История книги на Руси

Ценность рукописных книг


Пожертвование той или другой книги в какую-либо церковь считалось важным вкладом. Летописцы наши почти о каждом благочестивом князе русском говорят: «церковные уставы любил, церкви созидал и украшал их святыми иконами и книгами наполнял»

В псалтыре XIII века, в Императорской Публичной библиотеке, на последнем листе написана следующая вкладная: „В лето 69 сотное 39-е (т. е. 1481) сию книгу дала раба Божия Ульяна, нареченная в иноческом житие Елена, церкви чудо святого архангела Михаила на поминок господину своему князю великому Глебу Смоленскому, и мне инокине Елене и нашим детям. И кто сию книгу отымет, погу-бить нашу память, самого его погубит Христос, Сын Бога живого. Ему слава с Отцом и со святым Духом вовеки аминь".

В Октоихе, писанном полууставом, в 1497 г., в Троице-Сергиевской лавре, переписчик обращается к читателю: „Еще кто сию книгу покусится от святой сей обители отдать, или продать, или в заклад положить, и да судится он на втором пришествии пред Господом нашим Христом".

Точно также на „Апостоле", 1309-1312 года, один староста Воскресенской церкви в Пскове написал, что он дал эту книгу в церковь на память не только себе, своим братьям, всему своему семейству, но и всему своему племени.

Переписчик, писавший книгу для монастыря, нередко обозначал, по чьему благословенно он предпринял труд; и почти всегда, в послесловии, обращался к братии, с просьбою, чтобы она не предавала его забвению, и вместе с книгою поминала бы его.

В Зерцале переписчик оповещает, что он приступила к сему делу „не от себе устремлением, но принужден был от Отца духовного, именем Каллиника житие ибо имуща в странах Смоленских".

По окончании труда прибавлено следующее размышление переписчика: „словеса писаные пришли в конец: уму же да не будет когда придти конец. В любителях душеспасительных словес когда будет насыщение"? Через несколько строк — «В лето 6926 списана была книга сия, рекомая, по Эллински: Диатропа, по нас же: Зерцало, Святей Троицы в Сергиев монастырь, замышлением игумена Никона, а рукою раба Божия Иосифа…

В Евангелии XVI века, на обороте 9-го листа — запись: «Лета 7047, ноября месяца, в пятый день, положил Евангелие у Николы у чудотворца в своей вотчине, в Заозерие». Внизу по листам: „Книга княгини Василисы Васильевны по своему мужу по князю по Петру по Федоровичу, а никому того Евангелия с престола не снять".

Жертвовали книги или по усердию или, большею частью, с условием вечного поминовения жертвователя, и имя его заносилось в синодик. Иногда при этом выговаривалось, кроме своего собственного имени, записать еще несколько других имён.

В Соловецком монастыре находится следующая любопытная книга с надписью: „Дарю сию книгу устав в дом Пресвятой Троицы анзерской пустыни. Царь и государь, и великий князь Михаил Федорович всея России".

В этих так называемых „вкладных", в конце книги, или по листам, говорится, кто за кого и какому церковному учреждению пожертвовал книгу; при этом вкладчик заклинает тех, кто нарушит его завещание, и часто грозит за это судом Божьим.

Так, например, патриарх Никон, в конце так называемой „никоновской летописи" собственною рукою сделал следующую приписку: «Лета 1661 сию книгу положил в дом Святого живоносного воскресения Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, Нового Иерусалима, Смиренный Никон, Божией милостью патриарх. А кто восхочет её усвоить, яко Ахарь, сын Хармиев, или утаить, яко Анания и Сапфира, да отымет от него Господь Бог святую свою милость, и затворит двери святых щедрот своих, и да придет на него не благословение, а клятва, и казнь Божия душевная и телесная, в нынешнем веке и в будущем вечная мука".

Иногда во „вкладной" обозначалось, что книга пожертвована не одним вкладчиком, а несколькими, или даже от целого прихода. Книгами благочестивые люди благословляли иногда детей своих и обозначали это в приписке: «а иному никому до сей книги дела нет», прибавляет один из таких отцов.

Если книга продавалась кому-нибудь, то владелец отмечал это в приписке на последней странице. Например, «Чернец Давид продал чернецу Панфутию и деньги взял». При этом, иногда обозначалась и цена, за которую книга продана: «продал сию книгу архангельского города Спасскому попу Ивану Романову Филатко Иван Воронин, взял на ней рубль двадцать шесть алтын».

Очень часто владелец книги собственноручно записывал на ней свою фамилию — в знак того, что книга принадлежать ему, а не кому-нибудь другому: «сия книга (библия XVI — XVII века) Володимирскаго уезду синодальная Боглачевской волости, деревни Конюшни крестьянина Кирила Лукянова, сына Курицына». Или: «Сия книга лежит в закладе у старца».

Считалось грехом — небрежное отношение к книге, особенно если она находилась в церкви. В приписке к одному евангелию значится: « а который поп или дьякон чтёт, а не застегает всех застежек, буди проклят».

MaxBooks.Ru 2007-2023