История книги на Руси

Идеографическое письмо


Нельзя представить себе, до какой степени уменье читать и писать поражает дикарей, не имеющих ни малейшего понятия об этом искусстве

Джон Вильям, миссионер на островах Южного океана, рассказывает, как однажды, занятый плотничаньем, он забыл дома свой наугольник, написал куском угля на щепке, чтобы ему прислали его, и отправил эту записку к своей жене с одним из туземных вождей. Того так изумило открытие, что щепка может говорить, не имея рта, что он долго после тога носил ее на веревке у себя на шее и рассказывал своим удивленным землякам о том, что случилось на его глазах. А в южной Африке один чернокожий— посыльный, относя письмо и зайдя куда-то по пути, спрятал письмо на это время. под камень, чтобы оно потом не вздумало насплетничать о том, где он был и что делал.

Искусство писать, которое дикарям кажется таким загадочным в первый раз появилось не в том виде, в каком мы его застаем теперь. Оно развивалось постепенно, целым рядом ступеней.

Самое первобытное подобие письма представляют знаки, делаемые для памяти на каком-нибудь предмете. Как известно, обитатели наших тундр — самоеды, ведут кочевой образ жизни; они имеют обыкновение оставлять на местах бывших стоянок известные знаки, приметы, большею частью в виде палок, воткнутых в снег и наклоненных в ту сторону, куда они отправились в путь.

Кроме того, они вырезываюсь на палках особые знаки, называемые „пиддине", по которым их соплеменники узнают, чей собственно караван стоял здесь. Эти значки бывают различного рода, как, например: и т. п. Каждый хозяин знает почти все значки других хозяев. Точно также, олени каждого владельца отмечены известным «тавром», которое выжигается на правой ляжке животного, с тою целью, что если олень убежит, или пристанет к чужому стаду, то можно было бы сразу узнать, кому он принадлежит. Кроме того, в общем употреблении особенное тавро, которым отмечают оленей, прёдназначенных на искупительные жертвы.

В Северной Америке, на предгорьях Скалистых гор обитают многочисленный индейские племена, под именем Дакоты.

Каждое племя ведет войну по собственному усмотрению. В случаях, когда приходится постановить решете относительно дела, касающегося всех племен, Дакоты соединяются для общего совещания, и каждое племя посылает своего представителя в лес, где по взаимному соглашению, назначено сборище. Если принятое решение имеет некоторую важность и считается нужным сохранить его, как документ, то на древесном стволе вырезают ножом или вырубают топором разные символические фигуры, относящаяся к предмету совещания, и каждое племя прикладывает свою печать или герб.

Когда Гумбольдт спросил у индейцев Ориноко, кто изваял фигуры животных и вырезал символические знаки на вершинах утесов вдоль по реке, то ему отвечали с улыбкой, как будто бы говорили о таком факте, которого мог не знать только чужеземец-белый, — что «во время великих вод отцы их доходили до этих высот на лодках».

О виргинских индейцах рассказывают, что они обозначали время посредством известных иероглифических кружков, которые называли «летописью богов». Эти кружки или колеса имели 60 спиц, на каждый год по одной, как бы для обозначения обыкновенного срока жизни человека, и были нарисованы на кожах, хранившихся у главных жрецов в храмах.

В одной из подобных «летописей» год прибытия европейцев в Америку (1492) был обозначен лебедем, извергающим изо рта огонь и дым. Белые перья птицы, которая живет на воде, означают белые лица европейцев и их прибытие по морю, а огонь и дым, выходящие изо рта, означают их огнестрельное оружие.

Древние перуанцы употребляли так называемые «квипосы». Квипос представляет не что иное, как шнурок, длиною около двух футов, на котором навязаны различных цветов нити в виде бахромы. На этих нитях завязывались узлы, отчего и произошло самое название, означающее узел. Эти узлы имели значение цифр, и различный нити также имели условное значение, определявшееся цветом их. В древнее время китайцы употребляли в деловых сношениях между собой маленькие шнурки с передвижными узлами, из которых каждый имел свое особое значение.

Народ ардре, в западной Африке, также не умеет ни читать, ни писать и также употребляет шнурки, перевязанные узлами. Этот же способ принят и у многих диких племен Америки.

У нас в России крестьяне до сих пор еще употребляют «бирки»: это деревянные палочки, на которых вырезывают ножом черточки для обозначения счета денег или предметов.

В Самарском уезде, для ведения правильного учета при исполнена обывателями всяких мирских и казенных повинностей, у каждого «сотскаго» хранится громадная связка деревянных чурок, приблизительно до 1/2 пуда весом, каждая из которых равна по длине одной четверти, а по ширине 3-4 дюймам.

«Это наша крестьянская грамота», говорят крестьяне, показывая связку чурок. Все эти чурки связаны вместе по порядку домохозяев. На чурках «сотский» отмечает зарубками: 1) количество ревизских душ у каждого домовладельца и 2) ведется счет всех мирских и казенных повинностей. Положим, что за домовладельцем NN числится 4 ре-визских души, которые и отмечаются «сотским» на головке чурки четырьмя поперечными чертами. Восемь зарубок на ней обозначают 8 подвод, которые NN должен выставить за себя в течение года. Если подводы эти «заслужены», то зарубки состругиваются и. т. д. В некоторых общинах учет казенных и мирских повинностей ведется подобной же зарубочной системой, на одном длинном шесте (бирке), изрезанном сверху донизу разными условными знаками.

Вотяки, чуваши, черемисы - выдают такие «бирки» как документы во время займов.

Живописные письмена, т. е. изображения разных предметов, встречаются у всех племен, мало-мальски возвысившихся над состоянием дикости. Любопытный образец их находим у северо-американских индейцев, у которых, для каждого стиха песен придуман какой-нибудь особый образ, фигура.

Так, например, человек, бьющий в колдовской барабан, означает: «я пою, слушайте меня»; нарисованное сердце: «говорю твоему сердцу».

Вот одна из подобных песен: фигура мужчины, с крыльями вместо рук, значит: «о, если б я был быстр как птица!» Фигура вооруженного воина под небом: «посвящаю себя борьбе». Орел под небесами: «птицы летают в вышине». Лежит воин, в груди стрела: «рад положить свою голову с другими». Небесный гений: «горше духи прославляют меня» и т. п.

Очевидно, что написанную таким образом песню может разобрать только тот, кто ее наперед уже знает.

Вот другой пример.

На деревянном могильном столбе нарисован северный олень, ногами вверх;. налево от него — семь поперечных черточек, над ногами — три продольные; еще ниже — голова лося, наконец, стрела и дудка.

Из этой оригинальной эпитафии прохожий узнает, что здесь погребен глава семейства, родовой знак которого (или фамилия) — северный олень. Положение животного вверх ногами означает смерть. Покойный водил свой род семь раз на войну, получил три раны, выдержал однажды опасный бой с лосем и приобрёл большое значение как на войне, так и в мирное время (дудка).

Африканское племя, Майо, для обозначения слова «врач», рисует человека с пучком травы в руках и с крыльями на ногах, очевидно, намекая на обязанности врача ходить повсюду, где нуждаются в его помощи. Точно также древние китайцы, чтобы выразить понятие о злости, рисовали трех женщин, вместо слова «свет» изображали солнце и луну, а вместо глагола «слушать» — ухо, нарисованное между двумя дверями.

MaxBooks.Ru 2007-2023