Какие книги переводили при Петре Великом
Какие книги переводились при Петре Великом на русский язык?
Их можно подразделить на три отдела:
1) Книги, имевшие целью познакомить русское общество с теориями устройства государства, а также — по части истории, права и законодательства; таковы, например, были самые новые и либеральные в то время сочинения: Гуго Гроция — «О законах брани и мира» Самуила Пуффендорфа «О законах семейства народов», «О должностях человека и гражданина»; Иоста Липсия — «Увещания и приклады (примеры) политические», Иоанна Слейдена — «О четырех великих монархиях»; Барония — «Деяния церковные и гражданские»; Мавра Орбини — «О славянах»; по географии: Гюгенса: — «Книга мирозрения», замечательная, между прочим, тем, что в ней в первый раз принята система Коперника; Гюбнера: «Краткие вопросы из новой географии» и проч.
2) Ко второму отделу относятся книги общеобразовательные например, «Притчи Эзопа», «Библиотека о богах», «История о разорении града Трои», «О изобретателях вещей», «Метаморфозы Овидия», „Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». Затем следуют правила, как держать себя в обществе, соблюдать разные светские приличия. «Зерцало», переведенное с немецкого, должно было при Петре Великом заменить наш русский «Домострой». В этом «Зерцале» между прочим, предписывается следующее правило: «Молодые отроки всегда должны между собою говорить иностранными языки, дабы тем навыкнуть могли, а особливо, когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли, и чтоб можно от других, не знающих болванов распознать».
3) Наконец, к третьему отделу относятся учебники, изданные по поручению Петра для просвещения русского юношества, Тессингом и Копиевичем, например: «Введете краткое в историю», напечатано в Амстердаме, 1699 г.; «Славянская и латинская грамматика и вокабулы»; «Руковедение в арифметику», напечатанное в Амстердаме, 1699 г.; «География краткое земного круга описание», 1710 г. и пр.
Во время Петра Великого круг читателей был так незначителен, потребность в чтении так ничтожна, что даже немногие печатавшиеся тогда книги не находили почти сбыта. Еще в 1703 году один голландский купец, торговавший русскими книгами, печатанными по воле царя в Амстердаме, писал к Петру Великому, что он в убытке от этой торговли: «понеже купцов и охотников в землях вашего царского величества зело мало».
В 1752 г. в конторе московской синодальной типографе накопилось разных петровских изданий такое множество, что синодальное начальство признало необходимым иди продавать их на бумажные фабрики, или же употреблять на обертки вновь выходящих книг: последняя мера приводилась в исполнение в 1752, 1769 и 1779 годах. Употреблено было на обертки 11,000 экземпляров ведомостей разных годов, указов 8,000 экземпляров, календарей 4,572 экз.
В половине XVIII столетия особенный спрос был на следующие книги: «Табель о рангах», «Военный устав с процессами» «Иерусалимская история», «Пуфендорфовы книги о должности человека-гражданина», Квинта Курция «История об Александре Великом», «Троянская война», «Эзоповы притчи» и др. Академия Наук, представляя Сенату, что все эти книги распроданы до посдеднего экземпляра, а между тем, «народ с охотою купить их желают, а Академия Наук, по силе полученных указов, без апробации Сената, вновь печатать не смеет», просила о разрешении напечатать их и «в продажу производить». Зато много хлопот было с другими книгами, накопившимися в академической книжной лавке: на русские книги только изредка находились покупатели, а иностранных почти никто не покупал. Не зная, чем помочь беде, придумали, наконец, весьма оригинальное средство — просили «учинить милостивое учреждение», состоящее в том, чтобы:
1) Все таможни и судебные места обязательно покупали не только уложения и тарифы, но и художественные, исторические, нравоучительные и все без исключения книги, изданные на русском языке, как оригинальные, так и переводные.
2) Губернаторам, вице-губернаторам, советникам, асессорам, генералам, штаб-офицерам и т. д. вменить в обязанность, чтобы из каждой сотни получаемого ими жалованья они непременно употребляли пять иди шесть рублей на покупку книг «для собственного чтения и полезного наставший детям своими».
3) Купцам вменить в обязанность покупать из Академии книги «по препорции своего торгу», и такая мера тем удобнее, что русское купечество очень любит читать историчесмя и нравоучительный книги.
4) Что же касается до огромного количества лежащих в академической лавке книг на латинском, немецком, французскому итальянском и на других европейских языках, то постановить, чтобы Рига, Ревель, Дерпт и другие города покупали эти книги для тамошних школ, дворянства и духовенства.
Общее расстройство экономических и финансовых дел отразилось самым ярким образом на судьбе Академии. Члены Академии терпели крайнюю нужду: им по целым годам не давали жалованья, вследствие чего они должны были делать долги и платить проценты. Жалованье выдавалось большею частью не деньгами, а книгами. Студент Протасову будущий академик, просил, при наступлении зимы, о выдаче ему жалованья за прошлый год, чтоб сшить себе теплое платье: ему выдали „Описание триумфальных ворот" и еще несколько книг из академической книжной лавки. Лица, служившие при Академии, «брали в зачет заслуженного жалованья книгами по указанной цене, а продавали оные книги с великим уроном, а именно: от каждого рубля по двадцати и по тридцати копеек с накладом, И для ежедневного пропитания брали у разных купцов муку до выдачи жалованья, с наддачею на каждый куль по тридцати и по сорока копеек».
Книги, печатанные гражданскими шрифтом, в эпоху великого преобразователя России, причисляются все вообще к библиографическим редкостям. Императорская Публичная Библиотека успела собрать их до 1854 г. сто одиннадцать названий. Кроме «Геометрии» и «Прикладов» любопытны: «Книга о способах, творящих восхождение рек свободное»; а также: «Поверенные воинские правила, како неприятельские крепости силою брати... изображены чрез Эрнста Фридриха барона фон Боргсдорфа, 1709».