Собрание книг XV столетия в отделе рукописей ЦНБ АН УССР

А.П. Визирь

Рукописи ХV и XV-XVI вв. киевских собраний, сосредоточенные в настоящее время в основном в отделе рукописей ЦНБ АН УССР, относительно немногочисленны (до 60). Это в известной степени связано с неблагоприятными условиями, сложившимися в Великом княжестве Литовском и, в частности, в Киеве в XV и последующих веках, что привело к уничтожению большей части написанных или собранных здесь рукописей (татарские набеги XV в., позднейшая польско-католическая агрессия, казацкие войны и пр.). Сказалась и относительная скудость киевских монастырей как основных центров тогдашнего книгописания по сравнению с более мощными в экономическом и культурном отношении монастырями Московской Руси.

Богаче всего рукописями XV столетия, преимущественно украинского происхождения, собрание Киевского Михайловского Златоверхого монастыря. Из имевшихся здесь к началу нашего столетия 132 рукописей 15 относятся ко второй половине XV или к XV-XVI вв., но ни одна из них не содержит указании на написание в самом монастыре. В большинстве своем это вклады первой половины XVII в. (№ 416 — вкладная Иова Борецкого) и последующего времени. К позднейшим поступлениям XVII в., судя по записям, относится и единственная датированная рукопись — «Толкование на пророков» 1500 г. («У: 422), написанная явно на Севере¹Вторая датированием рукопись (интересный по содержанию «Приточник» Васка-писаря 1483 г. западнорусского происхождения, № 493) пока не отыскана в фондах Центрального государственного исторического архива в Киеве, куда она поступила в 1946 г. Текст отчасти опубликован: С.Л. Неверов. Логика иудействующих по рукописи 1483 г. Введение и текст. Киев, 1909..

В древнем, но запустевшем Михайловском монастыре, передаваемом польскими королями магнатам и шляхте, восстановление общины происходит лишь в начале XVI в.; тогда же, по-видимому, возобновляется и книгописание. Дошедшее до нас Евангелие-тетр из этого собрания начала XVI столетия (№ 417), выполненное каллиграфическим полууставом молдавского типа, близким к некоторым рукописям конца XV в., с прекрасным геометрическим орнаментом, писано явно опытным писцом незадолго, если не одновременно, с обширной вкладной записью 1526 г. Последняя написана не менее твердым и каллиграфическим почерком, хотя, вероятно, другой рукой и уже несомненно в самом монастыре.

Со второй половины XVI в., как видно из позднейших приписок в том же Евангелии, возобновляются и книжные пожертвования в монастырскую библиотеку²№ 427 — Минея XVI в., писанная выходцем из Молдавии и пожертвованная в монастырь в 1591 г., продолжается и монастырское книгописание (Помянник XVI в., № 537; Минея 1600 г., № 425).

Из этих источников и сложилось современное собрание рукописей монастыря, достаточно богатое книгами XV7 столетия и еще более богатое памятниками местной литературы последующих веков.

Книжная и литературная деятельность в Киево-Печерской Лавре не прекращается полностью и в XV в., особенно во второй его половине при последнем киевском князе Семене Александровиче (Олельковиче, до 1470 г.). При нем происходит возобновление Успенского собора Печерской Лавры — тогда же создаются новые редакции Печерского патерика — 1-я (иначе Акакиевская, 1400 г.) и 2-я — Кассиановская (1462 г.), которые, по видимому, тогда же переписываются. Из книг, написанных в Печерском монастыре в XV в., нам известны лишь немногие, уцелевшие в других собраниях; например, Толковое Евангелие 1434 г. (в ГПВ), Лествица 1455 г., Златоструй 1474 г. (б. Моск. дух. акад). В самой же Лаврской библиотеке, насчитывающей к началу XX в. 276 славяно-русских рукописей, только 5 относятся к XV в. Из них две датированные писаны не в Киеве: пергаменный Служебник 1462 г. (№ 21) — в Пскове (поступил в Лавру только в 1732 г.) и Толковая Псалтирь до 1492 г. (№ 11) — в Витебске. Остальные три рукописи XV в. поступили в Лаврскую библиотеку или ее филиалы только в XVI и XVII вв.

В конце XV в., вскоре после набега Менглы-Гирея (1483), восстанавливая сожженный татарами монастырь, возобновляя документы на земли и наращивая новые угодья, монахи воссоздают, отчасти по памяти, и пополняют новыми именами вкладчиков монастырский Помянник. Эта рукопись, считавшаяся утраченной, найдена только во второй половине XIX в. в одной из Лаврских ризниц и полностью опубликована С.Т. Голубевым в 1892 г.

Почти половина рукописи (первые 126 л.), за исключением немногих позднейших вставок, писана «очень старательно уставом, одною рукою; остальная половина писана разными (многими) лицами, и хотя тоже уставом, но с меньшей тщательностью». Первая часть рукописи написана еще при архимандрите Феодосии Войниловиче (до конца 90-х годов XV в.). Здесь, так же как в упомянутом выше Евангелии Михайловского монастыря, частично отражено восстановление книжных фондов Лавры за счет пожертвований. Так, назван «Род игумена Троцкого Симеона, а вписан за устав за харатейный». Другое поминовение — «за сукно и за псалтырю». В более позднем (с 30-х годов XVI в.) Лаврском помяннике встречаем записи: «за евангелие; за Студит книгу 4 души».

В описи церковного имущества монастыря, составленной в 1594 г., значатся до 90 рукописей, среди них и «книг посполитых полтретядцать», а кроме того «листы, привилен, твердости, надания именей».

Правда, по мнению Голубева, из перечисленных здесь рукописей, кроме названного Помянника, сохранились в фондах Лавры только две — Евангелие XIV в. На пергамене и служебник — молитвенник в 1/8 л. Но даже и эти рукописи едва ли происходят из основного фонда монастырской библиотеки.

Несмотря на дальнейший рост фондов в течение XVI в., что видно из следующей описи имущества 1593 г., чуть ли не все старые фонды Лавры погибли в XVII и начале XVIII в., особенно во время пожара 1713 г. Те немногие рукописи XIV-XVI вв., какие теперь имеются в собрании Лавры,— это либо поступления из филиалов монастырской библиотеки (на Ближних и Дальних пещерах, в Троицком больничном монастыре, и ризницах и пр.), либо пожертвования после 1713 г. К первой группе относится, по-видимому, и рукописи, написанные в Печерском монастыре в XVI в. (Патерик Печерский, 1553-1554 гг., № 380) или еще ранее, а в XVI и XVII вв. пожертвованные в Лавру.

Киевский Софийский собор, резиденция киевских митрополитов, центр книгоиздания и хранении книг еще со времен Ярослава (1037 г.), не утратил полностью этой роли после разорения Киева Батыем, а затем, в XV в., крымскими ханами. Среди драгоценностей собора были и книги, как сохранившиеся от времен домонгольского нашествия, так и написанные позже в той же митрополии. Не исключено, что именно здесь написана протодиаконом Спиридонием, временно (полтора года) проживавшим в Киеве в свите митрополита Киприана, известная лицевая Псалтирь 1397 г. Правда, ни типичный поздний русский устав рукописи (с элементами югославянской «меды» в графике и орфографии), ни ее прекрасный нововизантийский орнамент нельзя отнести к местной школе (киевской) книгописания, поскольку тот же Спиридоний, по видимому москвич, протодиакон Успенского собора, еще в 1393 г. вероятнно в Москве пишет (будучи еще дьяконом) другую рукопись — Евангелие а в Киеве выступает как уже сложившийся писец-художник.

Книжная деятельность в Софийском соборе не прекращается и после окончательного разделения митрополий (до 1461 г.) и переселения киевских (литовских) митрополитов в Вильно.

От второй половины XV в. в Ягеллонской библиотеке в Кракове сохранилась Кормчая Киево-Софийского собора (из собрания Ф. Тарновского) с рядом малоизвестных статей как времен Киевской Руси, так и Литовско-Русского государства XV в.

В дошедшем до нас собрании рукописей Софийского собора, несмотря на значительные его размеры (734 рукописи), ни одной рукописи XV в., тем более написанной на месте, не сохранилось.

Напомним, что начало нового собрания, после временного захвата Софии униатами, положено лишь Петром Могилой в первой половине XVII в.

Среди позднейших поступлений в это собрание входят рукописи упраздненного при Екатерине II древнего Межигорского монастыря. Одна из них — Евангелие (№ 23), переписанное в первой половине XVI в. с обветшалого оригинала 1500 г., пожертвованного монастырю Юрием Слуцким, потомком киевских князей Олельковичей.

Большее число старых монастырских рукописей, несмотря на временный захват униатами, сохранилось в собрании Никольского Пустынного (Слупского) монастыря. Правда, в дальнейшем это собрание в значительной мере рассеялось по другим монастырям и церквам Киева (Братский, Софийский, Михайловский монастыри, Десятинная церковь и др.). К тому же часть из них лишь кратко перечислена и даже к моменту каталогизации осталась недоступной автору капитального описания рукописных собраний Киева Н. И. Петрову.

Сейчас большинство этих рукописей собрано в фондах ЦНБ Ан УССР, и их описание дало возможность пересмотреть некоторые вопросы датировки.

Из рукописей, принадлежавших Никольскому монастырю, к XV в. относятся полностью две, частично — одна. Первые две датированные, притом очень ранние: Евангелие-тетр (№ 548), судя по записи на последнем листе, написано в самом Никольском монастыре в 1411 г. Другое Евапгелие-тетр (№ 574, позже в Десятинной церкви) писано без указания места, в 1423 г., но только в 1553 г. пожертвовало в Никольский монастырь. Третья рукопись — Минея месячная (№ 575, позже в Десятинной церкви) только в майском томе, с записью о принадлежности монастырю в 1661 г., содержит несколько вплетенных листов XV в.

Как ранний датированный памятник киевского книгописания Евангелие 1411 г. уже со второй половины XIX в. привлекает внимание исследователей (И.И. Срезневский, Н.В. Закревский, С.Т. Голубев), запись писца и вкладные записи не раз публикуются, на рукопись часто ссылаются историки. В работах А.И. Соболевского особо подчеркивается и иллюстрируется снимками исключительное значение рукописи как самого раннего датированного свидетельства распространения у восточных славян, в частности на Украине, чистого типа так называемого южнославянского (или позднего) полуустава, что, кстати сказать, не совсем согласуется с другими известными нам фактами развития книжного и делового письма на Украине XV столетия. Упоминает эту рукопись как точно датированную и автор курса русской палеографии Е.Ф. Карский. Между тем уже беглый взгляд показывает, что текст рукописи и многословное нарочито точное датирующее послесловие писца написаны двумя разными лицами, принадлежащими к двум совершенно различным школам письма. Близка по типу письма к послесловию и дарственная запись монастырю на землю «Толстолесского Конона» от литовского князя Долголда, датированная 1427 г. Анализ письма самой рукописи (писец оставил внизу л. 317 собственное краткое послесловие), а также ее многочисленных водяных знаков указывает на вторую половину XV в. Что же касается записи 1411 г. и близкой по времени дарственной 1427 г., то, помимо известной нетвердости тщательного крупного письма с обильными вариантами написания отдельных букв, надстрочных сокращений, иногда явно скорописного происхождения, местами отчетливого деления на слова (особенно в первой записи), их даты вызывают большое сомнение при сопоставлении с доступными нам историческими данными, хотя киевское их происхождение несомненно.

Известно существование Никольской церкви в местности «Угорское» в период домонгольского нашествия. Но, если не считать указанную запись 1411 г., на которую обычно ссылаются историки Киева, то только ко второй половине XV в. относится первое свидетельство о существовании монастыря и книжной деятельности его монахов. В послесловии упомянутой выше второй Касиановской редакции Печерского Патерика говорится, что книга «дописана бысть в монастыре святого и великого святителя и чудотворца Христова Николы Мирьликииских в пустынце...»

Заметный рост земель скромной «пустыньки», также разоренной татарами, едва намечается только с конца XV в. (1489 г.) и особенно с начала XVI в. (1500 г.), когда монастырь получает целое село Гатное от князя Богдана Глинского, видимо родича Глинских, участников выступления 1508 г. против литовского князя и польского короля. На протяжении XVI в. земельные владения монастыря быстро растут, и к началу XVII в. (1620 г.) Никольский монастырь стоит уже на втором месте после Печерской Лавры среди всех киевских монастырей.

Земельные владения тщательно закрепляются документами, заносимыми в актовые книги, не раз возобновляются и подтверждаются польскими королями. Между тем в доступных нам (конечно, далеко не полных) данных почти нет упоминаний о названной записи 1427 г. о земле «Толстолесского Конона». Лишь в конце XVII или, вернее, в XVIII в., судя по перечеркнутой позже небрежной канцелярской помете «№ 2» на листе с этой записью, она предъявлялась в какие-то судебные органы.

Наоборот, те же или соседние земли «у Толстом лесе селище Селивановское» уже в 1520 г. встречаем в качестве владения Михайловского Златоверхого монастыря в упомянутой выше вкладной при Евангелии начала XVI в. Право монастыря на владение этой землей не раз подтверждается со ссылками на более ранние документы (в том числе и сводной грамотой короля Сигизмунда Августа на земельные владения Михайловского монастыря от 4. VI. 1570 г.). Позже, во второй половине XVII в., село Толстый Лес Чернобыльской волости, очевидно вследствие отграничения Киева от польского Правобережья Украины, уже находится в частном владении. Но в краткой описи имений монастыря 1701 и 1736 гг. вновь упомянуто это давнее владение Михайловского монастыря. Дарственная запись «1427 г.», по своей форме скорее напоминающая самостоятельный акт, чем вкладную на Евангелие, едва ли могла быть сделана в первой четверти XV в. Наиболее вероятно ее появление в XVI в., в период усиленного роста земельных владений киевских монастырей. Отражает ли эта дарственная попытку закрепить юридически какие-то земли, фактически принадлежавшие Никольскому монастырю, мы не знаем. Быть может, эта подделка (по крайней мере, в смысле даты) связана с какими-либо тяжбами с Михайловским монастырем, подобно упомянутым фальсификатам Печерской Лавры или дарственной на земли начала XV в. от (некняжившего в то время) киевского князя Олельковича. В Никольском монастыре подобные приемы практикуются и позже: отсюда в начале XVIII столетия выходит «подлинник» известного противораскольнического «Соборного деяния на еретика на мниха на Мартина».

В отношении же датирующей записи 1411 г. (по-видимому, связанной с дарственной 1427 г.) можно утверждать, что она написана лицом, не принимавшим участия в написании самой рукописи, притом, вероятно, значительно позже. Тем самым данная рукопись не может считаться датированной и не является памятником раннего киевского книгописания и не может свидетельствовать о появлении у нас еще в начале XV в. образцов вполне сформированного позднего, так называемого южнославянского книжного письма — полуустава.

Вторая датированная рукопись Никольского монастыря — Евангелие 1423 г.— пример совершенно явной, грубой, хотя и очень старательной, фальсификации, которую мы можем довольно точно датировать серединой — второй половиной XIX в. Не знаем, в самом ли Никольском монастыре или уже после поступления рукописи в Десятинную церковь (вероятно, после 1837 г.), когда Никольский монастырь лишился собора и части территории, Евангелие было тщательно отремонтировано, поврежденные листы подклеены и дан новый переплет — тонкие доски в сафьяне с золотым тиснением. Тогда же перед текстом рукописи вплетен добавочный лист сероватой бумаги без водяных знаков, типичной для середины XIX в. На нем киноварью и чернилами, под плетеной заставкой, в виде титульного листа, отчасти вязью, дано заглавие: и далее .

Бумага, сама форма «титульного листа», двойная датировка, а в особенности нетвердое, дрожащее письмо, «нарисованное» в подражание полууставу рукописи, не вызывают сомнений в подделке. Основана ли последняя на какой-то устной традиции, мы не знаем. О целях подделки можем только догадываться. Сама же рукопись писана достаточно типичным грубым полууставом XVI в. с многоцветными геометрическими заставками и водяным знаком — малый кабан.

Длинная запись нетвердым полууставом XVI-XVII вв. (л. 220 об.) о пожертвовании этой рукописи, купленной по Львове, «...ку Гаинску и Городищу», а также запись по листам украинской скорописью XVII в., датированная 1658 г., о покупке рукописи у «Самоила Мален[ь]кого мещанина киевского» и о пожертвовании ее в Никольский монастырь ничего не поясняют в истории этого фальсификата.

Наш обзор рукописей XV в. ЦНБ АН УССР не является полным. Не исключена возможность при продолжении работы передатировки рукописей XV и XVI вв. Предстоит еще огромная работа по тщательному пересмотру свыше 8000 рукописных книг, с тем чтобы определить окончательное количество рукописей XV в., а затем и XVI в. в нашем собрании.