Взаимоотношения фараона и номархов
Объединение Египта фиванскими фараонами поколебало могущество номовой знати, особенно усилившейся в течение предшествующего смутного времени. Однако номархи еще сохраняли в своих руках большую реальную власть. На стенах гробниц, сооруженных высшими представителями местной рабовладельческой знати, правителями областей, изображены их владения.
Судя по этим изображениям и надписям, знатные номархи владели большими поместьями и располагали значительными материальными и человеческими ресурсами, что позволяло им осуществлять контроль над хозяйственной жизнью данной области.
Некоторые номархи сообщают, что в голодные годы они вспахивали все поля своего нома, разводили в большом количестве скот и брали на себя заботу о прокормлении голодающего населения области, снабжая города зерном. Очевидно, давая ссуды зерном голодающим, номархи подчиняли своему экономическому влиянию значительные массы разоренного населения.
Номовая знать, сосредоточивая в своих руках большие земельные владения, постепенно из служилого чиновничества в некоторой степени превращалась в наследственную землевладельческую аристократию. Если раньше крупные рабовладельцы владели землей главным образом на основе царского пожалования, то теперь они уже претендуют на то, что некоторые поместья им принадлежат по праву наследования. В надписях Среднего Царства появляется характерный термин, служивший для обозначения частной земельной собственности, — «дом отца моего» или «отцовское имение», которое противопоставляется «княжескому имению».
Так, например, номарх Ликопольского нома и начальник жрецов Хеп-дже-фаи носит звание жреца, полученное им по наследству от отца, и титул правителя области, полученный от царя. Соответственно этому все его имущество и все его земли распадаются на две обособленные части: на отцовское имение, полученное по наследству от отца, и княжеское имение, полученное от царя во временное владение в связи с занятием данной должности. Аристократы могли передавать по наследству и свои должности, титулы и звания. В своих надписях они подчеркивают свое аристократическое происхождение как по линии отца, так и по линии матери.
Однако социальные сдвиги становятся заметными уже в период XII династии. Стремясь к объединению государства и к укреплению центральной власти, фараоны пытаются ввести в рамки почти неограниченную власть номархов, заменяя старых, независимых правителей областей новыми, подчиненными царской власти. Восстановление государственного единства рассматривается правительством и преданной царю новой служилой знатью как торжество порядка, поколебленного длительной смутой и социальной борьбой. Фараоны XII династии восстанавливают древние границы между номами.
Об Аменемхете I в одной надписи говорится, что «он искоренил несправедливость, сияя, как сам бог Атум. Он восстановил то, что нашел разрушенным и то, что один город отнял у другого. Он указал городу его границы вплоть до (другого) города. Он установил их пограничные камни, как небо, зная их воды по записям, проверив это по древним документам, так как он очень любил справедливость». Таким образом, на основании древних записей были снова воздвигнуты пограничные камни.
В своей централизаторской деятельности фараоны опирались на новый слой чиновников, в частности на «доверенных лиц» фараона, которые составляли его ближайшее окружение. Так, чиновник Икудиди, живший при Сенусерте I, писал: «Я отправился в Абидос в качестве доверенного лица царя, который выполняет все, что хвалит царь, в качестве начальника новобранцев для того, чтобы управлять страной жителей оазиса, в качестве превосходного чиновника».