Древний Китай

Принципы организации администрации

Административные институты в Шан эволюционировали спонтанно и естественно. Духовно и материально высокоразвитая общность, оказавшись в центре бассейна Хуанхэ, постепенно разрасталась и усложнялась посредством отпочкования от центра (столичной зоны вана) и расселения на периферии (удельная зона шанцев), создания сети региональных подразделений. Для нужд управления центром совершенствовалась центральная администрация, по мере появления сети региональных подразделений администрация центра усложнялась, увеличивалась и совершенствовалась, включая в свою орбиту внимание к периферии.

По образцу центральной, насколько можно судить, возникала и функционировала администрация и в региональных подразделениях удельной зоны. В третьей, внешней зоне вай-фу шел процесс трибализации соседних племенных общностей, так или иначе тяготевших к аньянской цивилизации и многое у Шан заимствовавших. В совершенно ином положении оказались чжоусцы после победы и образования своего территориально достаточно крупного и этнически гетерогенного раннего государства.

Рухнула четкая этническо-географическая зональная схема — в масштабах государства Чжоу она оказалась непригодной по ряду соображений, но в немалой степени вследствие мятежа шанцев и вынужденного их расселения. Весь бассейн Хуанхэ оказался этнически и цивилизационно перемешанным. С одной стороны, это создавало эффект однородности, немаловажный для организации администрации. Но с другой — гетерогенная однородность не слишком радовала: все смешалось и все нужно было начинать чуть ли не сначала, да к тому же в условиях, когда сами чжоусцы, как упоминалось, вынуждены были перескакивать через стадию-ступень процесса политогенеза, что сильно ослабляло их позиции и затрудняло решение стоящих перед ними задач.

Как о том уже шла речь, чжоуские правители в первую очередь позаботились о создании легитимного обоснования своего верховенства. Разработка идеологии власти чжоуского вана с помощью доктрины небесного мандата надежно обеспечила тылы, стала фундаментом, опираясь на который чжоусцы могли спокойно формировать удобную для них систему администрации, не опасаясь серьезного противодействия изнутри. Но фундамент был лишь фундаментом. А для того чтобы воздвигнуть на нем соответствующее ему административное сооружение, у чжоусцев — увы — не хватало опыта и знаний. То и другое не вполне могло быть заменено заимствованиями у Шан.

Разумеется, многие общие принципы организации власти, как и вообще образа жизни, чжоусцы переняли у побежденных шанцев в готовом виде, что в немалой степени облегчило их задачу. Из ряда глав «Шуцзина» явствует, что вместе с элементами генеральной схемы организации администрации чжоуские руководители старательно стремились использовать и живых носителей административного, да и любого иного опыта. Всех квалифицированных специалистов — будь то сфера ремесла или военного дела, строительства или обслуживания, грамоты или администрации — победители-чжоусцы настойчиво и неукоснительно приглашали, даже вынуждали идти к ним на службу.

Впрочем, здесь явно прослеживается взаимный интерес: сами чжоусцы без квалифицированных помощников не сумели бы справиться с наведением порядка и тем более административным управлением территориально и численно резко возросшего чжоуского государства, но и многочисленным специалистам- шанцам с их навыками и квалификацией вне этого государства некуда было деться.

Стоит, однако, иметь в виду, что шанский опыт не полностью был пригоден в новых условиях. Там, где он подходил, его энергично реализовывали еще во времена Чжоу-гуна — будь то строительство новой столицы или размещение в ее окрестностях восьми армий иньцев, живших в военных поселениях и существовавших в значительной степени за счет самообеспечения. Но там, где необходимы были новые решения, чжоусцы не копировали готовые стандарты. Напротив, искали выход из положения, в немалой степени опираясь и на собственный опыт.

Правда, он был невелик. Собственная система администрации в формирующемся простом протогосударстве чжоусцев в процессе трибализации под влиянием Шан восходит, как можно понять из источников, лишь ко времени правления Дань Фу, который, как о том упоминалось, переселился в район Цишань и - главное - порвал с образом жизни, который считался символом варварства в древнем Китае. Результатом были переход чжоусцев к земледелию, начало сооружения поселений, в том числе городского типа, и создание «пяти управлений».

Именно Дань Фу стал вождем, именовавшим себя термином «гун», а в песнях «Шицзина» он обычно именуется дарованным ему Вэнь-ваном титулом «великий правитель» (тай-ван). Песни повествуют также о том, что столицу Дань Фу сооружали по его поручению чиновники сы-ту (управляющий земледелием) и сы-кун (управляющий строительством и ремеслом). Видимо, они входили в число «пяти управителей». Стоит напомнить, что из упоминавшихся уже чжоуских надписей времен Вэнь-вана, внука Дань Фу, которые были обнаружены при раскопках (Фэнчуцунь), явствует, что помимо сы-ту и сы-куна в числе администраторов были должностные лица глава армии, своего рода маршал, т.е. ведающий боевыми конями и колесницами, а также глава воинов-дружинников и секретарь-делопроизводитель. Не исключено, что именно эти пятеро, по должности упомянутые в надписях, соответствовали тем пяти ведомствам, которые были созданы при Дань Фу.

В том, что чжоуская административная и вся политическая культура развивались под сильным воздействием опыта Шан, сомнений нет. Вопрос лишь в том, насколько схема чжоуской администрации складывалась под воздействием шанских стереотипов — и каких именно. Уже говорилось, что Дань Фу женил своего наследника, отца Вэнь-вана Цзи Ли, на девушке из знатного дома, одного из региональных подразделений Шан, о внутренней структуре которых нам ничего не известно, кроме предположения, что она копировала структуру столичной зоны.

Возможно, что копирование было не полным и что административная схема складывалась в каждом из таких региональных подразделений в зависимости от реальной необходимости. Разумеется, кое-что общее должно было быть примерно одинаковым у всех, но в деталях схемы вполне могли расходиться между собой. Поэтому не исключено, что чжоуская схема была заимствована лишь у региональной шанской, с которой чжоусцы были лучше знакомы именно потому, что их вожди породнились с правителями регионального подразделения.

Во всяком случае известно, что среди должностных лиц столичной зоны шанцев категории чиновников сы не было. Не исключено, что они встречались на шанской периферии. Но в любом случае их можно воспринимать как типичные именно для чжоуской схемы администрации — чего не скажешь о лицах категорий ши и ши-ши, которые часто встречаются в той же или аналогичной функции и в Шан. Если принять, что должностные лица категории сы были у чжоусцев главными, что соответствует истине, то стоит обратить внимание на троичность административной структуры чжоусцев. Известно, например, что, когда чжоуские вожди стали именоваться титулом «ван», у чжоусцев появилось трое гунов.

В момент победы над Шан ими были самые выдающиеся чжоуские предводители из числа ближайшей родни и приближенных У-вана — Чжоу-гун, Шао-гун и знаменитый чжоуский полководец Тай-гун (Люй Шан), тесть У-вана из рода Цзян. Двое гунов из Цзи, один из Цзян — этот баланс символизировал дуальную структуру чжоуского племени, сохранявшуюся долго и после превращения чжоуского протогосударства в мощное военно-политическое образование.

MaxBooks.Ru 2007-2023