Культура эпохи Возрождения в Западной и Центральной Европе

Контрреформация и ее влияние на развитие культуры - страница 2

Это противостояние закончилось формально в 1609 г., когда мориски повторили судьбу иудейской общины, будучи изгнаны с полуострова. Однако следы мусульманского (и шире — восточного) элемента в культуре фактически продолжали скрытое существование, проявляясь в пении и танце фламенко, в бытовой культуре, в дизайне интерьеров, в прикладном искусстве.

В искаженном виде это выразилось в формировании в менталитете испанцев XVI-XVII вв. понятия чистоты крови, т.е. отсутствия в роду предков иудейского или мусульманского вероисповедания. Учитывая этнодемографические процессы предшествующих столетий, когда смешение происходило даже на уровне королевских семей, это требование было практически бессмысленно и невозможно, однако существовало и в официальных требованиях государства при занятии должности, пожаловании льгот, титулов или дворянского достоинства, и в сознании подданных, стремившихся откреститься от неудобных предков, отрекаясь от поликультурного наследия.

Обращенные иудеи и мусульмане, «новые христиане», были вначале главной целью и заботой инквизиции, тем более, что поле деятельности было бескрайним. На протяжении первой половины XVI столетия процессы против иудействующих и тайно исповедующих ислам, частично имевшие под собой основания, а частично вызванные политическими мотивами, материальной заинтересованностью или просто завистью доносчиков, сложились не только в определенную судебную систему, но и в особый ритуал.

Был выработан жесткий церемониал, строго соблюдавшийся на аутодафе. В узком смысле слова аутодафе представляло собой акт вынесения приговора инквизиционным трибуналом и передачи церковью осужденного светской власти. Однако чаще всего и продолжение, т.е. казнь или иного рода наказание, проходило тут же или поблизости, ибо эти две части были двумя актами одного сакрально-политического публичного действа, призванного олицетворять единство и величие церкви и монархии, суда земного и суда небесного.

Аутодафе стали неотъемлемой частью придворной и городской жизни, они приурочивались к датам, церковным праздникам, визитам дипломатов и представителей царствующих домов Европы. Процессии и всему действу нельзя было отказать в своего рода театральности: величавость и неторопливость, как бы отрешенность судей создавали ощущение неотвратимости происходящего, одинаковые одеяния членов священного трибунала и иные, но тоже одинаковые одежды еретиков, так называемые сан-бенито, несшие на себе знаки обреченности аду и церковного проклятия, делали событие безличным, указывали на противостояние не людей разных взглядов, а сил добра и зла; использование изображений отсутствующих преступников усиливало эффект театральности и в то же время впечатление вездесущности трибунала.

С 30-х годов XVI в. круг тех, кому угрожало преследование инквизиции, расширился, ибо проникновение, пусть и слабое, идей Реформации вызвало сильные опасения испанской короны и церкви. По сути дела, испанские историки до сих пор спорят, существовали ли на Пиренеях последователи Лютера или это были сторонники церковной реформы местного происхождения. Тем не менее, рад инквизиционных процессов по обвинению в лютеранстве, в том числе и лиц из немецких земель, имел место в. Испании.

Другим направлением деятельности Изабеллы и Фернандо, пожалованных папой титулом Католических королей, было укрепление и очищение испанской церкви. В конце XV— начале XVI вв. Франсиско Хименес де Сиснерос (1436-1517) возглавил это течение как государственный деятель и как духовный пастырь.

Юрист, получивший образование в одном из лучших центров юридической мысли Европы — в Саламанкском университете, долго живший в Риме, он, вернувшись на родину, принял сан священника, а затем вступил в орден францисканцев, близкий по духу Сиснеросу — аскету и пламенному борцу за свои идеалы. Образованность и религиозное рвение доставили ему пост духовника Изабеллы, кафедру Толедского архиепископа-примаса испанской церкви и должность канцлера Кастильского королевства, а с 1507 г. — сан кардинала.

Понимая необходимость укрепления авторитета церкви, он провел расследования о поведении клира и монахов, беспощадно изгоняя тех, кто не выполнял обетов, нарушал заповеди и не был «образцом святой жизни». Руководствуясь вниманием к внутренней религиозности, Сиснерос требовал не формального, а искреннего и подлинного служения Богу и церкви.

В русле веяний эпохи он предался научному изучению Библии, и в 1514 г. по его инициативе была издана так называемая Комплутенская полиглота — тексты Священного Писания на древнееврейском, греческом и латинском языках, над которыми работали лучшие знатоки древностей, гуманисты X. де Вергара, А. де Небриха, П. Коронель и др., что позволило увидеть библейские тексты без позднейших искажений.

Уже будучи кардиналом, Сиснерос основал университет в Алькала-де-Энарес. Но его непримиримость в религиозном вопросе привела людей на костер инквизиции, тем более, что с 1507 г. он занимал должность Великого Инквизитора. Уже в Гранаде он прибег к насильственной христианизации мусульман, а позже в Северной Африке мечом обращал мавров в католичество, лично участвуя в организованном им походе.

Деятельность Сиснероса не прошла даром. Мощная испанская церковь, усиленная инквизицией, надолго стала незыблемой опорой складывавшегося абсолютистского государства в Испании и католицизма в Европе. Испанские теологи играли роль идеологов на Тридентском соборе.

Одним из них был Хуан де Авила (1499-1569), начавший как бродячий проповедник и собиравший вокруг себя толпы приверженцев. Пламенный оратор, сторонник концепции внутренней религиозности, Хуан де Авила и сам стремился подчинить себе души паствы и наставлял в этом иных церковных деятелей.

Его мнения через архиепископа Гранады повлияли на решения Тридентского собора Чутко уловив дихотомию морального становления и практического регулирования поведения через законы, он отдал предпочтение первому. На эту же эпоху приходится деятельность и творчество Тересы де Хесус (1515-1582) — визионерки, основательницы монастырских обителей, писательницы, обретшей свое призвание в совершенствовании своих духовных дочерей.

Идея реформы нашла на Пиренеях приверженца в лице Игнатия Лойолы (1491-1556). Он происходил из древнего баскского рода, в юности служил при дворе, был отважным и умелым рыцарем. При осаде Памплоны, получив ранение, он остался на всю жизнь хромым. Духовный кризис заставил его с тем же рвением, с каким он раньше предавался турнирам и битвам, предаться духовному совершенствованию и служению церкви.

В 33 года он взялся за учение, сочетая его с проповедью народу. Соединив в своих проповедях и писаниях, в том числе и в «Духовных упражнениях», народное францисканство с университетской схоластикой и влияниями эразмианства и луллизма, Лойола как главную идею деятельности своей и нового ордена иезуитов выдвинул следование Христу — бедному и страдающему.

Строгая дисциплина в нем сочеталась с воспитанием искренней веры и слепой преданности ордену. Быстрое проникновение во все поры общества, успешное продвижение вверх в качестве воспитателей, духовников, советников знати и королевской семьи в сочетании с принципами двойной морали сделало орден в XVII в. значительной духовной и политической силой и в Испании, и в Европе, и за морями.

Иезуиты проявляли огромное внимание к местной культуре и обычаям, но в то же время настойчиво насаждали католическую веру и культуру, что способствовало утрате местной специфики и интернационализации сознания, знаний и привычек. Особое внимание они уделяли педагогике.

MaxBooks.Ru 2007-2023