Какая азбука была разработана Кириллом - страница 2
Кроме Моравии, вторая славянская азбука могла быть создана также в Болгарии, причем тоже в промежутке между 886 г. и началом X в.
В конце IX—начале X в., в годы правления царя Симеона (893—927 гг.), средневековая Болгария достигла своего наивысшего подъема и расцвета. По степени развития культуры, письменности и литературы Болгария соперничала тогда даже с Византией. В Болгарии жили и работали в эти годы многие изгнанные из Моравии ученики Мефодия, в том числе такие крупные для того времени ученые, как Климент и Наум. Для них, так же как для Горазда, была вполне под силу разработка второй славянской азбуки на основе азбуки, созданной Константином Философом.
Обычно считается, что из двух славянских азбук в Болгарии могла быть создана только кириллица. В обоснование этого чаще всего приводятся два аргумента. Во-первых, кириллица в графическом отношении совершеннее глаголицы. Поэтому в условиях беспрепятственного развития славянской письменности в Болгарии (в отличие от Моравии) переходить от лучшего к худшему, от кириллицы к глаголице, не было оснований.
Во-вторых, из всех славянских стран Болгария в наибольшей мере была связана с Византией и сильнее всего подвергалась ее культурно-политическому влиянию. В особенности усилилось будто бы влияние это в конце IX—в начале X в. Поэтому многие считают, что для болгарских ученых конца IX—начала X в. было естественным стремление приблизить применявшуюся ими азбуку к византийской; а кириллица была гораздо ближе к византийскому письму, чем глаголица.
Последний из этих аргументов очень спорен. Да, конечно, из всех славянских стран Болгария испытывала наибольшее влияние Византии. Но в конце IX—в начале X в. средневековая Болгария достигла при царе Симеоне такого политического могущества и культурного подъема, что для нее характерным стало не только подражание Византии, но и соперничество с ней, но только заимствование византийской культуры, но и стремление к культурно-политическому обособлению. Не случайно в 894 г. Болгария признала славянский язык (вместо ранее применявшегося греческого) официальным языком своей церкви. Не случайно в 919 г. Болгария была объявлена империей, а Симеон — императором. Не случайно в том же году на соборе болгарских епископов был избран независимый от Византии патриарх. Не случайно, наконец, что именно в эти годы Черноризец Храбр написал свое «Сказание о письменах», в котором всячески доказывал превосходство славянского письма над греческим.
Правда, даже в эти годы в Болгарии не стали бы менять кириллицу на глаголицу с целью перехода от письма, слишком похожего на византийское, к письму более оригинальному и самобытному. Но если бы болгары уже применяли глаголицу, то вряд ли именно в эти годы у них появилось бы стремление к замене своего, оригинального, славянского письма письмом, хотя и более удобным, но столь близким к византийскому.
В качестве доказательства создания кириллицы в Болгарии в конце IX—в начале X в. приводится свидетельство краткого, так называемого «Охридского жития» одного из мефодиевых учеников Климента. Согласно этому свидетельству, Климент после его приезда в Болгарию «изобрел также знаки другие письмен, для большей ясности, отличные от тех, которые изобрел мудрый Кирилл».
Основанная на этом свидетельстве «Охридского жития Климента» гипотеза, будто бы кириллица была создана Климентом, тоже вызывает ряд очень серьезных возражений. Во-первых, «Охридское житие Климента» включает столько исторических ошибок, неточностей и противоречий, что многие рассматривают его как недостоверную легенду.
Во-вторых, о культуре и письменности Болгарии конца IX—начала X в. (в отличие от Моравии того же времени) рассказывается в довольно большом количестве дошедших до нас летописных памятников. Важнейшими из них являются очень подробное и исторически значительно более точное и достоверное «Пространное житие Климента», а также специально посвященное славянской азбуке «Сказание о письменах» Черноризца Храбра. Авторы обоих произведений не могли бы обойти молчанием столь крупный факт из биографии самого Климента и из истории болгарской письменности их времени, как создание новой славянской азбуки. Между тем ни в одном из этих произведений ни о создании новой азбуки, ни о существовании какой-либо иной азбуки, кроме азбуки, разработанной Кириллом, ничего не говорится.
Поэтому, если даже доверять свидетельству «Охридского жития Климента», то его нужно понимать не как указание на разработку Климентом новой азбуки, а как указание на создание Климентом новых, дополнительных букв, отсутствовавших в азбуке Кирилла. Напомним, что, согласно Храбру, азбука Кирилла состояла из 38 букв; между тем в древнейших памятниках, написанных глаголицей, встречается 40 букв, а в памятниках, написанных кириллицей, даже 43 буквы. Видимо, буквы, отсутствовавшие в азбуке Кирилла, и были теми «знаками других письмен», которые создал, согласно свидетельству его «Краткого жития», Климент.
Такое понимание, казалось бы, подтверждается и «Сказанием о письменах» Храбра. В сказании этом тоже есть упоминания о каком-то усовершенствовании создания Кирилла. Если же кто скажет, пишет Храбр, что Кирилл «не оустроилъ добре, понеже ся построяють и еще», то следует ответить, что греки Акилла, Симмах и другие тоже внесли немалые изменения, так как легче «послеже потворити, неже пръвое сътворити». Правда, ряд исследователей считает, что в этом месте «Сказания» Храбр говорит об изменениях, внесенных не в азбуку, а в переводы библейских книг, так как Акилла и Симмах были греческими переводчиками, а не грамматиками.
Таким образом, если какая-то вторая азбука и была создана после смерти Мефодия и изгнания его учеников, то наиболее вероятным местом ее создания должна считаться не Болгария, а Моравия. Только в этом случае становится понятным отсутствие каких-либо упоминаний о второй азбуке в болгарских источниках того времени. Об изменениях, происшедших в славянской письменности Моравии, болгарские летописцы того времени могли не знать, тем более что славянская письменность в Моравии тех лет едва теплилась в немногих еще не уничтоженных ее очагах. О создании же второй азбуки в их собственной стране болгарские летописцы, конечно, не только знали бы, но и написали бы об этом крупном событии в своих работах.
А в Моравии, в условиях преследования всего связанного с византийской церковью, второй азбукой могла быть лишь глаголица.