Придворная знать и сеньории
Перемены, к которым стремились с политической целью католические короли, полностью осуществились во время царствования Австрийского дома. Дворянство (как в Кастилии, так и в других королевствах) постепенно покидало свои исконные земли и обосновывалось при дворе или поселялось в наиболее значительных городах. Часть дворян оставалась в своих замках и была обречена на постепенное оскудение и забвение.
Для того чтобы добиться успеха, необходимо было либо пользоваться расположением короля, либо получить какую-нибудь высокую и почетную должность. Придворная знать добивалась власти с помощью всевозможных интриг, выпрашивая королевские пожалования или важнейшие посты в аппарате управления государством. Социальные привилегии знати, как мы увидим, оставшиеся в силе, немало способствовали этому.
Несмотря на возраставшее влияние законников-правоведов — людей, в большинстве вышедших из среднего сословия, — высшие должности по-прежнему раздавались преимущественно дворянам. Только они, наряду с представителями высшего духовенства, назначались на посты правителей, вице-королей, в королевский совет, а также и на высшие военные посты, ибо основным занятием знати по-прежнему оставалась «служба оружием».
Если говорить о сфере гражданского управления, то достаточно вспомнить, кто были правители Испании в царствование Карла I, кто входил в совет, образованный Филиппом II, кому поручил Карл II три королевских наместничества, созданные в 1693 г., и регентство до воцарения Филиппа Анжуйского, кто были правители Фландрии, вице-короли Италии и Америки и т. д.
В области военной иерархический принцип подчинения, согласно которому высшие командные должности замещались только представителями знати, порой являлся причиной величайших ошибок и бедствий, как, например, в случае гибели Непобедимой Армады. Кроме того, как мы вскоре увидим, знать преобладала и в муниципальных советах, первоначальный плебейский состав которых претерпел значительные изменения.
В то же время дворянство стремилось приумножить свои доходы, добиваясь пожалований от короля за малейшие услуги. Во время борьбы с городами просьбы о пожалованиях подавались приверженцами короны в неимоверном количестве и в большинстве случаев не оправдывались заслугами, на которые ссылались просители. Подобные ходатайства стали обычным и частым явлением в XVI и XVII вв.
Порой эта настойчивость оправдывалась экономическим упадком знати, который был вызван изменением материальной основы общества и ростом торгового сословия и круга лиц, связанных с ремеслом; но не всегда было так, ибо в руках знатнейших родов по-прежнему были сосредоточены огромные богатства; благодаря системе майората эти богатства сохранялись и умножались, а количество крупных землевладельцев уменьшалось; такое положение еще больше повышало доходы, связанные с участием в управлении, а вместе с тем обусловило расцвет фаворитизма и безудержного административного произвола.
Достаточно вспомнить колоссальные богатства герцогского дома Осуна, владевшего собственной эскадрой в Средиземном море, блеск и пышность рода Лерма, дона Родриго Кальдерона, графа-герцога Оливареса, фаворитов Марианы Австрийской — и мы увидим, что если и велики были богатства среднего сословия, то высшее дворянство обладало состояниями поистине колоссальными.
После изгнания морисков стало известно, сколь велики были владения отдельных сеньоров, как, например, герцогов Гандиа, Македа, Лерма и т.д. Герцог Гандиа владел четырьмя поместьями и четырьмя городскими кварталами, населенными морисками; число жителей в этих владениях было свыше 60 000 человек, ежегодный доход герцога достигал 53 153 валенсианских ливров. Изгнание морисков, как увидим, нанесло тяжелый ущерб многим представителям знати, но для некоторых оказалось выгодным, например для рода Лерма, получившего более 50 000 дукатов от продажи домов морисков.
Однако эти накопления лишь ухудшали положение тех представителей дворянства, которых система майората устраняла от пользования наследственными благами. Таким образом сформировалось сословие сегуидоиес или псевдоблагородных, представители которого лишены были средств к существованию и были вынуждены избирать военную или духовную карьеру, если хотели выбиться из нужды. С экономической точки зрения — а в известном смысле и с социальной, — сегундонес образуют сословие, низшее по отношению к дворянам, пользующимся правом майората, хотя многие сегундонес и достигли на служебном поприще высоких почестей и важных постов.
Дворяне пользовались привилегиями не только политического характера. Так же как и встарь, они имели и многие другие льготы. Различные указы Карла I и его преемников подтверждают специальную привилегию, согласно которой благородного человека могли судить как преступника только особо на то уполномоченные суды или специально назначенные судьи коронной судебной палаты, причем ни те, ни другие не могли вынести обвинительный приговор без санкции королевского совета или короля.
Для знатных людей существовала отдельная тюрьма, «не та, где содержались простолюдины»; их не должны были подвергать пыткам, хотя эта привилегия нарушалась неоднократно, что видно из постановлений кортесов 1544 и 1598 гг. и указа Филиппа II, опубликованного в 1604 г.; если дворянин привлекался к ответу в гражданском порядке, его нельзя было посадить в тюрьму за долги (если только долг не относился к королевской казне), а также не могли быть взяты в залог его дома, лошади, мулы и оружие. Кроме того, король, в случае его несовершеннолетия, сам назначал ему опекуна и защитника, если тот должен был предстать перед судом.
Гранды, их жены и дочери имели право на титул «сеньора», принадлежавший послам, графам, командорам военных орденов, виконтам, вице-королям, главнокомандующим и другим лицам, занимавшим высокие посты. Знать нередко присваивала себе не по праву как титулы, так и изображаемые на гербах эмблемы; это подтверждают указы Филиппа III и Филиппа II, в которых запрещалось всем (кроме кардиналов и архиепископа толедского) присваивать себе титул высокопреосвященного и высокопреподобного сеньора, а также запрещалось изображать короны на гербах всем, кто не является герцогом, маркизом или графом.
Наибольшим ущербом для дворянства было ограничение права судебной власти сеньоров; исключением являлась арагонская знать, чьи чрезмерные права по-прежнему оставались в силе. В сеньориях Валенсии также продолжали действовать привилегии, данные Альфонсом I V.
В Кастилии те же причины, которые способствовали политическому и экономическому упадку дворянства, вместе с тем улучшили правовое положение плебейских слоев города и деревни, привели к значительному ограничению судебной власти дворян, как известно, одной из важнейших привилегий знати в средние века. Умалению роли дворянства способствовали также рост монархических настроений в стране, укрепление абсолютной власти королей и влияние правоведов, не допускавших ни малейшего ограничения власти суверена над подданными.