История книги на Руси

Откупщики русской литературы


Каждый писатель, выступая на литературное поприще, прежде всего, конечно, пробивает себе дорогу. Общество ждет от него, что нового он скажет. А если писатель — поэт, то спрашивается, с какими он песнями пришел?

„К какой он цели нас ведет?

О чем бренчит?

Чему нас учит?

Зачем сердца волнует, мучит,

Как своенравный чародей?"

Общество, а также и собраты по перу, с недоверием взирают на каждого новичка. Проходит много времени, пока писатель мало-помалу не займет в литературе свое определенное место, пока его литературный облик не примет вполне определенное очертание.

Можно считать общим правилом, что великие ученые и гениальные писатели, властители дум современного им общества, почти всю свою жизнь проводят в напряженной борьбе с противоположными течениями мысли. И только благодаря этой неустанной борьбе и своему таланту, они оставляют глубокий след в литературе.

Нередко бывает, что при появлении Великого писателя на гребне общественной деятельности, разные фарисеи от литературы «с улыбкою самолюбивою», на первых порах задают себе знаменитый вопрос: «От Назарета может ли быть что доброго?»

Но по мере того, как великий писатель создает свои гениальные произведения, слава о нем распространяется, авторитет растет. Фарисеи и «книжники» меняют о нем свои суждения. На книжном рынке слово его ценится на вес золота.

Издатели и книгопродавцы заискивают у него. Спрос на его сочинения усиливается, и писатель начинает наконец собирать жатву от трудов своих.

Но жизнь человеческая коротка.

Справивши свой «литературный юбилей» (здесь, кстати, заметим в скобках, что в России литературные юбилеи знаменитых писателей празднуются с чрезвычайною торжественностью: это показывает, что русское общество высоко чтит звание писателя, а тем более своего любимца), писатель начинает свыкаться с мыслью, что в пределах земного он совершил все земное.

Бросивши векам мысль плодовитую, гениальный писатель под конец своей жизни видит, как эта плодовитая мысль начинает ассимилироваться обществом, и как она на книжном рынке начинает приносить материальную ценность, — доход.

Вот тут-то и является к услугам писателя — издатель, желающий купить у него «на веки» право литературной собственности. Под этим «на веки» разумеется законный срок права литературной собственности, по русским законам, на 50 лет — со дня смерти писателя.

Пока писатель жив, он, конечно, сам спешит воспользоваться своим правом, и охотно продает право на издание своих сочинений первому подвернувшемуся книгопродавцу или издателю.

Тургенев накануне своей смерти продает право литературной собственности книгопродавцу Глазунову. Точно также Щедрин (Салтыков) незадолго до своей кончины вел переговоры с московским книгопродавцем Думновым (фирма Салаевых) о продаже этому последнему посмертных изданий его сочинений. Думнов предлагал автору «Губернских Очерков» 60 тысяч, но дело не выгорело.

Право литературной собственности русских классических писателей запродано книгопродавцам. Из многочисленных примеров приведем хотя некоторые, имеющееся под рукою:

В самое последнее время Глеб Успенский продал право литературной собственности на большую часть своих сочинений (статьи, вошедшая в дешевое двухтомное издание Ф. Павленкова) за 25,000 руб.

Таким образом, почти вся русская литература (ее главнейшие представители) находится на откупе, причем главным откупщиком следует считать фирму Глазунова, который откупил право издания на сочинения: Жуковского, Лермонтова, Некрасова, Тургенева и Гончарова.

Московской фирмой Салаевых откуплен был Пушкин и Гоголь. Срок Пушкину уже минул, а сочинения Гоголя до сих пор еще представляют собою собственность фирмы Салаевых.

Русские классические писатели при жизни получают, сравнительно, небольшое вознаграждение за свои сочинения: львиная часть барышей выпадает на долю откупщиков русской литературы. При жизни знаменитого писателя спрос на его сочинения еще только устанавливается, тогда как после его смерти этот спрос бывает вполне определен, скорость распространена его сочинений в публике тоже мало-помалу выясняется.

У нас нередко случается, что какой-нибудь ходкий учебник приносит составителю его больше доходу, чем иной chef-d'oeuvre русской литературы — своему автору.

Учебник по Арифметике, Евтушевского, запродан издателю Полубояринову за 50,000 руб.

Рядом с этим можно сопоставить другой факт: как было упомянуто выше, Гончаров продал свои сочинения только за 35,000 руб.

Конечно, г. Полубояринов не остался в убытке, потому что еще при жизни Евтушевского, его учебник разошелся в количестве 900,000 экземпляров. Не мудрено поэтому, что многие составители всевозможных учебников и руководств смотрят на молодое учащееся поколение, как на дойную корову: было бы масло им. Единственною уздою против наплыва плохих учебников в русские школы надо считать ученый комитет при министерстве народного просвещения: одобрение или неодобрение которым — представленного на рассмотрение учебника имеет большое влияние на его распространение.

Спрашивается, как же пользуются откупщики русской литературы своим благоприобретенным правом литературной собственности?

Правду сказать — варварски.

Выпустив в свет посмертное издание писателя, издатель назначает баснословно дорогую цену за издание, благо нет конкуренции и с лихвою выручает все расходы по изданию, считая тут и стоимость авторского права. Снявши, так сказать, пенки своим первым изданием, издатель выпускает второе, третье т. д. издания — все по одной и той же баснословной цене. Понятно, при дороговизне издания, сочинения известного автора не доступны большинству читающей публики; не проникая в самые недра Русского общества, они скользят по верхам его, т. е. среди классов более или менее обеспеченных, интеллигентных. Между тем, откупщик литературы за все это время получает исправна хорошую ренту, сохраняя о писателе самое понятное воспоминание.

Издатель мог бы получить ренту еще более высокую: стоила бы ему выпустить дешевое издание; но откупщики русской литературы упорно держатся своих старых традиций. До чего может дойти ослепление наших издателей, показывает история изданий сочинения Пушкина...

Фирма Салаевых ни за что не соглашалась выпустить дешёвое издание даже гениального Пушкина: оно-де не пойдет, застрянет.

Однако факты блистательно показали как раз противоположное. Но для этого пришлось выждать окончания срока права литературной собственности.

Какой-то злой рок тяготел над произведениями величайшего из русских поэтов. Как ни печально в этом сознаться, но ко дню открытия Пушкину памятника в Москве (5 июня 1880 г.) издание его сочинений было библиографическою редкостью. Полный экземпляр этих сочинений нужно было собирать и заказывать, платя за него тройную стоимость против первоначальной цены. В течение 50 лет, когда сочинения Пушкина были на откупе, их разошлось не более 60,000 экземпляров.

Но вот 29 января 1887 года истекал срок права литературной собственности на сочинения Пушкина. Издатели приготовились. В одном Петербурге вышли сразу 4 издания Пушкина, а именно: 1) издание Литературного фонда, под редакциею Морозова, цена 6 руб. за 7 томов; 2) издание Комарова, под редакциею Ефремова, цена 3 руб. за 7 томов; 3) два издания Ф. Павленкова, однотомное и 8 томное (а потом 10-томное) цена 1 р. 50 к. и 4) 10-томное издание Суворина, цена 1 р. 50 к.

30-го января 1887 года Пушкин предстал перед русскою публикою в дешевом издании. И публика набросилась на сочинения Пушкина с жадностью. Вот как, например, покупались сочинения Пушкина в Петербурге.

В день выхода дешевого издания сочинений Пушкина, книжный магазин Суворина, что называется, был взят штурмом. Вот что читаем об этом в газете «Новое Время»:

«Этот день останется в летописях нашей книжной торговли.

Такого дня не бывало еще никогда. Книжный магазин «Нового Времени» сегодня подвергся решительно осаде.

Не смотря на то, что приняты были меры, усилен состав приказчиков, экземпляры запакованы были заранее, толпа сказалась в этом случае, как хорошими своими, так и дурными сторонами. Еще до открытия магазина стояла толпа; с минуты на минуту она увеличивалась. Магазин был битком набит, была давка и смятение. Приказчики и артельщики сбились с ног; некоторые из публики взлезали на столы, забирались за прилавки, сами хватали сдачу. К 11 часам магазин представлял картину разрушения — в углах, за прилавками, были беспорядочно нагромождены груды разорванных, запачканных, истоптанных ногами различных книг, которых не успели во время прибрать с прилавка, разломана мебель и повержена на пол, конторка с кассой опрокинута, конторские книги измяты и растоптаны. Слова убеждения не действовали. К этому часу г. обер-полицмейстер прислал полицию; магазин был закрыт и публику стали пускать частями, в очередь.

Покупатели входили уже с заранее сжатыми в кулаке деньгами. Их прямо совали в карманы артельщикам, брали, что нужно и уходили, пробираясь через толпу. Некоторые, не имея возможности протиснуться в магазин, нанимали тут же посыльных, прося их достать Пушкина. Другие же, выйдя из магазина, перепродавали купленное за большую цену (цена доходила до 2 руб. 50 коп.), но это были барышники. В двенадцатом часу все 6,000 экземпляров, приготовленные на этот день, были проданы. Несколько тысяч было продано в Москве, Харькове, Одессе и друг, городах.

Сочинения Пушкина «в издании г. Суворина печатались в количестве 15,000 экземпляров, что составило более 4.000,000 печатных листов, В Петербурге и других местах сегодня продано одного этого издания до 10.000 экземпляров, или 100,000 томов. Такого факта не было еще никогда с самого начала рус-ской книжной торговли».

По поводу выхода дешевого издания сочинений Пушкина, в периодической прессе возбуждался вопрос о праве наследников автора на его литературную собственность. Указывали, что 50 летний срок очень продолжителен.

В Германии и Австрии полагается 30 летний срок для права наследников автора на его произведения.

У нас предлагали упорядочить дело так: наследники пользуются правом литературной собственности в течение 25 лет, по прошествии этого срока, всякий имеет право издавать это сочинение, но с уплатою известного процента с дохода от издания упомянутого сочинения в пользу наследников. На этот процентный сбор с издателей сочинения известного автора предлагалось установить тоже 25 летний срок.

Но вопрос пока остается открытым.

Сочинения Гоголя, Лермонтова и друг, до сих пор еще ждут своей очереди, т. е. дешевого издания.

Еще Некрасов сказал:

„Если придет охота страстная

За чтение засесть,

На то у нас прекрасная

Литература есть".

Однако из всего вышесказанного видно, что русские писатели, даже самые знаменитые из них, проникают в общество туго. Причина этому — нелепые традиции наших книгопродавцев. Откупщики русской литературы, довольствуясь рентой, получаемой за дорогие издания, предназначенные для богатого класса и аристократии ума, совсем не выпускают дешевых изданий для низших слоев общества, например, для мещан, разночинцев, крестьян и т. д.

В этом отношении, они стерегут наше национальное достояние, наше умственное богатство, не пускают его в оборот для широкого распространена в народе.

MaxBooks.Ru 2007-2023