Верховные правители, советники и королевский совет
Мы уже видели,, как велико было личное участие короля в делах государства при абсолютистском правлении Карла I и его сына и какие перемены произошли с воцарением Филиппа III. Однако даже по отношению к первым двум царствованиям было бы ошибкой думать, что король единолично выполнял все правительственные функции.
Необходим был ряд чиновников и организаций, которые, действуя более или менее инициативно, более или менее послушно выполняя верховную волю короля, помогали бы ему в делах правления. Растущая централизация политической и административной жизни все более настойчиво требовала установления бюрократического режима и сложной системы учреждений, которые неизбежно должны были взять на себя большую часть обязанностей монарха.
О некоторых чиновниках, а именно о секретарях короля, мы уже говорили. Их значение при католических королях очевидно; все короли Австрийского дома также имели секретарей, иногда сразу нескольких, как это было в эпоху Филиппа II. Когда король возвышал одного из них и фактически превращал своего любимца в универсального секретаря, остальные не устранялись, а группировались вокруг фаворита, подчиняясь ему и вместе с тем пользуясь его покровительством, которое ставило их в полную зависимость от его воли.
Иногда они осмеливались противодействовать ему и даже достигали такого же или большего влияния, чем их покровитель, в ведении государственных дел, по крайней мере тех, что относились к повседневному ходу управления. Вспомним дона Родриго Кальдерона во времена возвышения герцога Лермы.
Кроме секретарей, имелись и другие высшие чиновники в центральной правительственной машине. При Карле I, ввиду того, что король надолго отлучался из Испании, была введена должность верховного правителя как до рождения принца Филиппа, так и в те времена, когда тот по малолетству не мог еще помогать отцу. В период борьбы с городами должность эту исполнял кардинал Адриан (с помощью совета), а позже помощниками правителя, были назначены адмирал и коннетабль Кастилии.
Их полномочия целиком определял данный им мандат, и мы уже указывали, насколько они были ограничены, если судить по инструкциям, которые вручал им для руководства король. Иногда должность правителя в отсутствие короля исполняла королева; в законодательстве, относящемся к Америке, часто встречаются подписанные ею документы. Принц Филипп также заменял отца, который, как мы знаем, настаивал на том, чтобы принц исполнял его функции, готовясь на практике к будущему царствованию.
При Филиппе II и его преемниках должности правителя не существовало; позже Мариана Австрийская исполняла обязанности королевы-правительницы на правах опекунши своего сына, как это бывало и раньше при несовершеннолетних королях, например при Фердинанде IV. И Карл I и Филипп II имели личных советников (у Филиппа они были еще до вступления на престол, по особому назначению отца), не носивших звания секретарей. Иногда они образовывали совет, более или менее конфиденциальный, иногда выполняли свои функции каждый в отдельности, в соответствии с волей короля.
Первым советником при Карле I был Гранвела; его сын, кардинал, носивший то же имя, был советником при Филиппе II; советниками были Руй Гомес де Сильва, герцог Альба и т. д. О их влиянии и о борьбе между ними (например, по вопросу о морисках) говорилось по разным поводам в разделе, посвященном политической истории.
Эти советники, зависевшие от воли монарха, не имевшие точно установленных функций, принадлежали скорее к разряду частных деятелей, которые на практике нередко пользовались очень большим влиянием, но официально не входили в аппарат управления и в силу своего временного и неопределенного положения не образовали особого института со своими функциями и распорядком. Правда, в первые годы царствования Филиппа II, совпавшие с личным возвышением Руй Гомеса де Сильвы, по инициативе последнего был образован особый государственный совет, в который входили Руй Гомес, Гранвела, герцог де Фериа, Антонио де Толедо, Бернардино де Мендоса — опытный политик и Хуан Манрике де Лара — эксперт по вопросам дипломатии.
Но этот новый орган не укоренился; он просуществовал недолго, и функции его перешли к отдельным фаворитам, к секретарям или к таким влиятельным людям, как Гальсеран Альбанель, Мария де Агреда и другие, которые, стоя в стороне от политики или не занимая определенного положения при дворе, обращались — обычно безрезультатно — непосредственно к королям.
Напротив, значение старинного королевского совета, реорганизованного католическими королями, и специальных советов, как существовавших еще в конце XV в., так и новых, все возрастало. Они превратились в центральный аппарат управления, влияние которого продолжало расширяться, не преступая рамок, допускаемых монархическим режимом. В королевский совет часто входили упомянутые выше личные советники, о чем мы мимоходом говорили, описывая споры, разгоревшиеся по вопросу о Фландрии.
Организация королевского совета оставалась неизменной со времен католических королей вплоть до 1586 г. В 1586 г. Филипп II изменил его структуру, установив следующий состав: президент или правитель и шестнадцать правоведов, то есть увеличил число членов совета. Позже Филипп III ввел новое изменение (1608 г.), разделив совет на четыре палаты, названные палатой управления, судебной палатой, палатой тысячи пятисот и палатой провинций. Новая реформа, проведенная при Карле II (1691 г.), ограничилась увеличением числа оидоров — правоведов — до двадцати и введением в совет прокурора, должность которого существовала и раньше.
Четыре палаты, как и совет, существовавший до 1608 г., имели смешанные функции, что всегда было характерно для совета, являвшегося одновременно совещательным органом в области административной и политический (с известными исполнительными правами, о которых мы будем говорить особо) и судебным трибуналом.
Так, в круг обязанностей палаты управления — которая состояла из пяти советников и президента (каждый год вновь назначаемых королем) и могла в случае необходимости разделяться на две палаты — входило следующее: выполнение постановлений Тридентского собора; искоренение пороков и исправление общественных грехов; охрана монастырей, устройство и поддержание больниц, руководство университетами; развитие торговли, сельского хозяйства, земледелия, скотоводства, охрана лесов и расширение насаждений; борьба с дороговизной; борьба с злоупотреблениями судов; охрана и расширение складов; назначение специальных судей; разрешение споров между судами; вооруженные силы (1616 г.); поддержание чистоты и замощение улиц в Мадриде (1658 г.); проверка деятельности коррехидоров, аделантадо и других должностных лиц (1690 г.); снабжение водой (1694 г.); спорные судебные дела, по которым решения о помиловании были вынесены хунтами или специальными судьями, и, кроме того, вопросы заключения мира и объявления войны, которые тоже обычно обсуждались в совете, — одним словом, смешение самых разнородных дел.
То же происходило и в трех других палатах, которые в указе 1608 г. названы судебными палатами. Совет мог собираться также в полном составе для «рассмотрения подлежащих обсуждению дел».
Обсуждение могло проходить двояким способом: либо из совета дела поступали к королю, который принимал по ним решение, либо, наоборот, от короля шли в совет. В первом случае дела касались законодательства (различные указы и законы 1518, 1523 и 1528 гг.). Во втором случае это были дела, которые обсуждались по воле монарха.
Кроме того, совет был правомочен (указ Филиппа IV от мая 1642 г.) предлагать королю «то, что сочтет подходящим и необходимым... с полной христианской свободой и действуя нелицеприятно», а также «возражать против моих решений всякий раз, когда рассудит, что они приняты без полного знания дела и приносят хотя бы малейший вред».
Эти широкие права и данная совету исполнительная власть повысила влияние совета и значение его постановлений не только в судебной области, где они, естественно, были равносильны любому приговору, но и в области, управления и общей администрации, где за советом было признано право» издавать новые законы или указы, а также упразднять и отменять их, хотя, он и должен был давать свои решения на утверждение королю (указ от 30 января 1608 г.).
Таким образом, постановления совета постепенно превращались в очень, существенную часть законодательства. На вальядолидских кортесах 1552 г. было решено, что эти постановления должны выполняться так же неукоснительно и пользоваться той же силой, что и законы, изданные самим королем.