыльно.

Бизнес, нажива, прибыль, возможность положить в свой карман новые фунты или доллары, защищая при этом интересы своего класса,— таков основной принцип книжной торговли при капитализме и в прошлом и в настоящем.

* * *

После победы социалистической революции на книжном рынке страны сложилась трудная и противоречивая обстановка.

Октябрьская революция, пробудившая и поднявшая к самостоятельной политической жизни широкие народные массы, вызвала, как уже говорилось выше, огромный рост потребности в книге. Гигантская работа, которая была начата партией и государством в первые же годы Советской власти по ликвидации неграмотности взрослого населения и налаживанию подлинного народного школьного образования, умножала эту потребность, расширяла книжный рынок, во много раз увеличивала потенциальные возможности потребления книг, брошюр газет и журналов населением страны.

В то же время книг было до крайности мало. Общая разруха, вызванная империалистической войной и иностранной интервенцией, резко сказалась на издании книг. Почти не было бумаги, фабрики стояли из-за отсутствия топлива, типографии ограничивались в основном выпуском газет и брошюр.

Ликвидацию столь резкого противоречия между возможностями издания книг и растущим спросом на них партия решала двумя путями. Нужно было, во-первых, спасти, сохранить, сделать народным достоянием те книги, которые остались на складах дореволюционных фирм, а также большие и ценные личные библиотеки, которые были брошены помещиками, капиталистами, представителями буржуазной интеллигенции, бежавшими либо за границу, либо в стан внутренней контрреволюции.

Уже в октябре 1918 года Московский Совет муниципализировал книгоиздательство и книжную торговлю в Москве. Книжные склады, магазины, находящиеся в частных руках, объявлялись собственностью Совета. В муниципализированных магазинах имелось около 10 млн. экз. книг и брошюр. Несколько позднее муниципализация частных книжных запасов была произведена в Петрограде и некоторых других городах.

В этот период, в условиях гражданской войны и военного коммунизма и при крайне ограниченных книжных ресурсах не ставилась задача организации широкой торговли книгами, да этой торговли по существу и не было. Задача состояла в том, чтобы сосредоточить частные книжные фонды в библиотеках, и это являлось тогда основным путем удовлетворения растущих потребностей народа в книгах.

Очень образно и ярко говорил об этом В.И. Ленин на Первом Всероссийском съезде но внешкольному образованию в мае 1919 года.

«...у нас мало книг и мы не можем произвести их в достаточном количестве,... это правда. Конечно, у нас топлива нет, фабрики стоят, бумаги мало, и книг мы получить не можем. Это все правильно, но кроме того правильно и то, что мы не можем взять книжки, которая у нас есть. Мы продолжаем страдать в этом отношении от мужицкой наивности и мужицкой беспомощности, когда мужик, ограбивший барскую библиотеку, бежал к себе и боялся, как бы кто-нибудь у него ее не отнял... Неразвитая крестьянская масса в этом не виновата, и с точки зрения развития революции это совершенно законно,— это неизбежная стадия, и, когда крестьянин брал к себе библиотеку и держал у себя тайно от других, он не мог поступать иначе, ибо он не понимал, что можно соединить библиотеки России воедино, что книг будет достаточно, чтобы грамотного напоить и безграмотного научить... Мы должны использовать те книги, которые у нас есть, и приняться за создание организованной сети библиотек, которые помогли бы народу использовать каждую имеющуюся у нас книжку...».

Эти идеи Владимира Ильича были, как известно, закреплены в законодательном порядке. Декретом Совета народных комиссаров, принятым 20 апреля 1920 года, все запасы книг, принадлежащие как частным лицам, так и кооперативным и другим организациям (кроме библиотек), были объявлены собственностью государства. Была осуществлена, следовательно, национализация книжных фондов в общегосударственном масштабе.

Но сосредоточение наличных книжных фондов в руках государства, передача их библиотекам не решали, конечно, всей задачи, и потому одновременно осуществлялся другой путь — организация издания книг в стране. Начало этому было положено известным «Декретом о государственном издательстве», изданном 11 января 1918 года (но новому стилю).

В области издания книг в декрете ставились две основные задачи: «В первую очередь... быть должно поставлено дешевое народное издание русских классиков», и, во-вторых, предлагалось «озаботиться массовым изданием учебников».

Современного читателя, особенно молодого, может быть удивит то обстоятельство, что в отношении художественной литературы ленинский декрет выдвигает на первый план — «в первую очередь» — издание русских классиков. Но здесь надо вспомнить, что предреволюционная литература, особенно вышедшая в период реакции, последовавшей после поражения революции 1905 года, была представлена по преимуществу (за исключением, конечно, произведений передовых, действительно прогрессивных мастеров русского художественного слова) упадочническими произведениями, проповедовавшими отказ от революционных идей, религиозность, мистику, «уход в себя», пресловутые «проблемы иола» и прочий хлам, ненужный новому массовому читателю. Не нужны были этому читателю многие книги, изданные в годы войны, прославлявшие квасной патриотизм, искажавшие подлинный смысл империалистической бойни и проповедовавшие классовый мир.

Ленин говорил на III съезде Коммунистического союза молодежи: «Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни, ибо мы имели книги, где все было расписано в самом лучшем виде, и эти книги, в большинстве случаев, являлись самой отвратительной лицемерной ложью, которая лживо рисовала нам капиталистическое общество».

Декрет о Государственном издательстве ставит целью издание книг, действительно нужных народу. При выборе классических произведений для переиздания, говорится в декрете, необходимо «руководиться, помимо других соображений, степенью близости отдельных сочинений трудовому народу, для которого эти народные издания предназначаются». Что касается учебников, то их издание определялось острой необходимостью в связи с огромным государственным размахом работы но ликвидации неграмотности.

Декрет определяли основную линию в области распространения издаваемой литературы: «Народные издания классиков должны поступать в продажу по себестоимости, если же средства позволят, то и распространяться по льготной цене, или даже бесплатно, через библиотеки, обслуживающие трудовую демократию».

Таким образом, ленинский декрет определял основной принцип организации советского книгоиздательского и книготоргового дела, в корне отличный от принципа капиталистического. Принцип этот заключается в идейной направленности издания и распространения книг, в подчинении этого дела политике партии, интересам трудового народа.

Во главу угла ставилось удовлетворение запросов не верхушки общества, не представителей эксплуататорских классов, а всего народа. Не нажива, не коммерческие интересы, а забота о наиболее полном удовлетворении потребности широчайших слоев трудящихся в литературе — таков принцип, который лег в основу организации книжной торговли в первые же годы Советской власти и всего ее последующего развития.

В настоящее время, когда наша страна приступила к развернутому строительству коммунистического общества, Центральный Комитет КПСС вновь подчеркнул эту главную решающую задачу. В постановлении ЦК «О состоянии и мерах улучшения книжной торговли», принятом 31 мая I960 года, предложено принять необходимые меры к всемерному расширению и улучшению книжной торговли имея в виду наиболее полное удовлетворение запросов советских людей на политическую, художественную, учебную и справочную литературу, изобразительную продукцию.

Эта решающая идейная установка партии находит свое выражение и в финансовой политике советского государства. Если в 1918 году ставился вопрос о продаже книг по себестоимости, то в настоящее время книготорговые предприятия СССР, в отличие от других предприятий, торгующих промышленными и продовольственными товарами, освобождены от налога с оборота; книги, брошюры и другие печатные издания продаются на всей территории Советского Союза по единой твердой цене, независимо от того, где живет покупатель.

* * *

В годы гражданской войны и военного коммунизма издаваемая в то время литература, преимущественно брошюры, распространялась среди населения и армии бесплатно. И началом советской книжной торговли нужно считать 1921 год, когда после перехода к новой экономической политике было принято постановление Совета Народных Комиссаров о платности произведений непериодической печати. Естественно, что это потребовало и новой организации книжного дела — перехода от бесплатного распределения книг к торговле ими.

В составе Государственного издательства создается торговый сектор, занявшийся восстановлением сети книжных магазинов, складского хозяйства и осуществлявший руководство книжной торговлей на местах. Одновременно, на основе нэпа, в стране возникают частные издательства и книготорговые предприятия. И здесь, как и во всех отраслях народного хозяйства, происходит борьба между социалистическим сектором и частным, решается коренной вопрос революции — «кто кого». О роли частного капитала в книжной торговле и ходе этой борьбы могут дать некоторое представление такие данные:

Эти данные, однако, лишь относительно отражают действительное положение вещей, ибо частные магазины, как правило, были небольшими, а оборот их незначительным. В 1928 году доля частного сектора в общем количестве книготорговых предприятий составляла, как видно из приведенных данных, 11%, но доля частников в обороте книжных товаров не превышала 2-3%. К 30-м годам частная торговля книгами по существу сходит на нет, и распространение всей выпускаемой в стране литературы сосредоточивается в руках государственных органов. Таким образом уже в первое десятилетие Советской власти полностью торжествуют ленинские принципы организации книжного дела, сформулированные в знаменитой статье Владимира Ильича «Партийная организация и партийная литература»: «Издательства и склады, магазины и читальни, библиотеки и разные торговли книгами — все это должно стать партийным, подотчетным. За всей этой работой должен следить организованный социалистический пролетариат, всю ее контролировать...».

Организованный пролетариат и его партия, создавшие первое в мире социалистическое государство, воплотили в жизнь ленинские заветы: все книжное дело в советской стране возникало, росло и продолжает развиваться как дело партийное, подотчетное партии.

В отношении торговли книгами этот принцип вновь получил четкую, ясную формулировку в постановлении ЦК КПСС от 31 мая 1960 года: «...в современных условиях,— говорится в этом документе,— важное значение приобретает хорошо налаженная книжная торговля как составная часть общепартийной и общегосударственной работы по коммунистическому воспитанию трудящихся».

Развитие сети книжных магазинов как материальной основы торговли книгами, начиная с 1935 года, видно из следующих данных:

В первые годы Великой Отечественной войны сеть книжных магазинов резко сократилась, и в 1942 году их было всего 970, но уже к 1947 году количество книжных магазинов почти достигло довоенного уровня, а в последующие два года значительно превысило его.

В докладе на июньском (1963 года) Пленуме Центрального Комитета КПСС об очередных задачах идеологической работы партии товарищ Л.Ф. Ильичев говорил, что последние десять лет в жизни советской страны ознаменовались выдающимися победами во всех отраслях деятельности народа, партии и государства, что «наш народ, партия по праву могут гордиться прожитым десятилетнем, которое войдет яркой страницей в историю коммунистического строительства».

Об этом свидетельствуют приведенные в докладе замечательные цифры роста нашей экономики и культуры. Здесь уместно сказать, что за истекшее десятилетие и развитие книготорговой сети в нашей страны достигло небывалых темпов роста. За последние 10 лет открыто 4 624 новых книжных магазина, то есть столько же, сколько было создано за предыдущие 17 лет, причем эти данные не отражают качественных изменений в состоянии книготорговой сети; если раньше, особенно в первые послевоенные годы, открывались в основном небольшие магазины, часто в плохих неприспособленных помещениях, то в последние годы все больше открывается больших, просторных, светлых, хорошо оборудованных магазинов, которые по своей площади и объему оборота в несколько раз превышают многие старые магазины.

Нельзя не сказать вместе с тем, что развитие материально-технической базы книжной торговли, и особенно сети магазинов, еще не удовлетворяет растущей потребности страны. Основные недостатки в этой области таковы: развитие книготорговой сети происходит еще неравномерно, есть ряд крупных областей и городов, где магазинов еще очень мало; во многих городах книжные магазины расположены преимущественно в центральных районах, и их часто не хватает на окраинах городов, где развертывается большое строительство новых жилых домов; наконец, сеть книжных магазинов на селе по отношению к количеству обслуживаемого ими населения все еще значительно уступает розничной книготорговой сети в городах.

* * *

Книжная торговля в дореволюционной России носила городской характер. Ограниченное количество книжных магазинов располагалось в городах, к тому же наиболее крупных. В захолустную «уездную» Россию, а тем более в сельскую местность книга проникала редко и мало.

В нашей стране сложились в то же время своеобразные пути продвижения книги в деревню. И здесь прежде всего нужно вспомнить о странствующих торговцах — офенях, возникновение которых относится еще к XVIII веку. Стационарной общеторговой сети в деревне не было, и офени снабжали крестьянство многими товарами городского производства. Нагрузив телегу тканями, галантереей и другими мелочными товарами, офени обычно выезжали из дому после окончания полевых работ, осенью, совершали длинный кольцевой маршрут и возвращались к весне. Среди этих товаров были лубочные картины и отдельные дешевые книжки.

Помимо офеней существовали так называемые «ходебщики», ходившие по деревням пешком с коробом товаров за спиной, среди которых были и лубочные издания. Издания эти выпускались предприимчивыми дельцами специально для деревни, печатались крупным шрифтом, с кричащими красочными обложками, но содержание их было весьма низкопробным. Тут были и плохие переделки старых рыцарских романов о Бове Королевиче или Еруслане Лазаревиче, оракулы, сонники, письмовники. Когда в 70-х годах прошлого века молодой еще И.Д. Сытин начинал свою блистательную карьеру приказчика московского книготорговца Шарапова на Нижегородской ярмарке и открывал новый этап массового распространения лубочных изданий при помощи офеней-книгонош, их «ассортимент» был столь же примитивным. Вот что рассказывает об этом сам Сытин: «Торговля шла вразнос и вразвоз... Офени прежде всего нуждались в умелом подборе товара, который имел верный сбыт в деревне. С каждым годом торговли расширялась, и за. шесть лет моего управления дошла до ста тысяч рублей... Товар в то время шел исключительно лубочный, самый дешевый: мелкие жития святых, сказки, песенники, оракулы-соломоны».

Такой подбор «литературы» для деревни полностью соответствовал интересам и политике царского правительства. В одной из подпольных большевистских листовок, изданной в 1903 году, читаем: «Многомиллионному народу русское правительство преграждает доступ к знанию, свету, истине. Оно... содействует распространению самых пошлых, бессодержательных, коверкающих ум и душу лубочных книжек и картинок, поучении, побасенок о чудотворных иконах ит.п. и налагает запрет на разумную, хорошую книжку...».

Промысел офеней оправдывал себя до тех пор, пока в уездах и волостях, в связи с развитием железнодорожной сети и другими изменениями в народном хозяйстве страны, не стала создаваться общеторговая сеть магазинов и лавок, перехватывающая у офеней торговлю различными городскими товарами. Торговать же только лубочной книжной продукцией было невыгодно, хотя она выпускалась без обозначения цены, и офени продавали ее по меньшей мере по удвоенной стоимости. Уже к началу 90-х годов прошлого века количество офеней стало быстро уменьшаться.

Появление земских управлений, особенно на первых порах их деятельности, вызвало к жизни идею создания книжных складов. Инициатором их выступило наиболее передовое Тверское земство, которое в 1809 году предложило устроить в губернии книжные склады, снабжающие деревню учебниками и общедоступными книгами. По тем временам для реализации этой идеи потребовались годы, и первый земский книжный склад возник в 1877 году. К 1905 году в России насчитывалось 19 губернских складов, имевших 110) уездных складов. Сеть по тогдашним условиям была значительной, но сделано было сравнительно немного; склады по существу ограничивались снабжением библиотек, продажей учебников и писчебумажных принадлежностей. Собственно торговля книгами среди населения почти не производилась.

Объяснялось это прежде всего ужасающей безграмотностью сельского населения. Царизм оставил в наследство Советской власти 100 млн. неграмотных, подавляющая часть которых приходилась на сельское население.

Немаловажной причиной слабого продвижения в деревню книги, которая удовлетворяла потребности хотя бы немногочисленной сельской интеллигенции и узкого слоя грамотных, в основном зажиточных, крестьян, были причины экономического и политического порядка. Земские книжные склады не обладали необходимыми оборотными средствами, испытывали серьезные финансовые затруднения. Кроме того, на пути книги к сельскому читателю плотной стеной стоял блок реакционных сил, олицетворенный в союзе помещика, попа, урядника, жандарма и старосты. В период 1905-1907 годов земские склады стали одним из каналов распространения выходившей в то время революционной литературы, что, конечно, было вменено им в вину в последовавшие затем годы реакции, и многие склады прекратили свое существование.

В условиях политического бесправия, ужасающей безграмотности и нищеты в дореволюционной деревне не было и не могло быть широкого книжного рынка.

Экономическая и культурная отсталость деревни давала себя знать и после социалистической революции. Делались неоднократные попытки наладить книжную торговлю в деревне. В 1925 году, например, было организовано Акционерное общество «Книга — деревне», но уже три года спустя оно было ликвидировано. Сеть созданных этим обществом на селе книжных киосков, не оправдавших себя, была передана Торгсектору Госиздата, в составе которого был организован отдел мо работе с книгой и сельской местности. Но и он не обеспечил сдвигов в организации продажи книг в деревне.

Причины этого нельзя отнести за счет Госиздата, они были значительно глубже. В деревне еще господствовало индивидуальное крестьянское хозяйство с его отсталой техникой и низкой производительностью труда, что определяло слабую емкость рынка вообще и книжного в особенности. Грамотность сельского населения отнюдь не стала всеобщей. Вспомним, что по данным, которые приводит В. И. Ленин в своих знаменитых «Страничках из дневника», еще в 1920 году 70% всего населения России было неграмотным, и подавляющее число приходилось на жителей деревни. Не было, наконец, аппарата, способного организовать действительно широкую и технически оснащенную книготорговую сеть в сельских районах страны.

Книги, конечно, проникали в деревню и в немалом количестве, но в основном через библиотеки, избы-читальни и другие культурно- просветительные учреждения.

Коренной сдвиг в индивидуальном приобретении книг сельским населением, в создании личных библиотек жителями деревни наступил после победы колхозного строя, по мере роста социалистических форм сельского хозяйства, повышения на этой основе материального благосостояния и культурного уровня колхозного крестьянства, создания новых кадров сельской интеллигенции.

В предвоенные годы организация книжной торговли на селе получила уже заметное развитие, особенно на Украине, где этим делом активно занялась система Украинской потребительской кооперации — Укоопспилка. Война с фашистскими захватчиками отбросила сельскую книжную торговлю далеко назад, она в своем подавляющем большинстве была свернута и восстанавливалась, в силу ряда причин, очень медленно. Достаточно сказать, что еще в 1948 году 40% районных, преимущественно сельских, центров страны не имели книжных магазинов.

Решающие сдвиги в развитии сельской книжной торговли, отразившие общую политику партии по коренному подъему сельскохозяйственного производства, произошли после XX съезда КПСС, предложившего в своих решениях «расширить книжную торговлю, особенно в сельской местности». Выполнение этой задачи потребовало изменения организационных форм книжной торговли. В 1957 году Совет Министров СССР принял постановление — разграничить сферу деятельности государственной и кооперативной книжной торговли: продажа книг в сельских районах сосредоточивалась в системе потребительской кооперации, а в городах и рабочих поселках сохранялась за системой книготоргов Министерства культуры.

Осуществление этого решения привело к быстрому подъему книжной торговли в сельских районах при одновременном росте продажи книг в городах. Потребительская кооперация значительно укрепила и расширила материально-техническую базу книжной торговли на селе. Было открыто 3 300 новых книжных магазинов, и общее их количество к началу 1963 года достигло 5 700. Если учесть, что многие старые магазины, принятые от книготоргов, переведены в лучшие помещения и что кооперация имеет более 3 200 книжных киосков, то можно сказать, что в сельской местности впервые за весь предшествующий исторический период создана специализированная книготорговая сеть. Продажа книжных товаров через систему потребительской кооперации за время с 1957 года возросла более чем наполовину и достигла в 1962 году почти 100 млн. рублей.

Один из основных принципов советской книжной торговли, в отличие от дореволюционной России и многих зарубежных стран, состоит, следовательно, в том, что она не ограничена городом, что она носит всеобщий характер и направлена на обслуживание всех слоев населения, независимо от местожительства, профессии и специальности.

Нельзя не сказать вместе с тем, что проблема сельской книжной торговли еще не может считаться полностью решенной. Сельское население составляет 49% всего населения нашей страны, а доля потребительской кооперации в общей сумме розничной продажи книг равна пока 26,3%. Теперь, когда создана и расширяется разветвленная книготорговая сеть в сельской местности, когда сложились книготорговые кадры, когда за последние годы возникли и развиваются новые каналы продвижения книги к сельскому населению (о чем речь пойдет ниже), главная задача потребительской кооперации в современных условиях, по-видимому, состоит в том, чтобы всемерно увеличивать объем товарооборота книжной торговли и повышать уровень продажи книг на селе.

Эта задача становится особенно актуальной в свете решений июньского Пленума ЦК КПСС, указавшего на необходимость решительно улучшить идеологическую работу на селе, повысить ответственность сельских партийных и комсомольских организаций, руководителей колхозов и совхозов за состояние и работу культурно-просветительных учреждений, за рост политического, общеобразовательного и профессионального уровня рабочих совхозов и колхозников, особенно молодежи. Естественно, что эта важная задача требует еще более широкого и активного продвижения книги к сельскому потребителю.

* * *

Книжная торговля в старой России по существу была ограничена продажей изданий на одном языке — русском, на языке господствующей нации. Импорт некоторого количества книг на французском, английском и немецком языках с этой точки зрения не менял дела, ибо это были языки зарубежных народов, а не наций, населявших Российскую империю.

Великодержавный шовинизм, органически присущий идеологии господствующих классов, всеми мерами препятствовал изданию и распространению книг на нерусских языках. Известно, что из 26 тысяч названий книг, вышедших из печати в 1913 году, на долю нерусских языков приходилось всего 2,4 тысячи названий или 9,1%, а по тиражу и того меньше — 7,5%. Следует учитывать к тому же, что значительная часть из этого ограниченного числа изданий печаталась на западноевропейских и некоторых зарубежных восточных языках — арабском,

персидском и др.

В том же 1913 году выпуск книг на украинском языке составил всего 4% общего количества названии, изданных на территории Украины. В Белоруссии была выпущена только одна книга на белорусском языке. В Туркмении, Таджикистане, Киргизии книги на родном языке совсем не издавались. Более 40 народностей России, объединенные ныне в автономные республики и области, до социалистической революции не имели даже своей письменности.

Одним из величайших завоеваний социализма в нашей стране явилась ликвидация и этого национального неравенства, создание национальной по форме и социалистической по содержанию культуры всех народов и наций, населяющих Советский Союз, что, в частности, нашло свое выражение и в создании письменности у многих народов, и в развитии национальных литератур. В 1962 году книги издавались на 61 языке народов СССР.

Естественно поэтому, что советская книжная торговля является многонациональной, что она обслуживает все национальности, населяющие Советский Союз, литературой на их родных языках. Эта весьма важная функция книжной торговли в нашей стране, рожденная в условиях победы социализма, нуждается в специальном исследовании, и мы остановимся здесь лишь на основных ее формах, сложившихся за годы социалистического строительства.

В чем же практически выражается многонациональный характер советской книжной торговли?

Во-первых, в том, что в каждой союзной и автономной республике, как и в каждой автономной области, организована продажа литературы, выпускаемой местными издательствами на языке или языках пародов данной республики или области.

Во-вторых, в том, что книготоргующие организации республик, в которых проживают значительные группы населения других национальностей, обеспечивают завоз из других братских республик литературы и учебников на соответствующих национальных языках. Так, например, в Грузинской ССР широко производится торговля литературой, издаваемой в Армении и Азербайджане, в Армянской ССР — книгами, выпускаемыми в Грузии и Азербайджане, в Татарской АССР продается литература на башкирском, узбекском и других тюркских языках и т.п.

В-третьих, по мере роста национальных литератур все больше издаются произведения национальных авторов в переводе на другие языки народов СССР. В 1962 году, например, в нашей стране были изданы книги, переведенные с 60 языков различных народов населяющих Советский Союз.

Наконец, лучшие произведения национальных литератур переводятся на русский язык — наиболее распространенный в Советском Союзе — и тем самым становятся доступными огромному количеству населения страны. Лишь в 1962 году, например, на русский язык были переведены 934 книги, изданные в союзных и автономных республиках.

В книготорговой практике сложились различные формы обмена изданиями, выпускаемыми в республиках и областях. Основой этого дела служат прежде всего годовые тематические планы республиканских и местных издательств, которые, как правило, рассылаются республиканским и областным книготоргам, которые делают по ним заказы на нужные книги. Кроме того, Всесоюзное объединение книжной торговли выпускает специальный информационный бланк для заказов — «Книги республиканских издательств», куда включаются книги на русском языке, рекомендуемые местными книготоргами для распространения на общесоюзном книжном рынке.

Действенной формой книготоргового обмена национальными и местными изданиями стали декады и недели, проводимые книготорговыми организациями какой-либо союзной республики в другой братской республике, например: «Неделя азербайджанской книги в Армении» или «Декада армянской книги в Грузии» и т. и. Значение этих недель и декад выходит далеко за пределы собственно книжной торговли, они становятся праздниками национальных литератур, в проведении которых принимают участие руководящие организации, печать, радио, творческие союзы писателей, композиторов.

Обмену наличными книжными фондами, в том числе и на нерусских языках, служат проводимые все чаще межреспубликанские и межобластные оптовые книжные ярмарки. Оборот такой ярмарки, проведенной, к примеру, в 1962 году в Киеве, составил свыше 4 млн. рублей.

Оправдал себя и опыт создания в крупных центрах специализированных книжных магазинов, где сосредоточивается продажа книг, издаваемых в других республиках и областях. Такие магазины имеются в Москве, Киеве, Баку, Ташкенте и некоторых других городах, но их, к сожалению, пока еще очень мало.

Организация обмена национальными изданиями служит величественным задачам, поставленным Программой партии в области сближения и взаимообогащения национальных культур, развития их социалистического содержания, укрепления их интернациональной основы.

Но в свете этих задач размах проводимой книготорговыми организациями работы в области межреспубликанского и межобластного обмена книгами еще не может считаться достаточным.

В постановлении Центрального Комитета КПСС (31 мая 1960 года), о котором говорилось выше, предлагалось так организовать дело, чтобы в каждом крупном магазине можно было выписать, заказать или приобрести книги, выходящие не только в центральных, но и в местных издательствах. Книготорговые организации еще весьма далеки от выполнения этой конкретной задачи, и им предстоит здесь много поработать.

* * *

С первых дней своего существования советская книжная торговля строилась на принципе максимального приближения книги к массовому покупателю. Достаточно вспомнить годы гражданской войны, когда Центропечать организовала оперативное снабжение действующей армии — и при том в условиях маневренного ведения войны — газетами, журналами, политическими брошюрами, когда эта литература забрасывалась в тылы врага и активно участвовала в разъяснении трудящимся идей Советской власти, в разоблачении контрреволюционной сущности генеральско-кадетских, меньшевистско-эсеровских, националистических и прочих «правительств», пытавшихся при помощи иностранных штыков и денег задержать неумолимый ход истории. Недаром в те годы перевозка печатных изданий но своей срочности была приравнена к военным грузам. Применялись и другие подвижные формы распространения книги — агитпоезда, агитфургоны.

Позднее, в период развернутой книжной торговли, вошли в жизнь новые формы книгораспространения — книжные киоски, «развалы», книжные базары, объединенные общим названием — «внемагазннная торговля книгами».

В наше время эти внемагазинные формы получили еще большее развитие и проводятся повсеместно. Вот, например, как организована книжная торговля в Краснодарском крае и Винницкой области, которые считаются передовыми по распространению книг на селе. Основу составляет разветвленная сеть специализированных книжных магазинов потребительской кооперации, расположенная в крупных станицах и селах. Кстати говоря, число таких магазинов и на Кубани и на Винничине доходит уже до двухсот. В общих крупных сельских магазинах потребительской кооперации создаются специальные отделы книги. Работают книжные киоски, в ряде промтоварных и продовольственных магазинов установлены столики с книгами без продавца.

В отдаленные села книги доставляются либо книжными автолавками, либо — что практикуется значительно чаще — книгоношами, продающими книги на комиссионных началах.

За последние годы особенно большое развитие получила организация продажи книг в сельских библиотеках. Преимущество этой формы состоит прежде всего в том, что здесь в качестве продавцов книг выступают «по совместительству» грамотные, образованные люди, знающие литературу, избравшие работу с книгой своей профессией. И не случайно, что к началу 1963 года организации потребительской кооперации привлекли к продаже книг более 20 тысяч библиотекарей.

В городах внемагазинные формы торговли имеют, естественно, несколько иной характер. Здесь большее развитие получила продажа книг с уличных столиков, организация книжных киосков на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях. В городских условиях более часто проводятся массовые мероприятия по пропаганде и продаже книг — литературные вечера на промышленных предприятиях, встречи с писателями и поэтами, книжные базары, ежегодные «Дни поэзии» и т.п.

Стали традицией и наиболее массовые формы внемагазинной торговли — месячники и праздники книги, проводимые в краях, областях и республиках. Эти формы приобретают с каждым годом все больший размах и осуществляются как мероприятия государственного значения. Примером этому может служить Всероссийский месячник книги. Комиссия по подготовке и проведению этого месячника возглавлялась заместителем министра культуры РСФСР, в ее состав входили ответственные представители Центрального комитета ВЛКСМ, Роспотребсоюза, Союзпечати, ЦК профсоюза работников культуры, Общества по распространению политических it научных знаний, редакции газет «Советская Россия» и «Комсомольская правда». Такие же представительные комиссии были созданы в краевых и областных центрах. При такой организации дела месячники книги приобретают подлинно массовое, всенародное значение и еще больше повышают роль книги в коммунистическом строительстве.

Для современной советской книжной торговли особенно характерно развитие общественных начал. Роль общественности в книжной торговле непрерывно развивается, совершенствуется, приобретает более стройные организационные формы и подлинно массовый размах. К началу текущего года в нашей стране насчитывалось уже свыше 3000 народных книжных магазинов и киосков, не имеющих штатных продавцов и полностью обслуживаемых в общественном добровольном порядке рабочими, техниками, инженерами, колхозниками, библиотекарями, служащими. Множится число общественных советов содействия при книжных магазинах, куда входят представители различных профессий. Только в Российской Федерации насчитывается 100 клубов любителей книги. В школах страны работает свыше 2000 детских книжных кооперативов. Всего же по стране более 300 тысяч советских людей занимаются ныне распространением книг в общественном порядке.

Значение этого замечательного движения трудно переоценить, оно обеспечивает продвижение книги непосредственно к трудящемуся на производство, в нем нельзя не видеть ростков коммунизма, зародыша того будущего, когда, как это записано в Программе КПСС, общественные организации возьмут в свое ведение руководство различными культурно-просветительными учреждениями, находящимися сейчас в руках государства.

* * *

Замечательные победы в развитии экономики и культуры, одержанные в нашей стране за последние десять лет, нашли свое яркое выражение в необычайно возросшей потребности трудящихся в книгах по всем отраслям знаний. Продажа книг за истекшее десятилетие возросла в два раза!

Коренная задача работников книжной торговли на современном этапе заключается не только в том, чтобы обеспечить дальнейшее общее увеличение продажи книг, выпускаемых советскими издательствами, но и в том, чтобы работники каждого магазина, каждого киоска научились работать с каждой книгой и с каждым читателем. А это требует тщательного изучения всех книжных запасов, активного продвижения любой книги, не потерявшей своей ценности, именно к тому покупателю, которому она предназначена.