Государственный строй Сунской империи
Государственное устройство Сунской империи зиждилось на политических устоях, унаследованных от прежних деспотий, и на многоступенчатом бюрократическом аппарате.
Изменения в аграрном строе страны, развитие городов, рост новых социальных прослоек создали предпосылки для политических перемен, но в структуре китайской империи эти перемены не нашли отражения. Государственная политика была направлена на укрепление всекитайской централизованной власти и на искоренение сепаратистских тенденций, что образно называлось «укрепление ствола и ослабление ветвей».
Уже первые правители дома Сун приняли меры для усиления централизации. Они упразднили прежние административные единицы, возглавляемые всевластными военными наместниками. Была введена новая система административного деления: все районы подчинялись непосредственно императору. Высшими административными единицами, включавшими крупные города, были провинции — лу - делившиеся на области — фу, округи — чжоу и уезды — сянь. Кроме того, были военные округа — местонахождение военных властей и инспекции — районы разработок соли и плавки металла.
Чтобы урезать полномочия местных чиновников, были созданы многочисленные параллельные организации, чьи обязанности и права не были разграничены. Непосредственно из столицы в провинцию наряду с местными властями назначались окружные и уездные начальники. Этим же целям служила и временная посылка в провинцию столичных чиновников. Деятельность властей на местах контролировалась также столичными служащими, наделенными равными с местными чиновниками правами в военных и гражданских делах. Через три года провинциальным чиновникам предписывалось менять место службы. В 991 г. был введен прокурорский надзор из центра. Местные органы были лишены права самостоятельно принимать решения по важным гражданским делам и отстранять чиновников от должности.
Перераспределение прав и обязанностей внутри центральных органов, особенно за счет уменьшения полномочий ближайших советников императора — цзайсянов, служило усилению единодержавной власти. Для лучшего надзора за подданными всех рангов повысили значение существовавших прежде инспекционной палаты и цензората. Эти контрольные органы осуществляли надзор за деятельностью чиновников и расследовали злоупотребления. Имея право возбуждать дело против любого подданного, цензоры и инспекторы пользовались редкой в Китае привилегией подавать доклады непосредственно самому императору.
Приоритет монаршей власти поддерживала и система образования, призванная насаждать официально санкционированную идеологию. Она была основана на изучении надлежаще отобранных и интерпретированных еще в танское время древних конфуцианских сочинений.
Право выдвижения и аттестации чиновников принадлежало исключительно центральной власти. Назначения на должность происходили после успешной сдачи государственных экзаменов. Особое значение придавалось экзамену при дворе, на котором присутствовал император. Получившие высшую ученую степень становились кандидатами на занятие важных чиновничьих должностей. Во время очередных дворцовых экзаменов, проводившихся один раз в три года, в списки претендентов заносилось до 700 человек, выдерживали же экзамен всего несколько десятков. Кандидат на степень должен был уметь слагать стихи и оды. Для получения более низкой степени требовалось умение писать комментарии к классическим произведениям конфуцианского канона. Вся образовательная система была посвящена получению оторванных от жизни знаний.
Дублирование многих звеньев государственного аппарата привело не только к неразберихе в обязанностях и полномочиях чиновников и организаций, но и к разрастанию штата служащих. В связи с этим в 1001 г. сунский императорский двор значительно сократил непомерно разбухший бюрократический аппарат, уволив почти 195 тыс. чиновников. Однако уже к 50-м годам XI в. их число снова увеличилось вдвое.
Феодалы боялись вооружать народ и учить его военному делу, поэтому армия состояла главным образом из наемников. Военные части были рассредоточены по всей стране, но находились в подчинении самого императора. В столице была расквартирована гвардия — «войско запретного города», — составлявшая большую часть вооруженных сил Поднебесной. Кайфын переполняли бездельничающие воины гвардии, собранные там для охраны императора. Находясь на государственном содержании, они были вовлечены в торговлю и другие городские занятия и развлечения. Солдаты были зачастую слугами своих начальников, а не воинами. Командиры присваивали казенное имущество и средства, выдаваемые на питание войска.
В провинции в каждом округе формировались гарнизоны, а во главе их стояли местные феодалы. Ради наград чиновники завышали необходимые контингента войск. Это им удавалось особенно в неурожайные годы, когда солдатчина оставалась единственным спасением от голодной смерти. Войска отличались низкой дисциплиной, слабой военной подготовкой, недостатком вооружения. Границы империи охраняли очень незначительные войсковые части.
Уменьшению боеспособности армии способствовали и ущемление прав командной прослойки, и презрительное отношение гражданских лиц к военным. Порядок «смены гарнизонов», при котором военачальники через три года переводились в другие военные части, также ослаблял армию. Более чем за 80 лет со времени объединения страны численность войска увеличилась в 6 раз, достигнув 1200 тыс., на его содержание шло пять шестых всех государственных поступлений. Однако военное дело в Сунской империи было поставлено плохо.
Содержание бюрократического аппарата и армии, а также уплата огромной дани ложились непосильным бременем на плечи народа. Для покрытия всех новых расходов сунские правители вводили дополнительные поборы. Общая масса налоговых поступлений за 40 лет с 1004 г. возросла в 3,6 раза. При этом все более увеличивалась доля налога, поступавшая на содержание императорского двора, и сокращались отчисления местным властям. Правительство установило строгое наблюдение за сбором налогов и их транспортировкой, поручив этот надзор специально назначаемым из столицы чиновникам.
Борьба за централизацию, сопровождавшаяся ослаблением власти на местах, сочеталась с попыткой императорского двора опереться на широкие круги чиновничества.
Формально положение человека в обществе определялось в большей степени должностью и чином, нежели его богатством. Наиболее резко выделялась своим привилегированным положением высшая чиновная знать. Императорская власть предоставляла крупным сановникам многочисленные льготы: так, их отпрыски — сыновья и внуки могли получать назначение или продвижение по службе без государственных экзаменов, лишь за заслуги отцов. Эти монаршие «милости» даровались один раз в три года во время больших празднеств и торжественных церемоний в день рождения императора, в дни жертвоприношений. При продвижении влиятельного сановника по служебной лестнице, а также в случае его смерти сыновья повышались в должности. 20 внуков чиновника, обладавшего рангом выше сюэши, прослужившего в этой должности более 20 лет, становились чиновниками без экзаменов.
Крупные феодалы, их сыновья и многочисленные родственники занимали лучшие высокооплачиваемые должности в столице. Дополнительный доход сановников составляли подношения в виде зерна, тканей, шелковой одежды и разные взятки. К XI в. образовался слой особо привилегированных сановников, чьи должности фактически стали наследственными. Этому способствовал практиковавшийся при Сунах принцип автоматического повышения чиновников, в соответствии с которым гражданские чиновники получали повышение по службе по истечении трех лет, а военные — пяти.
Доступ на важные государственные посты был закрыт для средних слоев господствующего класса, что лишало их возможности даже в малой степени оказывать влияние на политику двора. Между тем именно эта прослойка была источником пополнения рядового чиновничества. Хотя провинциальные чиновники, как и служащие в столичных учреждениях, получали свою долю феодальной ренты в виде жалованья, они, не рассчитывая на императорскую щедрость, пополняли свои доходы вымогательством и взятками. Нестабильность экономического положения и отсутствие каких бы то ни было политических прав питали оппозиционные настроения мелких чиновников — выходцев из средних и мелких прослоек господствующего класса, из семей богатых землевладельцев,— простолюдинов и горожан.
Вместе с тем социальная психология различных слоев феодального класса была во многом сходной, так как развивалась в условиях господства конфуцианской морали, уверенности в незыблемости деспотии, в духе раболепства и безусловного подчинения старшим и Сыну неба. Различные прослойки в силу неразвитости общественных институтов не осознавали своей социальной корпоративности. В большей степени воспринимали они общность, формирующуюся земляческими, этническими, географическими и иными связями. Наметившаяся в экономической жизни тенденция быстрого развития юго-восточных районов усилила противопоставление южных и северных районов. Группы господствующего класса часто связывали земляческие узы.
Основатель сунского дома — военачальник Чжао Куан-инь объединил страну силой оружия, опираясь на феодалов и горожан Севера. Долгое время ближайшее окружение императора составляли выходцы из северных и центральных районов Китая. Правящая группировка ревностно следила, чтобы на высокие должности при дворе не допускались «люди с той стороны реки», т. е. жившие к югу от Янцзы. Именно тогда усилилась враждебность группировок южан и северян.
Все более обострялись противоречия между крупными феодалами Севера, составлявшими столичную знать, и провинциальным чиновничеством Юга, не имевшим доступа к высоким постам при дворе. Эта борьба нашла свое выражение в соперничестве за политическое влияние при императорском дворе. Однако уже к началу XI в. среди цзайсянов появились уроженцы южных районов, одержавшие верх над кандидатами группировки феодалов Севера.
Новые веяния в политической жизни вынудили сунскую династию постоянно заботиться об идеологическом укреплении своей власти. В связи с секуляризацией церковных земель и острой критикой доктрин буддизма и даосизма правительство считало поддержку со стороны церковнослужителей недостаточной.
В поисках государственной доктрины, призванной служить идеологической опорой феодальной монархии, сунский дом обратился к конфуцианству, бывшему на протяжении многих веков воплощением «государственной мудрости». Указом императора Конфуций был канонизирован, в честь его сооружали храмы, а его потомкам предоставлялись разнообразные льготы. Одним из существенных элементов конфуцианства был культ императора — Сына неба, что как нельзя лучше можно было приспособить для целей усиления централизации власти.