Сказания об изобретении славянских букв
Житие Константина (VC) повествует о весьма примечательном разговоре Константина (то есть Кирилла) и императора Михаила III. К императору обратился Растислав Моравский, прося прислать в Моравию наставника, который бы мог растолковать содержание христианской религии на моравском (славянском) языке.
Туда-то Михаил и направил Кирилла, у которого уже был опыт работы в качестве дипломата и миссионера, считая, что только Кирилл может справиться с поставленной задачей. «И Философ ответил: Хотя я устал и слаб телом, я с радостью пойду туда, если у них есть буквы для своего языка». Когда император признался, что, хотя поисками славянской азбуки занималось уже нескольких поколений людей, ее так и не нашли, Кирилл Философ изрек следующее: «Кто может на воде беседу писать и получить имя еретика?».
Итак, по тексту Жития, и Кирилл, и император придерживаются одной и той же аксиомы: чтобы писать на определенном языке, нужен приспособленный к этому языку особенный алфавит. Техника, с помощью которой создается азбука, весьма простая: Кирилл помолился, и «Бог явился ему, и тотчас Кирилл сложил письмена и начал писать на языке Евангелия». Император был вполне удовлетворен и написал Растиславу, заверяя того, что «Бог открыл буквы для твоего языка». Таким образом, славянская азбука является в большей степени продуктом вдохновения, нежели плодом напряженных трудов.
Ссылка на божественную благодать разрешает все трудности, как это и положено в рассказе агиографического жанра, соответственно и прозаические, естественно рождающиеся у человека вопросы остаются без ответа (как же выглядит эта азбука? чем было обусловлено предпочтение одних, а не других форм написания? по каким филологическим признакам анализировались звуки? и т. д.).
Краткий рассказ, который находится в Житии Мефодия (VM), похож на тот, что мы пересказали: братья помолились, и Бог «явил» славянские «книги». Тогда Кирилл тотчас «устроив письмена».
Среди главнейших задач у того агиографа, который составил VC, была задача подчеркнуть, что Кирилл был наделен особенным и данным ему свыше даром постижения языков, уверить читателя, что для его героя применение какого-то нового алфавита являлось лишь малым препятствием на пути к использованию письменного языка. Однажды осуществляемый героем процесс постижения разбит на части. Находясь в предыдущей миссии, у обращенных в иудейство хазар, Кириллу пришлось познакомиться со Священным Писанием на нескольких семитских языках, причем каждым из этих языков святой овладел с необыкновенной скоростью.
Сначала Кирилл «выучил еврейский язык и письменность, и перевел восемь частей грамматики»; потом он заперся в комнате с писанием самаритян и не выходил оттуда, пока, с Божьей помощью, «не начал читать его без запинки». И, наконец, он столкнулся к Евангелием и Псалтирью, которые были написаны на сирийском языке: тогда Кирилл нашел носителя языка и «обрел силу его речи» (то есть научился понимать значение), сравнил ее со своим родным языком «и различил буквы, гласные и согласные», так что, вновь после молитвы, «он вскоре начал читать и говорить на нем».
Итак, нам сообщается, что Кирилл, когда ему предстояло постигнуть чужой язык, производил своего рода сравнительный фонологический анализ речи в такой форме, которая позволяла выявить эквиваленты между звуками речи и их графическим отображением (гласные, согласные, буквы). Можно думать, что при изобретении алфавита предусматривались сходные операции; разумеется, в том и в другом случае требовалась еще помощь Всевышнего.
В общем и целом оба жития (VC и VM) подчеркивают быстроту при достижении цели и элемент чудесного в рассматриваемом процессе, а потом непосредственно переходят к результатам случившегося (то есть к книжному учению), не останавливаясь на механизме и на тех инструментах, с помощью которых этот процесс производился. Тем не менее, хотя филологические нюансы опускаются, в основе рассказа двух житий лежит убеждение, что для различных языков требуются различные алфавиты, причем буквы определенного алфавита соответствуют определенным звукам и отражают их различие.