Динамизм западного мира
Итальянцы первыми освоили восточные пути, но в XI веке к ним присоединились представители других романских народов — торговцы, паломники и солдаты. Жители Амальфитанского побережья и венецианцы имели перевес в торговле с империей, хотя энергичные византийские торговцы бывали во многих средиземноморских портах, особенно в Александрии.
В 1082 году венецианцы получили решительное преимущество благодаря хрисовулу (золотой булле) императора Алексея Комнина, который нуждался в венецианском флоте для борьбы с захватчиками норманнами. В обмен на эту обременительную услугу они освобождались от уплаты таможенных пошлин, что давало им преимущество перед конкурентами, причем не только перед другими западными торговцами, но и перед самими греками.
Кроме того, венецианцам отвели целый квартал вдоль Золотого Рога, который постепенно становился самым востребованным портом столицы. Чтобы ограничить венецианское влияние, Алексей и его последователи были вынуждены давать привилегии, хотя и менее значительные, Пизе и Генуе. Тем не менее, Константинополь не терял своей роли обязательного посредника, которого нельзя обойти в замкнутом пространстве Черного моря.
Часто отмечалось, что этот договор противоречил византийским интересам, но его губительные экономические последствия до 1204 года были почти не заметны, поскольку объем торговли в восточном Средиземноморье оставался достаточно скромным. Психологический ущерб был более ощутим: чем дальше, тем с большим трудом жители столицы терпели то, что они считали несправедливой привилегий, предоставленной заносчивым западным, купцам.
В провинции западные купцы загружали свои корабли пшеницей и вывозили ее, чтобы кормить растущие итальянские города. Тем самым они обогащали крупных землевладельцев, то есть членов большой императорской семьи, которые продавали им излишки своей продукции.
Представителей романо-германских народов, прежде всего норманнов, все чаще нанимали в императорскую армию благодаря их военной доблести. Это были превосходные всадники, а византийская армия нуждалась в тяжеловооруженных воинах с копьями: империя так и не смогла овладеть этой новой военной тактикой, применяемой на Западе. Эти наемники постоянно использовались в армии при Комнинах и Палеологах, несмотря на дисциплинарные нарушения в тех случаях, когда задерживалось жалованье.
Часть этих людей вербовали, когда они проходили через Константинополь, совершая паломничество в Иерусалим. Действительно, с тех пор как венгры надежно осели в своем христианском королевстве, по сухопутной дороге к Святой Земле все чаще проходили верующие с Запада, в том числе и знать.
Достоинства норманнских воинов византийцы научились ценить в начале XI века, когда им пришлось бороться против наемников, которых лангобардские правители принимали к себе на службу. Очень небольшой отряд норманнов во главе с Робертом Гвискаром сумел захватить Бари в 1071 году (это вообще был крайне неудачный год для империи). При Михаиле VII императорское правительство составило план, согласно которому Византия могла победить турок с помощью Гвискара и его людей, причем предполагалось соблазнить Гвискара браком между его дочерью и наследником императорского престола.
Но в 1081 год Гвискар, который мечтал овладеть Константинополем и самому стать императором, пересек пролив Отранто, завоевал Диррахион, где начиналась «via Egnatia», и вместе со своим сыном Боэмондом угрожал Балканам вплоть до своей смерти в 1085 году.
Религиозные различия пока еще не стали непреодолимым препятствием, так как, несмотря на раскол 1054 года, имевший тяжкие последствия, все еще сохранялось единство христианского мира.
На Западе папство пыталось освободиться от влияния светских властей, развязав то, что впоследствии будет названо спором об инвеституре. Подобное было немыслимым в Византийской империи, где император продолжал полностью контролировать патриархов и церковь. Лев IX, один из первых пап-реформаторов, особенно озабоченный первенством римской кафедры, натолкнулся на притязания патриарха Михаила Кирулария.
В Константинополь отправилась папская делегация во главе с непримиримым кардиналом Гумбертом: папа хотел заключить с императором Константином IX Мономахом союз против общего врага, норманнов Южной Италии. Гумберт считал, что может рассчитывать на императорскую поддержку, чтобы утвердить первенство Рима, и предал патриарха анафеме. Патриарх, поддерживаемый византийской церковью и населением столицы, среагировал мгновенно и в свою очередь отлучил от церкви делегацию понтифика в июле 1054 года, тем самым спровоцировав церковный раскол.
Это был не первый разрыв между двумя церквями, и переговоры между папством и империей о союзе против норманнов еще некоторое время продолжались. Этот разрыв не помешал папам призывать верующих Запада на помощь империи. Кируларий со своей стороны сохранял фактическую власть над другими восточными патриархами. В то же время схизма была знаком постепенного расхождения двух христианских церквей. Спустя несколько десятилетий стало очевидным, что объединение церквей сложно будет провести в жизнь даже при желании. Взятие Константинополя крестоносцами в 1204 году и создание Латинской церкви на развалинах империи усилило взаимную обиду.