История книги на Руси

Книжный рынок


До самого конца XVIII столетия Москва по своей издательской деятельности стояла впереди Петербурга

Но с прекращением просвещенной деятельности Новикова, центр тяжести книжного дела в России передвигается на север, из Москвы в Петербург.

В конце XVIII столетия, не смотря на беспримерную книгоиздательскую деятельность Новикова, производство книг в России было, сравнительно, не велико.

Бакмейстер обнародовал с 1770 года по 1788 год только 800 больших и мелких на русском языке сочинений, т. е. подлинников, простых и переделанных, переводов, подражаний и т. п.

Из реестра 1794 года видно, что в публике обращались следующие сочинения:

1) по словесности 292 названия;
2) по театру и увеселениям 192;
3) по богословию 162;
4) по педагогике 73;
5) по истории 66;
6) языкознанию 45;
7) географии 32;
8) домоводству 30;
9) правоведению 22;
10) математике 21;
11) естествознанию 11;
12) медицине 10;
13) искусству 9;
14) политическим наукам 7,
15) технологи 21.

Всего 993 сочинения.

Георги в описании Петербурга, сочинении, изданном 1794 года, говорит, между прочим, о сочинителях, живших в 1793 году в С.-Петербурге: «Так как столицы Российского государства почти одна суть питалища муз, то и не мудрено, что в Петербурге, ради двора, ради академии и разных учреждений, для воспитания, ради судебных мест и ради великого числа домашних учителей — более находится настоящих ученых людей, нежели во всей остальной части Российского государства».

Всего насчитывалось 106 сочинителей и, кроме того, 102 художника и музыканта.

В 1782 году деятельность Новикова была в полном разгаре. В планы Новикова, между прочим, входило и развить книжную торговлю в Петербурге. Московские книгопродавцы Полежаев и М. П. Глазунов одни из первых открыли в Петербурге книжные лавки в 1783 году.

До 1760 года книжная лавка Академии наук была единственная в Петербурге; она управлялась фактором и в ней продавали также иностранные книги. Вторая книжная лавка была открыта Вейтбрехтом и носила она название «Императорской книжной лавки». В 1793 году для продажи иностранных книг были книжные лавки у Клостермана, Еверса, Гей, Миллера и Роспини.

Как видно, это — все немецкие фамилии. Увлеченные подражанием, высшие классы общества, по примеру императрицы, стала заводить у себя библиотеки не только иностранных, но и русских книг. Бывали такие любители, которые заходили в книжные магазины потолковать по нескольку часов о книжном деле, и случалось, что предлагали не только советы, но и денежные средства для развития книжной торговли.

В провинции у помещиков явилась страсть хвастаться книгами, и нередко сельские библиотеки наших бар состояли из тысяч томов, выточенных из дерева. Вся эта деревянная мудрость стояла в роскошных шкафах, с блестящею сафьянною накладкою на корешках, и с надписью: Racine, Voltaire, Encyclopedic и т. д. В то время в дворянском быту книги составляли последнюю вещь. Орловский или тульский помещик говаривал, что выследить русака (зайца) не то, что прочесть книгу.

Сначала книжная торговля была мелочного характера и состояла в том, чтобы купить у кого-нибудь собранную библиотеку и распродавать ее порознь.

Потемкин, прогуливаясь однажды под арками Гостиного двора (где тогда имели привычку прогуливаться аристократы, ибо тротуаров около домов еще не было), зашел в книжную лавку Глазунова, и, увидав хозяина, спросил, за какую цену продаст он ему всю лавку?

Оторопевший хозяин не знал, что ответить, и попросил время на раздумье. Тем дело и кончилось.

После ареста Новикова, книги из его лавок отобрали, а московских книгопродавцев обязали подпискою не торговать ими. Но так как, не смотря на конфискацию, книг издания Новикова все-таки оставалось очень много, то ими продолжали торговать. При вторичном обыске, все московские книгопродавцы оказались виновными в торговле недозволенными книгами, за что и были преданы суду.

Об избавлении от суда принялся хлопотать петербургский книгопродавец Н. П. Глазунов. К нему был вхож камердинер Императрицы Захар Константинович Зотов, с которым советовались, как помочь беде.

Захар Константинович решился лично просить Императрицу и выбрал для этого день, в который родился внук ее, великий князь Николай Павлович, 25 июня 1796 года. Императрица в этот день была очень весела, всемилостивейше вняла просьбе, и вскоре после этого повелела всех прикосновенных к делу о продаже книг Новикова от всякого суда и следств1я освободить.

Захару Константиновичу подарили за его хлопоты соболью шубу.

В Москве издавна существовали торговцы старинными рукописями и иконами. К числу этих торговцев принадлежал и Игнатий Ферапонтович Ферапонтов, начавший свою торговлю в 1765 году.

В числе собирателей старинных книг имя Ферапонтова пользуется заслуженной известностью.

В России много уцелело отечественных древностей и важнейшее место между ними занимают книги: в одном краю они гниют в углах монастырских, в другом невежество жжет их, употребляет на обвертки, кой-где попадают они в руки мелочным торгашам и продаются иногда за бесценок.

Богатые охотники до славяно-русских древностей, не жалея ничего, собирают эти драгоценные книги — живые свидетели времен минувших. Не имея полного собрания старинных книг, мы должны быть благодарны тем частным собирателям, которые доставляют редкости в надежные руки. Игнатий Ферапонтович Ферапонтов родился в 1740 г. в Тульской губернии, в городе Кашире. Выучившись сам собою грамоте, он приохотился читать и разбирать старинные церковные книги, и охота, наконец, сделалась страстью.

Небогатое состояние не позволяло ему собирать рукописей, и он первый стал торговать ими. Между тем, читая и перечитывая множество старинных книг, он приобрел такой навык и опытность в распознавали их, что любители и знатоки русских древностей считали себе за честь советоваться с ним при изъяснении старинных книг и рукописей. Профессоры мо-сковского университета А. А. Барсов и О. Г. Баузе первые обратили внимание на книжные сокровища И. Ферапонтова.

Профессор Барсов, при своих исторических исследованиях, нередко пользовался древнейшими летописями, находившимися в библиотеке Ферапонтова. С того времени много любопытных приходило посмотреть драгоценные памятники веков минувших. Любители наших древностей Мусин-Пушкин и Ф. А. Толстой много обязаны Ферапонтову. Профессор Баузе купил от Ферапонтова, между прочими замечательными книгами, следующие: Пролог, писанный уставным письмом, в лист на пергаменте, в 1229 году, в Великом Новгороде; книга Степенная, содержащая Российскую историю, писанная скорописью с удивительным искусством, в 1551 году; Лечебник, переведенный с польского в 1558 году. Между печатными книгами первое место занимают три книги: «Библия Франциска Скорины», «Библия Острожская» и наш «Апостол».

Почтенный старик с невероятной любовью собирал, где только мог проведать, все древние книги, покупая нередко по дорогой цене. Без его старания, быть может, несколько сотен важных книг пропали бы для науки без вести.

Можно смело сказать, что нет ни одной печатной книги до времен Петра Великого, которую бы Ферапонтов не держал в своих руках.

Благодаря ему, наши книгохранилища стали наполняться старинными книгами.

Большая часть рукописей Ф. А. Толстого, которого все собрание поступило в последствии в Публичную библиотеку за 120,000 рублей, была приобретена от Ферапонтова.

Так как в Москве было много охотников до старинных рукописей, то явилась и подделка их: рукописи подвергались копчению в дымовых трубах и даже жарению, а потом тщательно переплетались в кожаные переплеты, и в таком виде доставлялись библиоману.

Переплетенными в кожу рукописями, принадлежавшими профессору Баузе, французы в 1812 году, против его дома, по причине грязи, вымостили мостовую, и по этой мостовой въезжали в его дом, где и поселялись.

Во время нашествия французов книжная торговля в России совсем приутихла.

Из Петербурга присылали в Москву множество карикатур Теребнева, из коих некоторые были чрезвычайно остроумны и остались историческим памятником великой эпохи борьбы русского народа за свою независимость. С карикатурами присылались также и разные пасквильный брошюрки на Наполеона и народ французский.

Когда Наполеон подступал к Москве, в Петербурге, за неимением газет и при недоверии к реляциям, известия о военных действиях добывались от буфетчиков и камердинеров дома Нарышкина, а в воскресные дни — на даче графа Строганова, где играла полковая музыка, и куда стекалось столичное купечество.

MaxBooks.Ru 2007-2023