Колониальная торговля
Мы уже знаем, что торговля Испании с колониальными владениями строилась на системе монополий. Согласно этой системе, одни лишь испанцы могли вести торговлю с колониями; при этом данным правом пользовались не все испанцы с одинаковой свободой. В порту Севильи подвергались осмотру как при выходе, так и при прибытии в порт все корабли, в том числе и принадлежавшие обладателям торговых привилегий. Тщетно просили американские поселенцы предоставления им большей свободы.
В 1532 г. аудиенсия острова Эспаньолы ходатайствовала о разрешении живущим там испанцам отправлять товары не только на полуостров и во Фландрию, но и в другие порты Европы. В 1540 г. имел место новый протест против севильских привилегий. Судовладельцы и торговцы Севильи оказывали естественное сопротивление этому требованию. Помимо этого, сама казна была заинтересована в централизации контроля над торговлей; поэтому была проведена лишь реформа в соответствии с указом 529 г., безрезультатность которой мы уже знаем.
Ни один из портов, в который заходили суда — Корунья, Байона (в Галисии), Авилес, Ларедо, Бильбао, Сан-Себастьян, Малага и Картахена, — не пользовался правом снабжения, так как суда обязаны были разгружаться в Севилье. Только одна Корунья в соответствии с ходатайством, поданным ею в 1522 г., пользовалась правом снабжения через торговую палату. Однако разрешение, данное в 1529 г., было ограничено в 1573 г. и затем совершенно отменено в 1591 г.
Система монополий повлекла за собой еще более неблагоприятные последствия, так как она привела к запрещениям или ограничениям столь абсурдным, как, например, запрет непосредственных торговых отношений между Испанией и Филиппинами, а также между Филиппинами и американскими районами, за исключением Мексики. Не допускалась торговля между Америкой и Канарскими островами; судам, вышедшим из «Каллао и Гвайакиля в Никарагуа и Гватемалу», запрещалось заходить в Акапулко и брать там в качестве груза «китайские шелка»; не допускалась торговля между Мексикой и Перу, хотя первоначально каждой из этих стран разрешалось отправлять по две торговые экспедиции в год. Запрещались также непосредственные торговые отношения между Буэнос-Айресом и метрополией в целях подчинения Перу района Ла Платы и избежания вредной конкуренции перуанскому флоту и ярмарке в Порто Бельо. Вообще всякие торговые отношения между колониями были запрещены.
Такие меры, естественно, объяснялись экономическими соображениями того времени, в частности необходимостью поддержания политического господства в столь обширных и далеких владениях путем укрепления их связи с метрополией и ограждения от всякого иностранного влияния. Другим соображением являлось эгоистическое стремление к единоличному использованию всех выгод, присущее каждому завоевателю.
Была необходимость также защищаться от алчных стремлений других стран и от их нападений, прямых и непосредственных в обычной войне, и косвенных — путем посылки корсаров. Однако все эти соображения не могут объяснить рациональным образом некоторых из упомянутых выше запрещений, которые внутри самой страны являлись бесполезными или даже приводили к обратным результатам.
Что касается иностранцев, то следует отметить, что это слово во времена царствования Карла I обозначало лишь жителей государств, не принадлежащих к Австрийскому дому. В одном указе от 18 июня 1540 г., восстанавливавшем монополистические принципы, утвержденные постановлением 1523 г., приказывалось задерживать все суда — португальские, английские или какой-либо другой иностранной державы, «не входящей в состав наших королевств», идущие в Америку с грузом товаров, даже если эти товары принадлежали «нашим подданным или лицам испанского происхождения».
Однако другой указ, изданный в 1526 г., разрешал Америке торговлю со всеми подданными испанского монарха. Этот указ был выгоден не только испанцам, не пользовавшимся ранее разрешением, но также фламандцам и немцам. В 1528 г. завоевание и колонизация Венесуэлы были предоставлены немцам Эхингеру и Сайлеру с одновременным разрешением самим назначить губернатора. Несколько лет спустя двум другим немцам — Мицер Энрике и Альберту Куок — было дано разрешение на разведение и использование индиго и шафрана в Мексике; о них говорится в инструкциях, данных первому вице-королю в 1535 г. Ввиду того что такие концессии были многочисленными, в распоряжениях неоднократно говорилось о ввозе африканских рабов.
В ходатайстве городского совета Буэнос-Айреса, поданном в 1607 г., говорится о «фламандцах, соорудивших ветряную мельницу» в городе и с выгодой ее эксплуатировавших. После раздела империи испанской короны и разрыва отношений с фламандцами в связи с войной проведение в жизнь декрета 1526 г. становилось все затруднительнее. Однако действия корсаров, а позднее признание законности владений, полученных обманным путем англичанами, французами и другими в результате договоров, заключенных во второй половине XVI в., основательно поколебали первоначальную систему монополии.
Исподволь шел процесс проникновения иностранцев в экономическую жизнь Америки. Как уже неоднократно указывалось выше, иностранцам всегда запрещалось иметь непосредственные торговые отношения с испанскими колониями. В случае нарушения этого запрещения иностранные суда рассматривались как пиратские. Так было вплоть до середины XVII в. Однако уже с самого начала делалось исключение (указ 1505 г.) для иностранцев, проживавших в Испании, которым разрешалось вести торговлю с Америкой при условии, что они будут пользоваться услугами испанских агентов.
Легко представить себе значение этого разрешения, зная, как много таких агентов имелось на полуострове. Косвенно, другим путем, доходы иностранцев также увеличивались. В частности, высокие прибыли они получали, завозя в Кадис иностранные товары, которые затем переправлялись в Америку как испанцами, так и иностранцами, проживавшими в этом андалусском городе.
Таким образом французские промышленники, товары которых особенно ценились в колониях, ввозили ткани из Руана, Бретани, Лаваля, Динаиа и Кутанса, шляпы и одежду из Парижа, кружева из Нанта и Лорены, шелка и парчу из Лиона, а также и многие другие товары, которые к концу XVII в. оценивались в несколько миллионов. Таким образом, вопрос об иностранной торговле в Испании стал тесно связываться, с вопросом об этой торговле в колониях; экономические сношения европейских стран с Америкой развивались и тайным путем и явным, законным.
Стремление европейских стран завязать регулярные торговые сношения с Америкой начало проявляться с тех пор, как Европе стало понятно значение открытия Нового Света. По существу этим определялась вся международная политика в отношении Испании в XVI и XVII вв. Она отражалась и в тех действиях, которые, казалось бы, не имели к этой политике никакого отношения.
Различные факты свидетельствуют о горячем стремлении иностранных государств занять место Испании в деле эксплуатации Нового Света или по меньшей мере принять участие в этой эксплуатации. Об этом говорят в первую очередь нападения корсаров на суда и побережья колоний, контрабандная торговля антильских владений с Англией и другими странами, а также попытки иностранцев захватить территорию на континенте. Наряду с этими отдельными фактами имели место так называемые дипломатические акции, выражавшиеся в постоянных усилиях извлечь выгоду, то путем заключения договоров о непосредственной торговле или некоторых видах монополии, которые могли замаскировать контрабанду (например, договоры о торговле неграми), то посредством соглашений, гарантировавших тайные торговые отношения, о которых упоминалось выше.
Так действовали французы,, число непосредственных торговых сделок которых удвоилось к концу XVII в. Так же поступали и голландцы, которые опережали всех других благодаря своим коммерческим способностям, терпению и навыкам к физическому труду, а также умению примениться к обычаям туземцев — даже если обычаи были варварскими, — поскольку это было необходимо для установления торговых отношений. Коммерческие способности, которых не было у испанцев, давали голландцам большое преимущество, так как все предпочитали иметь дело с ними.
Одним из средств, которым они, в частности, пользовались, были «мирные договоры», или соглашения о торговле неграми, предоставлявшие им великолепную возможность для провоза других товаров. Голландцы делали все возможное для того, чтобы вытеснить португальцев и генуэзцев и обеспечить себе монополию.
Мирный договор, заключенный в 1609 г., предоставил голландцам возможность свободной торговли также и со средиземноморскими территориями, не находившимися «в непосредственной зависимости от Испании». Англия, со своей стороны, путем различных договоров, заключенных в XVII в., добилась преимуществ в Америке; однако наибольшего успеха в проникновении туда она достигла лишь в XVIII в.
Наибольшее предпочтение испанцы постоянно оказывали Португалии. Неоднократно заключавшиеся соглашения с португальскими купцами о поставке негров-рабов после перерыва в несколько лет возобновились вновь в 1696 г. Эти соглашения предоставляли португальцам широкие возможности налаживания связей с поселенцами Америки; фактически им давалась возможность вести непосредственную торговлю с Америкой, поскольку разрешалось возвращаться из Америки в португальские порты с грузом минеральных удобрений.