Происхождение Константина и Мефодия
Судьба Константина и Мефодия сложилась благоприятно для того, чтобы подготовить их к просветительской деятельности у славян. Мефодий (815-885 гг.) и его младший брат Константин (827-869 гг.) родились в греческом портовом городе Фессалоники (ныне Солоники) - втором по величине городе Византии. Он был известен среди балканских славян под названием Солунь, отчего братьев часто называют Солунскими братьями. Уже с конца VI века известны набеги славянских варварских племен на город. Однако, захватить его им никогда не удавалось. Со временем славяне осели вокруг Солуни и даже стали городскими жителями. Братья с детских лет были знакомы с тем болгаро-македонским диалектом славянского языка, на котором говорила часть населения города и его окрестностей. Согласно "Житию" Мефодия, император Михаил, объясняя братьям выбор их в качестве миссионеров, сказал: "Вы оба солуняне, а все солуняне хорошо говорят по-славянски".
Их отец, по имени Лев, был греком и занимал высокое социальное положение: он был крупным византийским военачальником - друнгарием. У него была жена Мария и семь детей. Некоторые исследователи видят в Марии славянку, некоторые - представительницу аристократического греческого рода. Однако ни одна из этих точек зрения не имеет доказательств. Исследователи также подвергают сомнению число детей в семье Льва. Число семь имеет сакральное значение, и могло быть внесено в Житие произвольно.
Дети получили хорошее образование. Старший из семи братьев известен нам по монашескому имени Мефодий (предполагаюT, что имя, данное ему при рождении, - Михаил). В 833 году ему исполнилось восемнадцать лет. Согласно принятому обычаю, он поступил на военную службу, которая проходила, видимо, в столице, на виду у императора Феофила. У Мефодия рано обнаружились административные способности, и около 835 года он был назначен военачальником ("воеводой") одной из славянских областей. Подобные славянские области, или "архонтии", входили в состав Византийской империи, но еще не были полностью подчинены ее системе военно-административной организации. На должности архонтов, т.е. правителей этих областей, могли быть назначены представители местной славянской знати, однако Империя старалась заменить их византийскими военачальниками. Одним из них в то время и был Мефодий. За десять лет своего правления он смог хорошо изучить славянский язык. После ухода с императорской службы он оставил мирскую жизнь, постригся в монахи и постригся в один из монастырей на горе Олимп (Малая Азия).
Самый младший из братьев, Константин, с детства выделялся своими способностями. Он рано научился читать и удивлял всех своей начитанностью и способностью к языкам. Будучи подростком, он читал сложнейшие труды христианского философа Григория Богослова. Слух о его способностях достиг Константинополя. После смерти отца в 841 г. в судьбе четырнадцатилетнего Константина принял участие сам логофет (начальник императорской канцелярии) Феоктист, фактический правитель Византии.
Со смертью императора Феофила в 842 году при малолетнем императоре Михаиле III были назначены регенты - мать Феодора и ее брат, логофет Феоктист. Именно Феоктист, узнав об одаренном мальчике, вызвал его в Константинополь, "чтобы он учился вместе с императором". Скорее всего, на Константина, который был старше Михаила на четыре года, возложили миссию воспитателя и старшего товарища будущего императора. Логофет Феоктист остался доволен своим выбором. Константин же осуществил свое заветное желание получить всестороннее образование под руководством лучших наставников, в том числе и будущего знаменитого патриарха Фотия. Исследователи не пришли к единому мнению, где учился Константин: в высшем училище, расположенном во дворце Магнавра (иногда его называют Константинопольским университетом) или он прошел обучение не в особом государственном училище, а в частном кружке ученых, работавшем в Константинополе под покровительством логофета.
В Житии Константина об этом сообщается так: "За три месяца он изучил всю грамматику и взялся за другие науки. Изучил Гомера, геометрию, и у Льва и Фотия изучил диалектику и другие философские учения, кроме того риторику, арифметику, астрономию, музыку и другие эллинские науки. И так он изучил все это, как не изучал этих наук никто другой". Свидетельством мудрости юного Константина является его ответ на вопрос логофета Феоктиста, "что есть философия? Он же (своим) искусным умом сразу ответил: "Знание вещей божественных и человеческих, насколько может человек приблизиться к Богу, что учит человека делами (своими) быть по образу и подобию сотворившего его". И от этого (времени) еще больше возлюбил его и постоянно спрашивал его обо всем (этот) столь великий и честный муж".
У Константина открывались блестящие перспективы, но он не стремился сделать административную карьеру. В его Житии описывается следующий эпизод: " Однажды логофет сказал Константину: "Твоя красота и мудрость вынуждают меня еще больше любить тебя. Я имею духовную дочь, которую я крестил, очень красивую и богатую, из хорошего и большого рода. Если хочешь, отдам тебе ее в жены. От императора ты получишь большие почести и княжение. Можно ожидать и большего - стратигом будешь." На это Философ ответил логофету: "Это большой дар для тех, кто его желает. Для меня же нет ничего выше учения. Хочу, накопив знания, искать чести и богатства своего прадеда". Услышав этот ответ, логофет пошел к императрице и сказал ей: "Юный философ не любит этой жизни, но не отпустим его от нас. Пусть станет священником, дадим ему службу библиотекаря у патриарха в Святой Софии. Возможно, так удержим его". Так с ним и поступили".
Должность библиотекаря (хартофилакса, т.е. хранителя рукописей) главного патриаршего собора империи - Софии Константинопольской - была очень почетной и означала, что Константин должен был стать первым секретарем патриарха. Она была очень значимой, поскольку хартофилакс замещал патриарха во всех важных делах управления церковью, когда тот не мог принять личного участия в них. Константин стал секретарем патриарха Игнатия.
Необходимо отметить, что время, на которое приходится юность Константина и его первые серьезные шаги в жизни, было особым. Середина IX века - это время культурного подъема Византии и стабилизации внутренней жизни Империи после преодоления более чем столетнего раскола общества при иконоборчестве и восстановления иконопочитания в 843 г. Наиболее ярким признаком перемен было восстановление после перерыва в несколько веков деятельности так называемого Константинопольского университета. Усиливается интерес к античным авторам, переписке и изучению их текстов. Главное внимание уделяется лингвистическому анализу древних текстов, исследованию особенностей их стиля и структуры. Наиболее яркими представителями этого направления были Лев Математик, возглавивший впоследствии университет, и видный чиновник императорской канцелярии, а впоследствии патриарх - Фотий. Именно они были учителями Константина. Константин не испытывал интереса к точным наукам, поэтому отношения со Львом могли быть формальными. Этого не скажешь о Фотии, с которым Константин был достаточно близок. Константин не мог остаться в стороне от того культурного направления, ведущим представителем которого был его учитель. А оно, в свою очередь, послужило поводом для критики политических противников Фотия, среди которых был и патриарх Игнатий.
Критика врагов Фотия была направлена против его занятий светскими науками, особенно против изучения текстов античных авторов. Создатель Жития Игнатия писал: "...вопреки евангельскому изречению - кто хочет быть мудрым в веке сем да будет неразумным - Фотий утвердил свое сердце и ум на гнилом и песчаном основании светской мудрости". Другие утверждали, что Фотий продал свою душу волхву - еврею за то, что тот научил его гаданию, астрологии и эллинской науке. Конечно, все это было явным преувеличением. Фотий был не только знатоком древних авторов, но и крупнейшим православным богословом своего времени.
Все дело было в двух точках зрения на светскую науку и античное наследие, существовавших в то время в обществе. Одни считали, что знания и светские науки бесполезны для благочестивого человека, и даже вредны. Светская "мудрость", с их точки зрения, является препятствием к познанию высшего Божественного откровения, данного в Библии. Другие же, наиболее образованная часть общества, считали античное наследие и светскую науку необходимым предварительным этапом к восприятию выс-шей мудрости - теологии. Именно к знаниям испытывал тягу Константин Философ, поэтому он разделил точку зрения Фотия.