История книги на Руси

Литература последней страницы старинных рукописных книг


Вообще литература последней страницы старинных рукописных книг довольно любопытна. Классифицируя разного рода записи и приписки на последних страницах старинных книг — по своему содержанию, эти записи и приписки можно подразделить так: 1) «вкладная», 2) «послесловие», 3) доказательство о принадлежности книги, 4) свидетельство о продаже книги, 5) родительское благословение, 6) случайный записи исторического характера и, наконец, 7) разного рода заклинания, чтобы никто другой книгу не трогал, чтобы с книгой обращались бережно и т. п

Как известно, нынешние, современные книги нередко выходят в свет с «предисловием», которое помещается в начале книги, предпосылается самой книге. В старину почти каждая книга заканчивалась «послесловием», помещавшимся в конце книги.

Для исследователя «послесловие» — самая интересная и необходимая составная часть старинной книги. «Послесловие» проливает нам свет на внешнюю обстановку возникновения книги: благодаря «послесловию», мы узнаем, кем книга написана, для кого она написана, в каком городе и в каком году она написана и т. п.

Из многочисленных примеров приведем некоторые наиболее характерные образцы древних книжных «послесловий»:

В Мстиславовом евангелии, написанном по повелению князя Мстислава для новоотстроенной им, в 1103 г., церкви Благовещения Пресвятой Богородицы близ Новгорода, на 213 листах на пергаменте (евангелие хранится в Московском соборе) имеется следующее «послесловие»: „Господи Боже отец наших авраамове, исаакове, иакове и семени их праведного, сподобивший мя грешного раба своего алексу (т. е. Алексея) написать сие евангелие благоверному и христолюбивому и Богом чтимому князю Федору. а мирски Мстиславу. князю новгородскому, иже сверши сие евангелие на благословение пречистой честной владычице нашей богородицы, дай же ему Господь Бог милость свою и наследие царства небесного и долголетно княжеше и со всеми своими аминь»

Затем через строку: «вы же братие почитающие сие евангелие. еще где криво налезете, то исправив чтите. а не кляните, аз бо грешный раб алекса (т. е. Алексей) написал сие евангелие. сын лазорев (т. е. Лазарев) просвитера»

Как видно, писец Алекса смиренно заявляет, что Бог сподобил его написать Ёвангелие, далее рассказывает для кого оно написано, и в заключение обращается к читателям: «еще где криво налезете», т. е. если найдете ошибки, то исправив «чтите же, а не кляните».

Приводим другое „послесловие," позднейшее: «Лета 7134 марта 15 дня, сия книга, глаголемая Трефолой писана была при государе (орфография, как в подлиннике) царе и великом князе. Михаиле Федоровиче всея Руси и при великом государе святейшем Филарете патриархе Никитиче Московском i всея Руси, Кинешемскаго уезду, Владычинские волости, Троицкаго и Никольскаго попа Ивана Кирилова сына и его детей Терентия да Марка, а писал сию книгу аз, поп Иван, сам своею рукою и подписал, и где прописался аз грешный не разумом, или не смыслил, или недоумением, или непокорством, или непослушанием, или не рассмотрел, или поленился рассмотреть, или не дозрил, и вы меня, Бога ради, простите и не кляните, а сами собою исправляйте. Богу нашему слава и ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Выше мы заметили, что в монастырях переписчики принимались за переписывание книг «с благословления» игумена монастыря: нередко это обозначалось и в „послесловии." Например, в „послесловии" к поучениям Ефрема Сирина (писано в 1591 году), читаем: „сия книга, глаголема Ефрем, писана быть... в монастыре пречистая Богоматери на Симанове, повелением и многотщанием архимандрита Варлаама Симановскаго рукою многогрешного диакона Васьки."

Вначале возникновения рукописного книжного дела, переписчики смиренно подписывали свое имя в конце переписанной книги, как бы смущаясь, что их имя соединяется с какою-нибудь священною книгою. В XV и XVI веках это смирение переходит в гордыню и уверенность в своем праве на память потомства. Подписываются не просто: например, „грешный раб Алекса", а для пущей важности прибегают к разного рода криптографиям — тайнописям.

„В лето 7006-е списана быть сия книга святое благовествование Матвея, Марка, Иоанна, Луки на введение пречистая владычицы нашей Богородицы у святого Георгия, и далее тайнописью: а нилас циатоп Ишап Рогасош" т. е. а писал диакон Иван Мочалов.

Это — одна из самых легких и употребительнейших криптографий, когда гласные оставались те же самые, а согласные употреблялись в обратном азбучном порядке.

В шенкурском прологе (1229 года) десять строк — тайнописью, из них на первых пяти стояло:

Эту тайнопись разобрать не трудно, если помнить, что буквы в ней приняты одна за другую по такому ключу:

Именно, она означает следующее:

Случалось, что имя писца скрывалось „счетною тайнописью, например, в „книге апостольских чтений, 1307 г.е; рукопись хранится в синодальной библиотеке:

Позднее, вместо тайнописания, является нечто вроде шарад: «имя его семилитерно, тресложно, в нем же 4 гласных в 3 согласных; начало приемлет от первого гласного, число же его суть..." (не дописано: Иоасаф?)

Выказывая смирение паче гордости, писец не скрывает и своей неподдельной радости при окончании труда, фигурально сравнивая себя с зайцем, «выбравшимся из силка, или с птицею, излетевшей из клетки».

Вот, например, послесловие писанное в 1350 году:

«О владыко Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! О всесвятая владычица приснодевыя Мария, мати Христа Бога нашего! О святителю Христов Николае, скорый помощник теплый заступник! И святые безмездницы Христовы, чудотворцы Козьма и Демьян, скорые пособники и поспешники, и все святые угодники Христовы: Яко сподобили написать сию книгу, глаголемую пролог, многогрешною рукою малоумного, нечистого, безумного, неразумного, неистового... (Затем, по свидетельству Строева, еще 43 подобных эпитета) раба Божия Парфения Маркова сына Злобина; а сотворением и благословением священного ерея Марка Павлова сына, Спасского монастыря, у Головциных, в Логинове стану; на Покше реке. А закончена была сия книга в лето 7058, месяца мая 24 день, на память преподобного и богоносного отца нашего Симеона Столпника, иже на дивной горе, чудотворца, при царе и великом князе Иване Васильевиче всея Руси и при господине отце Митрополите Московском Макарии всея Руси; а писана тому, кому даст Бог. А как рад заяц из тенет избегши, а птица из клети излетев, так рад писец, списав сию книгу. А где буду, господине, пред Богом согрешил, и в сей книге где описался, вражьим наваждением в помысле, Бога для не покляните, да собою направляйте: а будет согрешена здесь и утаена, и будет пред Богом не утаена. Слава совершителю Ис. Христу. Аминь».

Самая техника переписывания книг заключалась в следующем.

Для ведения строк в равном, одна от другой расстоянии, писец проводил по бумаге прямые черты. Писали так называемым уставным или полууставным почерками, а также и скорописью. Орудием письма служили «трости», или так называемые «каламы», привозимые из Греции. Начальную букву «красной строки» писали красными чернилами, киноварью; отсюда произошло и самое название «красной строки», а также и слово «рубрика» (Rubrica, т. е. буква красного цвета). Из знаков препинания ставили только точки, и то не всегда в надлежащем месте. Запятая, двоеточие и прочие знаки препинания появились с XIV века.

Даже в завещании преподобного Дионисия Глушицкого, писаном около 1437 г. на бумаге, поставлены только точки после каждого слова. В древнейших рукописях точки ставились по середине букв, а не внизу, как ныне.

В конце грамот и статей и в книгах писывалась не одна точка, но либо три, либо четыре, с разными чертами, крестами и проч. В конце строки, при не оконченных речениях, не было знака переноса.

Обыкновенно древние грамоты наших государей всегда писались черными чернилами, и известен только один пример, что царь Иван Васильевич письмо свое к Гурию, архиепископу Казанскому, в 1555 году, все написал киноварью. С XVI века в Польше появились «золотые письмена» в грамотах, и то только при прописи королевских имен.

MaxBooks.Ru 2007-2023