Победа КПК в гражданской войне - страница 2
Политика руководства КПК в условиях победоносного наступления НОА выявила, таким образом, со всей отчетливостью по преимуществу военный характер методов революционного действия. Особенно отчетливо этот характер проявился в путях й методах организации новой власти в освобождаемых районах. Глубокий кризис гоминьдановской власти так и не перерос в революционную ситуацию из-за крайней слабости субъективного фактора. Свергаемой наступавшей НОА гоминьдановской власти не было политической альтернативы в освобождаемых районах, не было революционных сил, которые могли бы взять власть в свои руки. Руководство КПК в какой-то мере предвидело это и пыталось подготовить кадровых работников для освобождаемых районов, но сил для этого было недостаточно. Оставалось лишь два пути: использование старого аппарата власти под контролем военных властей НОА и прямое участие офицеров и солдат НОА в создании нового аппарата. Руководство КПК полностью воспользовалось обоими путями. В связи со стремлением многих гоминьдановских чиновников всех уровней администрации отмежеваться от гибнущего режима КПК имела благоприятные возможности не только для привлечения ряда старых государственных деятелей к делу создания некоторого политического декорума, но и для использования старого низового аппарата, в том числе и полицейского. Но, конечно же, главной политической силой становились кадры и аппарат НОА. Из-за всех этих обстоятельств новый политический режим складывался прежде всего как военно-административный. На освобождаемой территории вся полнота власти переходила в руки военной администрации, учреждаемой наступавшей НОА и из состава НОА. К концу войны вся страна была разделена на шесть больших административных районов: Северо-Восточный, где уже существовало ранее созданное народное правительство, Северный, администрация которого стала основой создания центрального правительственного аппарата в Пекине, а также четыре других — Северо-Западный, Юго-Западный, Восточный, Центрально-Южный, которые фактически охватывали преимущественно новые освобожденные районы и в которых учреждались военно-административные комитеты.
В провинциях и крупных городах им подчинялись военно-контрольные комитеты. Этот военный аппарат обладал всей полнотой власти и на его плечи возлагалось проведение политических и экономических преобразований.
Таким образом, победоносное развитие борьбы за власть все больше сводилось к войне двух государственно-политических структур (гоминьдановской и коммунистической) и двух армий. Нарастание роли военного фактора, все большая милитаризация политики, проведение преобразований в основном «сверху» постепенно оборачивались возрастающей пассивностью широких народных масс, уменьшением их самостоятельного участия в политической борьбе, угасанием самодеятельности трудящихся, все меньше способных наложить отпечаток своей политической активности на ход и результаты гражданской войны. Поэтому возраставшая численность воюющих армий не должна затемнять реального факта снижения подлинной народности революционной борьбы в Китае во второй половине 40-х гг. в традиционном для революционного лексикона смысле.
Превалирование военного фактора в борьбе за власть оказало существенное воздействие на развитие самой КПК. В рассматриваемое время КПК быстро росла численно, не теряя при этом своей жесткой политической структуры и модифицируя свой идеологический облик, унаследованный от «чжэнфэна». Если к VII съезду партия насчитывала более 1,2 млн членов, то в июле 1946 г. — 1,5 млн, в декабре 1947 г. — 2,7 млн, в октябре 1948 г. — более 3 млн, в октябре 1949 г. — 4,5 млн. По-прежнему партия росла в первую очередь за счет сельских парторганизаций, а с 1948 г. частично и за счет создания парторганизаций в освобожденных городах. Удельный вес армейских парторганизаций продолжал падать, составляя к концу рассматриваемого периода менее четверти партийного состава. Наиболее высокими темпами численность парторганизаций возрастала в новых освобожденных районах. Чтобы добиться повсеместного создания парторганизаций и быстрого увеличения их численности, руководство КПК, следуя принятому еще VII съездом КПК курсу, пошло на снятие ряда социальных ограничений при приеме в ряды партии. В 1949 г. в партии крестьяне и выходцы из крестьян составляли 80%, рабочие — 5%, прочие — 15%. В КПК насчитывалось 150 тыс. партийных ячеек, в том числе более 120 тыс. сельских, около 3 тыс. заводских, а остальные учрежденческие и армейские, причем именно эти последние рассматривались руководством КПК как наиболее крепкие парторганизации.
Социальный состав КПК во многом определялся реальной социально-классовой структурой китайского общества, но также и сознательной политикой руководства КПК. В проводившемся им регулировании социального состава партии проявлялись представление ее руководства о классовой базе партии, социальная направленность всей политической линии. Обратим внимание на два взаимосвязанных фактора развития партии.
С одной стороны, по своему социальному составу КПК является фактически авангардом широкой социальной коалиции общенационального и общедемократического типа, ставшей основной движущей силой национально-освободительного движения. Именно национальный момент выступает как доминирующий при мотивации поддержки КПК широкими массами и при вступлении в ее ряды. И в этом смысле социальный состав КПК соответствовал объективному характеру политической борьбы.
С другой стороны, руководство КПК в рассматриваемое время не видело в рабочем классе наиболее революционной социальной силы, не идентифицировало себя с рабочим классом, не связывало с ним перспектив поступательного развития революции. Представление руководства КПК о ведущей, определяющей социальной группе в партии хорошо видно из одного внутрипартийного документа за май 1949 г.: «В настоящее время подавляющее большинство социального состава партии — выходцы из крестьян и очень мало рабочих, однако примерно одна треть из 3 млн с лишним членов партии в течение длительного времени находилась на системе снабжения и по уровню своей сознательности по условиям жизни является лучшей частью рабочего класса, в этом — особенность КПК». Очень многозначительное свидетельство. В этом закрытом документе четко сформулировано представление руководства КПК о социальных силах, определяющих природу партии. К ним относится то меньшинство партии, которое фактически составляет кадровый костяк КПК и НОА (ганьбу), живет, как правило, на казарменном положении («находится на системе снабжения»), является по сути дела ядром профессиональных революционеров.