Акритская война и первые успехи
На восточном фронте, который все еще имел первостепенную важность, византийцы сталкивались в основном с войсками эмиров Мелитины и Тарса, а иногда — с павликианами, еретиками-дуалистами (они считали, что сосуществуют два мира: один, хороший, создан Богом; второй, земной и, следовательно, плохой мир, создан дьяволом), которые избежали императорских преследований.
Набеги совершались почти каждый год, но в ограниченном масштабе. Новым здесь было то, что стратиги пограничных фем не только давали отпор врагу, но и сами перебирались через горы Тавра и захватывали Киликию или Верхнюю Месопотамию. Многие армяне присоединялись к борьбе против неверных: их страна была освобождена от арабского ига с помощью Византии. Население привыкло к этому типу войны в ограниченном масштабе — акритской (пограничной) войне.
Когда становилось известно о набеге, деревенские жители, предупрежденные караулом, укрывались вместе со своим скотом в труднодоступных местах — в горах, крепостях или подземельях, как в Каппадокии. Ущерб был не очень велик, а пленных более или менее регулярно обменивали.
Эта военная мобилизация создала особое общество, в котором солдаты были лично преданы своим командирам, обогащавшим их за счет военной добычи. Несколько знатных семей, например, Дуки, Аргиры, Склиры, Фоки поставляли армии командный состав. Состояние духа этих воинов, защитников христиан от мусульман, одержимых идеей джихада, не было понято в Константинополе, который не затронули вражеские нашествия. Зато когда мятежный генерал переходил в мусульманский лагерь, его всегда хорошо принимали и доверяли ему важные задания. Точно так же пересекали границу арабские перебежчики, и среди высших византийских сановников того времени нетрудно найти имена, которые выдают арабское происхождение.
Фемные армии иногда укреплялись силами наемников. Византийцы явно захватили инициативу и в 934 году взяли Мелитину — ключ к дороге на Евфрат. Но они терпели и поражения. В 904 году ренегатом были захвачены Фессалоники, и часть обитателей города была продана в рабство на Крит. Василий I не смог спасти Сиракузы и Сицилию, но отвоевал Бари — город, в течение некоторого времени бывший в руках мусульман.
На Балканах Болгария перешла к сыну Бориса Симеону, который когда-то учился в Константинополе; он вел экспансионистскую политику. Лев VI, действуя в лучших традициях императорской дипломатии, в ответ заключил союз с венграми, языческим народом финно-угорского происхождения, который осел к тому времени в местности к северу от Дуная, но был разбит и вынужден был вести переговоры.
При регентстве Константина VII конфликт возобновился по экономическим причинам (речь шла о контроле торговых путей), и Симеон, вновь победивший в 917 году при Анхиале, на какое-то время захватил Адрианополь. Он продолжил свое наступление в эпоху царствования Романа Лакапина, и в 924 году его армия разбила лагерь под Константинополем. Симеон притязал теперь на титул «царь болгар и императора ромеев».
Не имея возможности взять город силой за отсутствием флота, Симеон был вынужден отойти от стен Константинополя. Но перед этим он встретился с Лакапином и заключил договор, согласно которому Византия должна была ежегодно выплачивать дань и признать большинство завоеваний Симеона. После его смерти в 927 году Болгария, ослабленная этим чрезмерным напряжением сил и затронутая дуалистской ересью богомилов, выбрала мир, тем более что Петр, сын Симеона, заключил брак с внучкой Романа Лакапина.