Мир книги

«Филобиблон»


Жан Беррийский не единственный и не первый библиофил средневековья. Их было немало — людей, всепоглощающей страстью которых была неизбывная любовь к книгам. Помыслы и стремления их превосходно выразил Ричард де Бери (1287-1345), автор сочинении, всецело посвященного любви к книге библиофильству.

Ричард д’Онжервиль — таково его настоящее имя получил превосходное образование в стенах Оксфордского университета. Его долгая по тем временам жизнь протекала гладко, драматических событий в ней не было. Ричард стал наставником будущего короля Англии Эдуарда III и, когда тот взошел на престол, жил при дворе, был лордом-канцлером, выполнял дипломатические поручения. Посещая континент, он свел знакомство с величайшими умами Европы и среди них с великим итальянским поэтом Франческо Петраркой, который также любил книги и собрал неплохую библиотеку.

Труд, прославивший имя Ричарда де Бери, окончен 24 января 1345 г., за два с половиной месяца до кончины автора. Состоял он из пролога и 20 глав, названия которых говорят о многом: «О том, что сокровищница мудрости таится преимущественно и книгах», «Какова должна быть разумная любовь к книгам», «Как надо определять цену при покупке книг», «Кому надлежит по преимуществу быть почитателем книг», «Какие блага приносит любовь к книгам»... Это своеобразная философии библиофильства, многие из положений которой справедливы и сегодня.

В библиотеке Ричарда де Бери было около 1500 книг. Для того времени это — колоссальная библиотека. Собирал ее библиофил не только для себя. Он мечтал, что книги попадут в Оксфорд и будут использоваться студентами, постигающими жизнь и науки. «О том, что мы составили столь богатое собрание книг для общей пользы учения, а не только для собственного удовольствия» — так назван один из разделов «Филобиблона». А в следующей главе Ричард де Бери говорит «о способе предоставления наших книг всем студентам». Библиофил рассказывает, как надо пользоваться книгами, чтобы дольше сохранить их. Есть школяры, говорит он, под ногтями которых - «зловонная грязь, черная как смоль». «И таким-то ногтем, — возмущается де Бери, — студент отчеркивает отрывки, удостоившиеся его внимания. Он распихивает множество соломинок по разным страницам книги, чтобы они торчали наружу и помогли запомнить то, что не в состоянии удержать его память. Но у книги нет желудка, чтобы переварить солому, и никто не освобождает ее от этого сора. Тогда книга толстеет, и забытая в ней солома гниет».

Особенно возмущают де Бери читатели, которые украшают поля книги «уродливыми пометами или какой-нибудь фривольностью, пришедшей им на ум», а также те, кто отрывает поля или чистые листы, чтобы писать на них.

В глазах Ричарда де Бери книга всемогуща и бессмертна. «Замки могут сравняться с землей, - пишет он, - непобедимые некогда государства могут погибнуть. Не дано ни королям, ни папам увековечить себя так, как это могут сделать книги. Однажды написанная книга в благодарность дарует бессмертие своему автору. Пока живет она, живет и он».

В этом Ричард де Бери оказался прав. Прошло шесть с лишним столетий, а «Филобиблон» живет и по-прежнему волнует читателей. Книгу сразу же стали переписывать. В 1473 г. в Кёльне ее впервые напечатали. Десять лет спустя в Шпейере вышло в свет второе издание, в 1600 г. в Париже — третье.

«Филобиблон» написан по латыни. В течение долгого времени этот между народный язык науки и культуры был понятен всем ученым и библиофилам. Лишь в XIX —XX вв. трактат де Бери начали переводить на национальные языки. В 1832 г. появился английский перевод, в 1912 г. — немецкий, в 1921 г. — польский (он издан во Львове), в 1922 г. шведский, в 1927 г. — испанский. В 1929 г. отрывки из «Филобиблона» в русском переводе помещены на страницах ленинградского «Альманаха библиофила». А в 1986 г. «Филобиблон» с параллельными латинским и русским текстами выпустило в свет издательство «Книга».

Завершить эту главку мы хотим прекрасными словами Ричарда де Бери: «Какое огромное счастье познания скрывается в книгах! Как легко и откровенно довернем мы книге тайну своего невежества. Книги — учителя, наставляющие нас без розог и линейки, без брани и гнева, без уплаты жалованья натурой или наличными. Подойдешь к ним они не дремлют, спросишь у них о чем-нибудь — они не убегают, ошибешься — они не насмехаются».

MaxBooks.Ru 2007-2023