Политический строй и система управления
Арагонская монархия, зародившаяся в 1035 г., при Рамиро I, хотя и была абсолютной по своей форме, но значительно отличалась от леонской и кастильской вследствие феодальной организации знати и ее активного участия в управлении. Когда шла речь о важнейших событиях в истории Арагона, неоднократно отмечалось, что королю приходилось во всем считаться с дворянами, которые зачастую действовали независимо от него, на свой страх и риск.
Несколько войн, которые вел против них Хайме I, уже сами по себе свидетельствуют о мощи знати. Рикос омбрес не только владели в качестве феода завоеванными селениями, но осуществляли в них полную юрисдикцию, опираясь на своих алькальдов, которые в городах именовались сальмединами, а в сельских местностях — байли. Таким образом, функции управления далеко не в такой степени, как в Кастилии, сосредоточивались в руках короля.
Поскольку пожалования за военные заслуги или бенефиции могли отниматься разве только в случае неповиновения или измены королю, — черта, свойственная феодальному режиму, — то монарх фактически зависел от рикос омбрес. Король имел, однако, своих судей на территории королевских доменов. Королевские должностные лица, которым поручалось управление территориями, не принадлежавшими сеньорам, а также отправление правосудия на этих землях, именовались различным образом.
В важнейших селениях представителями короля являлись сальмедины (Сарагоса, Уэска, Валенсия и др.), функции которых соответствовали функциям мусульманских сахиб-аш-шурта — начальников полиции и уголовных судей. При дворе короля был королевский альгвасил, одновременно гражданский и уголовный судья и исполнитель распоряжений королевского совета и самого короля. Во всех городах имелся мустасаф (эдил) — должность, также заимствованная у мусульман; были алькальды, о которых мы будем говорить ниже, а также сайоны (приставы), писцы и т.д. Сбором податей ведали королевские байли.
Хайме I ввел обычай, согласно которому к делам управления всегда привлекался старший сын короля. При отсутствии сыновей или в том случае, если старшему сыну было менее 14 лет, король назначал генерального заместителя. Наряду с королем появляется особое должностное лицо (функции которого сперва еще не были четко определены) — хустисья — коронный судья, который разбирал дела о нарушении привилегий и рассматривал жалобы на действия всех прочих властей; уже ко времени Альфонса II функции и права хустисьи определяются более четко.
Некоторые исследователи полагают, что хустисья имел те же функции, что «судья дел неправедных» — кади аль-джамаа в кордовском халифате и таифских эмиратах. Хустисья непосредственно подчинялся королю. Во времена Хайме I характер этой должности изменяется, что в последующую эпоху приводит к весьма значительным последствиям.
Так, на кортесах в Эхеа, в 1265 г., дворяне, пытавшиеся отнять у короля право назначения хустисьи, добились признания за этим судьей должностных функций, которые обычно выполнялись лишь лицами, действующими по полномочию, и в том числе права разбора тяжб между королем и дворянами в качестве судьи-посредника.
Применение для доказательства вины испытаний кипятком и каленым железом и судебного поединка в Арагоне сохранялись так же, как и в Леоне и Кастилии, насколько об этом можно судить на основании фуэрос. При этом особенно часто применялось испытание каленым железом (фуэрос городов Сан Хуан де Пенья, Санта Христины и др.). Любопытны условия дуэли, зафиксированные в фуэро Теруэля (1176 г.).