Руны
Серия идущих друг за другом вертикальных линий, украшенных — под разным углом к этим линиям — несколькими дополнительными штрихами, иногда прочитывается, а иногда не может быть прочитана как памятник рунического письма. Руническая письменность (иначе futhark, как ее называют по первым буквам), частично, наверное, заимствованная из алфавита этрусков в Северной Италии, использовалась народами Германии, начиная с поздней античности.
Простота форм и угловатость рун объясняются тем, что они предназначались не для ведения записей чернилами, а для вырезания на дереве или на кости. Как результат обращения в христианство и по мере распространения письменности на пергамене, наметилась тенденция заменять «futhark» буквами латинского или готского алфавита, хотя в определенных случаях рунами продолжали пользоваться на протяжении всей средневековой эпохи.
Хотя рунические надписи рассеяны на самом широком пространстве, от Суздаля в Северо-Восточной Руси до острова Мэн и Ирландии, от Гренландии до Константинополя, все же родилось средневековое руническое письмо в Скандинавии. Точнее будет сказать, что рунические надписи рассеяны на самом широком пространстве, потому что родиной их была Скандинавия: идти по следам рунических надписей означает идти в походы за викингами.
Так что существование рунических надписей на территории Руси и в окрестных землях является дополнительным указанием на развернувшуюся здесь деятельность скандинавов, будь это люди, находящиеся в пути, или осевшие уже на новом месте. Представители правящих сословий русов были выходцами из Скандинавии и по- прежнему находились в деловых отношениях со скандинавами. В какой мере руническая письменность была частью культурного наследия у местного населения или созданной этим последним графической среды? Во всех ли отношениях несопоставимы навыки письма у писавших рунами и по-славянски, или какие-то черты переходили от одной письменности к другой?
Следует помнить, что руны чрезвычайно трудно не только расшифровывать, но даже просто опознать. В средневековом futhark, который состоит из шестнадцати букв и который возник в результате упрощения старой версии из двадцати четырех букв, случается, что отдельные буквы отражают по нескольку фонетических явлений, так что даже хорошо сохранившаяся и легко читаемая надпись часто может быть интерпретирована по-разному.
Более ощутимая трудность связана с тем, что многие надписи являются лишь фрагментами и состоят из одного или двух знаков, поэтому зачастую нелегко определить, является ли вообще данная помета или серия помет руническим письмом. Бывает, что две или три линии нацарапаны на куске дерева, кости или металла.
Эти линии, если данный предмет повернуть так, что самая длинная линия окажется вертикалью, довольно похожи на букву из рунического письма, однако сходство, может статься, возникло по воле случая, а линии представляют собой абстрактную пометку владельца или создателя предмета. Или символом, обозначающим некое количество или некую цену? Или это плод забавы писавшего, ничего не означающий? Или все-таки настоящий рунический знак?
Но и в том случае, если это по происхождению руны, остается вопрос, воспринимаются ли они в данном конкретном случае как знаки азбучного письма? Количество надписей, так сказать, «рунообразных» сильно превосходит по числу руны в подлинном смысле слова. Соответственно, список рунических надписей с территории Руси, относящихся к средневековому времени, будет более или менее пространным в зависимости от вкуса и мнения тех, кто этот список составляет.
Судя по сегодняшнему уровню наших знаний, претендовать на место в таком списке могут, если их выстроить в порядке относительной хронологии, следующие памятники письменности, в основном, «третьего» разряда:
1) До дюжины граффити с несколькими знаками рун, которые находятся на монетах восточного происхождения, по преимуществу VIII и IX вв., из числа находок, сделанных в Северной Руси, если не считать трех или четырех монет середины X в. из различных кладов, которые ныне хранятся в музеях Киева и Чернигова; сюда же следует добавить гораздо большее количество «руноподобных» граффити, состоящих из одного знака.
Из числа этих надписей четыре читаются как слово «бог», две содержат имена, одна, возможно, представляет собой магическую формулу и еще одна, кажется, удостоверяет стоимость монеты. Таковы довольно скудные плоды, собранные при анализе десятков тысяч восточных монет, из них — несколько сот с теми или иными граффити.
2) Длинная надпись (48 букв), как кажется, представляющая собой стихи, причем, возможно, магического содержания, сделанная на деревянном стержне IX в. из Старой Ладоги.
3) «(Имярек вырезал) эти руны» — на каменной палице IX в., найденной в Латвии.
4) Три бронзовых амулета, в форме трапеции, один из которых был найден в Старой Ладоге и два в Городище. Достойно внимания, что на предметах из Городища находятся одинаковые надписи. Один из этих амулетов (на оборотной его стороне помещена также надпись, относящаяся к более раннему времени) был изготовлен в другом месте, вероятно, в Старой Ладоге, в начале или в середине X в.
Второй амулет является копией с первого, снятой в Городище ближе к концу того же столетия. В старшей надписи писавший просит о защите в дороге или во время путешествия, тогда как в копированной и дополненной надписи читается заклинание, «да не будешь ты лишен мужской силы».
5) Три знака, вероятно, образующие имя, нацарапаны на амфоре, которая происходит из Белгорода и датируется концом X—началом XI в.
6) Состоящий из шестнадцати букв futhark (без первых пяти букв), который вырезан на кости свиньи и происходит из Новгорода, по археологическим признакам датирующийся первой половиной XI в.; еще, возможно, краткая нерасшифрованная надпись на кости, той же приблизительно эпохи, найденная в Угличе.
7) Камень с высеченными на нем рунами, поставленный в XI в. на острове Березань в устье Днепра каким-то Грани в память о его товарище Карле.
8) Надпись «Это Олафово» на предназначенной для изготовления подвески форме, которая была найдена в Суздале в числе других предметов, датирующихся XI в.
9) Около пятидесяти рунических надписей, состоящих, главным образом, из отдельных знаков, в составе сотни с лишним надписанных обломков кости, которые были найдены в Масковичах, на западной границе земель Полоцка, и которые приблизительно датируются периодом с XI по XIII в.
10) «Вискар (или Висгейр) купил этот участок земли» — единственная берестяная грамота, на которой сделана запись рунами, которая была найдена в Смоленске и которая датируется, по стратиграфическим признакам, XII в.
11) «Сигрид», надпись на пряслице из Звенигорода Галицкого.
12) Граффито, с заклинанием об удаче, сделанное на одной из целого набора игральных костей, которые были найдены в Полоцке и которые, по стратиграфическим признакам, датируются 1220-и гг., хотя, возможно, относятся к несколько более ранним годам.
Если рассматривать эти малочисленные и рассеянные по большой площади клочки известий как остатки почти пятисотлетних связей между народами, связей, которые устанавливались при торговле и расселении, — названные факты не слишком выразительны. Они едва ли свидетельствуют о широком распространении рунической письменности среди находившихся на Руси скандинавов, а стало быть, мы вряд ли можем предполагать, что в поле зрения автохтонных или ассимилировавшихся там народов часто и на долгое время попадали руны как средство письма.
Мы видим разительный контраст с тем, в каком виде руны сохранились в самой Скандинавии. Граффити на восточных монетах в Скандинавии встречаются и вообще чаще, причем рунические среди них попадаются тоже чаще. Например, в то время как на монетах, обнаруженных на землях Руси, слово «бог» надписано на пяти-шести экземплярах (из 55000 просмотренных), на монетах из шведских коллекций, общим числом 34 000 экземпляров, эта надпись зафиксирована тысячу с лишним раз.
Пожалуй, более красноречивым показателем служит отсутствие памятных камней с руническим надписями, которые столь характерны для ландшафта Скандинавии, так что «их можно увидеть, где угодно, в полях и на фермах, воздвигнутыми в домах и в церквах, использующимися в качестве межевых знаков и для обозначения брода». Зачастую эти скандинавские камни с рунами установлены в память о тех, кто ходил по Восточному пути, но посвященные им мемориалы были воздвигнуты уже дома, они вовсе не отмечают путь, по которому двигались путешественники.
Единственное имеющееся исключение лишь подтверждает правило: это упомянутый камень Грани на острове Березань у Черного моря, который скорее расположен за пределами Руси, чем на ее территории; возможно, место, где почил человек, названный в надписи, находилось слишком далеко от дома, и не было уверенности, что там смогут увековечить его память.
Так или иначе, те, кто читает руны, привыкли вносить в текст конъектуры. К конъектурам побуждает само происхождение и использование рун, которые, как считают, созданы были для нужд культа и оккультных знаний (термин «руна» происходит от слова со значением «шепот», «секрет», «тайна»), так что историки тоже смирились с крайней неопределенностью этой формы письма и запросто выступают со следующим заявлением: «Вполне возможно, что англосаксы в раннюю эпоху широко употребляли для практических надобностей палочки с руническими надписями, но отсутствие хотя бы одного сохранившегося от этого времени образца не позволяет сделать выводы, идущие дальше общих предположений». Материалы, сохранившиеся на Руси, также не позволяют уйти далеко от догадок общего рода, но все-таки имеющиеся отрывки и остатки — это лучше, чем вообще ничего.
Примечательной особенностью рунических надписей, обнаруженных на Руси, является их широкое распространение, как в географическом, так и в хронологическом аспекте. Можно было ожидать, что больше всего таких надписей удастся найти на Северо-Западе — в Старой Ладоге, в Городище под Новгородом, поскольку викинги стали торговать и расселяться здесь раньше, чем в других местах, делали это весьма энергично и в течение длительного периода.
Также соответствует нашим представлениям о ходе событий факт появления граффити на монетах из кладов X в., закопанных в среднем течении Днепра. Но как быть с происходящей из Суздаля формочкой для литья подвесок, датирующейся XI в.? С берестяной грамотой XII в. из Смоленска? С косточками из Полоцка и окрестностей? С пряслицем из Звенигорода, в самых западных районах? Эти поздние и разрозненные фрагменты уже нельзя считать случайными остатками от разворачивавшейся на землях Руси транзитной торговли.
Суздальская формочка для литья была найдена на территории крепости, в тех жилых кварталах, в которых, кажется, размещалась дружина, то есть люди из окружения князя, воины для обороны города. В конце XI в. Суздаль все еще оставался форпостом княжеских владений, за который шла борьба, вполне вероятно, что скандинавы были в числе тех, кого призвали князья для удержания крепости в своих руках.
Наличие формочки предполагает существование оседлого населения, развитие ремесленного производства на месте, а содержание надписи заставляет думать, что она была начертана кем-то, понимавшим смысл рунического письма, а не видевшим в рунах ряд декоративных значков. Находка звенигородского пряслица позволяет прийти к подобному заключению.
Точно так, смоленское письмо на бересте, с содержащимися в нем притязаниями на землю, заставляет предполагать, что еще и в XII в. там действовали люди, владевшие руническим письмом (вероятно, переселенцы, еще не подвергшиеся ассимиляции). Таким образом, хотя количество источников невелико, сама их специфика указывает на то, что некоторые навыки рунического письма, когда оно применялось в самых приземленных, практических целях, — такие навыки существовали на Руси и до распространения славянской письменности, и позднее.
Руны оставались на удивление долго и на удивительно обширном пространстве редкой, но постоянной составляющей графической среды. Каково было их влияние на местные традиции письма и вообще имело ли место такое влияние? Среди того, что осталось от рунической письменности, нет ясных и однозначных примеров перехода с одного алфавита на другой, какие мы видели в латинских и славянских надписях на клинках мечей или в греческих и славянских «пояснениях» к персонажам на памятниках изобразительного искусства.
Все же, прибегнув к несколько рискованному сопоставлению, мы можем провести аналогию между традицией вырезать граффити на монетах восточного происхождения (хотя эта традиция не ограничивается народами Скандинавии и граффити не всегда представляют собой руны) и распространенной позднее на Руси практикой вырезать граффити на серебряных гривнах (хотя эта практика не обязательно связана с прежней традицией).
Позволив себе еще более рискованное сопоставление, мы можем увидеть аналогию к остаткам рунической письменности в ранних кириллических надписях на памятных камнях, или в специфических средствах, посредством которых письмо использовали в магических целях и в качестве талисмана.