Рабы негры и гуанчес (guanches) Канарских и Филиппинских островов
Нам уже известно, что для замены вымерших индейцев на Антильские острова привозили рабов-негров, которых было в Испании немало, так как испанцы захватывали или покупали их в Африке с давних пор. Даже сам Лас Касас, убежденный защитник индейцев, не был последовательным и рекомендовал ввозить в Америку африканцев (правда, не с тем, чтобы торговать ими); впрочем, он вскоре раскаялся в ошибке и честно об этом зая вил.
Нашлись также люди, которые выступили в защиту негров, утверждая, что порабощение любого народа противно духу человеколюбия. Это были иезуит Авенданьо и Бартоломео де Альборнос — первые получившие известность противники рабства. Но их голос был гласом вопиющего в пустыне, и ввоз негров в Индии все усиливался.
Лицам, ввозящим негров, король Карл I (в дальнейшем его преемники придерживались той же системы) пожаловал ряд привилегий, лицензий и асиентос (asientos) (двухсторонние соглашения о поставках негров-рабов со взаимными правами и обязательствами, подобные капитуляциям времен конкисты), с монопольными правами или без них, в зависимости от обстоятельств. Первые лицензии король дал придворным, прибывшим с ним из Фландрии, в их числе Шьевру и многим другим фаворитам, как, например, правителю Бресы Лоренсо де Гувено, которому в 1518 г. была дарована монополия (в дальнейшем проданная им генуэзским купцам из Севильи) на ввоз в Америку 4000 негров.
Первое асиенто, в собственном смысле слова, было заключено, очевидно, в 1525 г. с баккалавром Альваро де Кастро, который обязался ввезти 200 негров на остров Эспаньолу. Более значительным было общее асиенто с монопольными правами на ввоз 4000 негров, заключенное с немцами Эйтингером и Сайлером.
В XVII в. асиенто преобладали над лицензиями; но и тех и других было очень много, ибо нужно было удовлетворить непрерывные требования колонистов всей Америки. В 1532 г. на острове Эспаньоле было 500 негров, а в 1537 г. требовалось еще 200 или 300 негров. В асиенто 1601 г. Хуан Родригес Коутиньо дал обязательство ввозить ежегодно 4250 негров. В асиенто 1663 г. эта цифра достигает 24 500.
В законах, касающихся Индий, часто упоминаются негры. Распоряжение от 11 мая 1526 г. санкционирует наследственное рабство негров, даже если дети были рождены в законном браке; другое распоряжение от той же даты запрещает въезд в Америку неграм, знающим испанский язык, а также тем, кто жил ранее (таких было немало) в Португалии и Андалусии, куда негры попали после португальских завоеваний. Им, однако, разрешалось (грамота от 9 декабря 1526 г.) выкупать себя на свободу, уплатив сумму не менее 20 золотых марок.
В 1540 г. вышел другой закон, запрещавший варварские наказания негров за участие в мятежах (это запрещалось также и в предшествующих приказах); провинциальный совет Лимы, созванный в XVI в. в селении, которое впоследствии стало называться Сан Торибио, запретил также клеймить негров, подобно скоту, каленым железом; в дальнейшем был издан ряд указов (по образцу законов об индейцах), направленных на защиту негров, но, разумеется, не касавшихся самой системы рабства. Этим, в частности, объясняется, почему цены на негров устанавливались по соотношению с ценой лошадей — явление обычное в средние века и при торговле белыми рабами.
Негритянское население возрастало с такой быстротой, что к началу XIX в. (более ранней статистики не существует) вместе с метисами оно составляло, по подсчету Гумбольдта, 6 104 000 человек. Только в Мексике их было 10 тыс., а в Эквадоре, Новой Гранаде и Венесуэле — 138 тыс. На Антильских островах они издавно составляли большинство населения. Согласно документам, относящимся к Кубе, Центральной Америке и другим колониям, рабы-негры часто и с давних пор поднимали восстания и организовывали разбойничьи банды. На Канарских островах по отношению к туземцам-гуанчес возникла та же проблема, какая существовала в Америке по отношению к индейцам. Завоевание этой территории во времена католической королевы было наименее кровопролитным из всех завоеваний, отмеченных историей. После того как военное превосходство испанцев привело к победе и наступило замирение, на островах применялась политика мягкого управления, что способствовало установлению дружеских отношений между испанцами и туземцами.
Жители Канарских островов были признаны подданными короля Испании па равных правах с кастильцами, и вскоре смешанные браки положили начало слиянию рас. Знатные туземцы сохранили свои права и иерархию, существовавшие до завоевания, и все они получили свою долю при распределении земель и вод.
Тем не менее, существовали и рабы-гуанчес, не считая негров и берберов, которых на островах было очень много, ибо королевские грамоты разрешали ввозить их из Африки. Случаи порабощения гуанчес имели место почти исключительно на островах, являвшихся сеньориями, до присоединения их к короне и до окончательного завоевания, осуществленного в царствование католических королей.
С момента присоединения к короне восторжествовало учение противников рабства, что отразилось и в законах и в повседневной жизни; виновные в противодействии этому учению понесли наказание. Таким образом, в изучаемый нами период па Канарских островах рабами были только мавры и негры.
Что касается Филиппин — наиболее важного центра испанского господства в Океании, то и там отношения с туземцами регулировались законами, применявшимися к американским индейцам. На Филиппинах при сохранении власти племенных вождей (кроме тех случаев, когда она шла во вред подданным) и энкомьенды были введены и протекторат над туземцами — который осуществлялся сначала епископами, а потом лицами, специально назначаемыми президентом-правителем, причем протекторы оплачивались «за счет самих индейцев» (указ от 17 января 1593 г.), — и вообще все институты, уже описанные нами выше.