Иностранцы
Помимо коренного, христианского населения, в Арагоне, так же как и в Кастилии, имелись и другие значительные группы населения — евреи, мосарабы, мудехары. До начала XIII в. положение евреев было таким же, как в этот же период в Кастилии и Леоне. В некоторых арагонских городах евреи образовали влиятельные общины (например, в Туделе).
Хайме I покровительствовал им (хотя в его время уже начинаются религиозные преследования), объявив их своими клиентами; это, правда, не мешало королю благоприятно относиться к проектам обращения евреев в христианство, которые разрабатывались и предлагались духовенством. Он разрешал устраивать публичные диспуты между священниками и раввинами и на некоторых из них присутствовал лично.
Число мосарабов увеличивалось в ходе завоеваний. Альфонс I покровительствовал андалусским мосарабам; 10 тысячам мосарабов он предоставил землю; с ростом числа мосарабов росло и их значение, что особенно сказалось в сфере культуры и наложило отпечаток на развитие языка в северных областях Испании.
То же самое можно сказать и о мудехарах, обосновавшихся здесь в конце XI в. В Арагоне мудехаров было гораздо больше, чем в Кастилии, так как им покровительствовали короли, как, например, Альфонс I. Об этом свидетельствует большое число фуэрос, предоставленных мудехарам в эту эпоху в Арагоне и служивших образцом для подобных же фуэрос в Кастилии.
Несмотря на то, что решениями латеранских соборов 1179 и 1215 гг. запрещено было христианам проживать совместно с маврами и евреями и установлено, что те и другие должны отличаться от христиан покроем и цветом одежды, тем не менее общественное мнение не только благосклонно относилось к общению с маврами и евреями (и трудно было бы понять иное отношение у людей, проживающих постоянно бок о бок друг с другом), но и законодательство, как мы отмечали, предоставляло им специальные привилегии и приравнивало к христианам.
Так, фуэро Туделы (1115-1122 гг.) предоставляло мудехарам следующие привилегии: быть судимыми только собственными алькальдами, судьями и альгвасилами; сохранять свою мечеть; не отбывать военной службы; христиане карались по условиям этого же фуэро за насилия, учиненные над мусульманами. Аналогичные привилегии предоставлялись фуэро Калатаюда 1120 г. Этим фуэро маврам гарантировалась свобода торговли и в нем, в частности, указывалось, что мудехарская алхама (община) имеет право устанавливать размер откупа с лиц, совершивших убийство их сочлена.
То же фуэро объявляло мавров, евреев и христиан равными перед, лицом закона. В сфере уголовного права равенство подобного рода подтверждается в фуэрос Теруэля (1176 г.) и Дароки (1129 г.). Однако ограничительные меры и принудительное обособление мудехаров и евреев к концу XIII в. приобретают всеобщий характер. С этой целью, например, был издан закон, обязывавший мавров жить в особых кварталах, вне городской черты.
Как и в Кастилии, мудехары Арагона жили либо в сельских местностях, либо в городах. Одни из них были свободны, а другие находились в вассальном подчинении у дворян или у ордена тамплиеров. Зная, насколько трудолюбивы мавры, и желая вместе с тем освободиться от поземельных податей, дворяне и горожане очень часто сдавали свою землю в аренду мудехарам, которые ее возделывали, оставляя для себя часть урожая.
Арагонские мудехары платили обычные подати — подушную подать, подати за пользование печью, мельницей, мостовой сбор, пятую и четвертую часть урожая, собранного в неорошаемой и орошаемой местностях, и т.д. Мудехары, зависевшие от сеньоров или военных орденов (например, от ордена госпитальеров в Сарагосе), также платили ежегодные подати.
Несмотря на все упомянутые вольности, положение арагонских мудехаров в общем было более тяжелым, чем кастильских, потому что в обществе с ними менее считались, а подати и барщина были более обременительными, хотя в то же время им давались и такие привилегии, как право созывать верующих на молитву (с минаретов), совершать паломничества и справлять мусульманские праздники.
Контакт между мусульманами и арагонцами в течение всего этого периода был весьма тесным. Об этом свидетельствует склонность к арабской культуре первых королей (Санчо-Рамиреса, Педро I, который умел писать только по-арабски, Альфонса I и т.д.), равно как и многочисленные заимствования у мавров в сфере юриспруденции.