Церковь
Кастильские короли следовали вестготской традиции в своих отношениях с церковью. Несмотря на предоставлявшиеся церкви привилегии и иммунитеты, короли всегда сохраняли верховную власть над ней и резервировали за собой право назначения на высшие церковные должности, право территориальной организации церкви и т.д.
Право короля назначать епископов иногда осуществлялось прямо, иногда косвенно — т. е. король разрешал капитулу или собору избирать епископа, а затем, по представлению собора, утверждал намеченную кандидатуру. Епископы пользовались в своих диоцезах автономией, хотя и должны были советоваться с папой по общим вопросам церковного управления.
Римская курия в силу политики централизации и унификации, проводимой Григорием VII, стремилась присвоить права, которые имели короли, епископы и провинциальные соборы. Однако короли не отказались полностью от этого, восходящего еще к римским императорам права вмешательства во внутренние дела церкви и придерживались принципа, что решения папы в отношении испанской церкви действительны только при наличии королевской санкции.
Мало-помалу было установлено единство управления и церковные дела были изъяты из компетенции гражданской власти. С тех пор папа постоянно имел в Испании своих представителей — легатов, которые председательствовали на общих соборах и вмешивались в церковные дела.
Внутренняя жизнь церкви не регулировалась в то время твердо установленными правилами. Частные вопросы разрешались каждым епископом по своему усмотрению, что приводило к региональным различиям в церковных правилах. Так, например, сводом уставных положений об образе жизни клириков и внутренней организации церквей и кафедральных соборов для Леона и Кастилии был так называемый «готский канон», который предписывал духовным особам совместную жизнь и относительно нестрогое соблюдение евангельских заповедей.
Между тем в Галисии соблюдались более суровые правила, которые требовали от белого духовенства соблюдения монастырского режима. Духовные лица, живущие совместно, назывались канониками и должны были во всем подчиняться епископу. Но уже во времена Хельмиреса каноники Компостелы жили независимо, каждый в своем доме, и при этом многие вели неподобающий для клириков образ жизни.
Не меньшие различия имелись и в церковном обряде, то есть в молитвах, правилах церковной службы, церемониях и т.д. Служба в церквах Испании шла в соответствии с так называемым вестготским или мосарабским обрядом. Как римский, так и мосарабский обряды имели одинаковое каноническое значение, причем мосарабский был одобрен несколькими папами и соборами.
Однако унификационным идеям Григория VII и клюнийцев было чуждо это разнообразие, и они постарались ввести в Кастилии римский обряд. Легат папы Гуго Простодушный в 1064 г. начал переговоры относительно отмены мосарабского обряда и информировал папу, что этот обряд еретичен. Сперва Гуго не имел успеха, так как кастильские епископы обратились к папе Александру II, и тот признал мосарабский обряд ортодоксальным. В связи с этим испанские епископы представили папе четыре книги, которые заключали в себе «в наиболее совершенной форме главные каноны древне-национальной литургии».
Гуго все же спустя несколько лет убедил папу Григория VII в необходимости отмены мосарабского обряда (1074 г.). Альфонс VI, к которому обратился папа, не стал противиться папской воле. Однако испанское духовенство и народ недоброжелательно отнеслись к такой перемене. Решение было передано на судебный поединок, и победил защитник мосарабского обряда. В конце концов национальный обряд был отвергнут и был принят римский — это был новый акт унификации системы церковного управления, новый шаг на пути к подчинению всего духовенства Риму.
Церковная юрисдикция. Благодаря этим изменениям была установлена с некоторым единообразием церковная иерархия. Главой всего духовенства в каждом диоцезе был епископ, находившийся под наблюдением архиепископов или митрополитов и папских легатов и в конечном счете подчинявшийся папе, в курию которого должны были поступать дела для окончательного разрешения. Однако епископ осуществлял юрисдикцию только над белым духовенством.
Монастыри, которые вначале были подвластны епископам, уже в X-XI вв. не повиновались распоряжениям епископов, подчиняясь лишь велениям своего аббата или приора (так назывались настоятели небольших монастырских общежитий — приоратов или обедиенций).
Военные ордена также были изъяты из юрисдикции епископов. Они признавали в качестве верховного главы лишь папу, а это неоднократно приводило к спорам о подсудности между магистрами орденов и прихожанами. Церковь карала еретиков конфискацией имущества, лишением должности, заключением в тюрьму и отлучением.
Короли покровительствовали церквам и монастырям и жаловали им не только города, леса, луга и различное недвижимое имущество, которое завоевывалось у мавров (в этом случае пожалование давалось с целью заселения территории) или принадлежало ранее короне, но также долю доходов коронной казны (от податей, чеканки монеты и т.д.).
Так, Альфонс VI передал толедскому собору ряд селений и третью часть королевской десятины, а в 1123 г. Уррака увеличила размер этих отчислений. Она же предоставила церкви в Сигуэнсе десятую часть сборов от портазго (дорожной пошлины) и разрешила саагунскому монастырю чеканить монету. Альфонс VII передал толедской церкви право сбора податей в Мадриде, Буитраго, Алькала и других селениях, а Альфонс VIII пожаловал ордену Калатравы земли в Алькарии. Кроме того, законы особым образом защищали церковную собственность (распоряжения соборов в Леоне, Коянсе, Паленсии, Бенавенте и др.).
В результате этих пожалований и все расширявшегося иммунитета церкви и монастыри чрезвычайно разбогатели. Клюнийский орден и его соперник, орден цистерианцев, основанный в конце XI в., выродились. Роскошь, блеск и пышность пришли на смену прежней простоте нравов.
На смену клюнийцам пришли нищенствующие ордена — доминиканцев и францисканцев или миноритов (их называли также капуцинами, так как все они носили капюшоны). В 1260 г. Было 1808 францисканских монастырей (во всем христианском мире), а в 1277 г. насчитывалось 417 доминиканских монастырей. Основатель этого последнего ордена испанец Доминик де Гусман создал так называемое «воинство христово», которое позже стало называться «третьим орденом покаяния», специально для борьбы с ересями. Доминик явился вдохновителем крестового похода против альбигойцев.
Несмотря на переворот, произведенный реформами Григория VII и нищенствующими орденами, некоторые пороки в жизни духовенства не могли быть искоренены в течение долгого времени. Так, николаизм (браки духовных лиц), против которого выступал Латеранский собор, глубоко укоренился в Леоне и Кастилии, а также и в Арагоне.
Большинство духовных лиц имело жен и отказывало свое имущество в пользу детей, причем право это было фиксировано в многочисленных фуэрос. Между тем правила, издревле установленные испанской церковью, запрещали священникам вступать в брак, рассматривая как конкубинат подобную связь. Сожительницы священников назывались барраганами. За безбрачие духовенства ратовали как папы, так и ревностные защитники ортодоксии в самой Испании.
В 1228 г.; в правление Фернандо III, в Вальядолиде состоялся собор всех прелатов Леона и Кастилии под председательством папского легата. На этом соборе было решено отлучить от церкви сожительниц духовных лиц и отказать им в освященном погребении; священников, имевших наложниц, навсегда лишали их приходов, а их детей — права наследования.
Однако, несмотря на эти решения, многие священники продолжали открыто жить с наложницами-барраганами. Разврат царил и в монастырях. Прочие стороны жизни духовенства обнаруживают пороки, свойственные в ту пору всем клирикам Европы.