Проблема единого международного алфавита
Сказанное выше подводит нас к другой лингвистической проблеме; до настоящего времени алфавит был единственным средством международного общения. Такое его привилегированное положение явилось результатом естественного развития, длившегося многие столетия и сопровождавшегося многими событиями. При жизни двух последних поколений было предпринято немало попыток содействовать международному общению путем создания искусственного международного языка. Попытки эти, однако, потерпели неудачу. Люди, пытавшиеся распространить изучение искусственных языков Esperanto, Volapiik, Idiom neutral, Ido, Latino sine flexione, Antido, Occidental, Novial, чтобы способствовать этим установлению дружбы между народами, были горько разочарованы, когда военные катастрофы, последовавшие одна за другой, уничтожили слабые нити, протянувшиеся над национальными границами. Искусственный язык сам по себе не способен установить братство между народами. Для того чтобы положить конец войнам, нужно нечто гораздо большее.
Еще одна проблема — это вопрос о возможности введения единого алфавита для английского, французского, русского, немецкого языков, а также для всех других европейских и неевропейских форм человеческой речи.
Строго говоря, она представляет собой комбинацию двух следующих проблем:
1) Уже обсуждавшаяся проблема реформы правописания; реформа английского и других европейских и неевропейских алфавитов должна быть основана, как предполагается, главным образом на латинском алфавите. При этом согласные b, d, f, g, h — всегда придыхание, как в hand — j, k, l, m, n, r (всегда вибрирующее); s, t, v, y, z могли бы произноситься, например, в соответствии с давно установившимся английским произношением, тогда как основные гласные — в соответствии с их звуковым значением в итальянском языке (a, например, как в father, e, например, как в get; i, например, как в little; u, как в rule, и o, как в oriental).
2) Вторая проблема состоит в установлении единого обозначения для звуков, свойственных только некоторым языкам, для таких, например, как межзубные звуки, глухой и звонкий в англ. think и that, щелевой звук, обозначаемый арабской буквой гайн, звук русск. ч, который в настоящее время обозначается в чешском буквой č, в польском cz, в венгерском cs (или ts), в немецком tsch и т.д.; некоторые палатализованные согласные, такие, как французское и итальянское gn; неопределенные гласные звуки, например английское конечное e, носовые гласные: во французском un, в польском ą и ę и т.д.; гуттуральные согласные арабского и еврейского языков; щелкающие звуки готтентотского языка, немецкие ö, ä, ü и многие другие звуки, которые в настоящее время обозначаются по-разному в различных «национальных» алфавитах.
Техническая трудность состоит в том, что число и качество фонем в различных языках неодинаковы; так, в гавайском языке всего 12 фонем — семь согласных и пять гласных, а в некоторых северокавказских языках — свыше 80. Всего же в различных языках существуют сотни разных фонем. В случае введения единого «мирового» алфавита подавляющее большинство знаков оказалось бы в национальных языках излишним, например в русском — звуки для дифтонгов, носовых я других специфических (например, английских) гласных, для придыхания, для гуттуральных и межзубных согласных и т.д.
Более важным является то обстоятельство, что введение международного алфавита оборвало бы повсюду связи с национальными культурными традициями, сделало бы непонятными национальные классические литературы. Такие радикальные реформы, как введение латинского, а затем русского алфавита для ряда народов СССР, были возможны лишь там, где народ не имел большой культурной традиции,— так как либо не имел письменности вообще, либо имел сравнительно немногочисленную старую литературу на чужой, крайне плохо приспособленной для данного народного языка письменности, которая не могла в условиях почти поголовной неграмотности народа в прошлом стать всенародным достоянием или становилась им только в устной народной традиции.
Поэтому создание единого международного алфавита, так же как и создание единого общечеловеческого языка,— дело отдаленного будущего.— Прим. ред.