Поражение революции 1925-1927 гг. и ее значение в истории Китая
Контрреволюционные силы в Уханьском районе не дали развернуться аграрной революции. Начались мятежи реакционной военщины в различных местах Центрального Китая. В первой половине мая 1927 г. сычуаньские милитаристы (ставшие на короткий срок командирами НРА) вторглись в западный Хубэй. В эти же дни на севере Хунани командир одной из дивизий поднял мятеж под лозунгами: «Против коммунистов!», «Против крестьянских союзов!». Верные революции части под руководством коммуниста Е Тина разбили мятежников, но по указанию председателя уханьского правительства Ван Цзин-вэя и главкома Тан Шэн-чжи их преследование было остановлено. 21 мая был совершен контрреволюционный переворот в Чанша — центре провинции Хунань, фактически одобренный Тан Шэн-чжи.
В этой сложной обстановке руководство КПК во главе с Чэнь Ду-сю не выполнило рекомендаций Коминтерна. Оно не сумело обратиться к массам и призвать их подняться на отпор контрреволюции, опасаясь разрыва с лидерами уханьского гоминдана и генералом Фэн Юй-сяном, командовавшим Национальными армиями на Севере. Тем временем Фэн Юй-сян быстро сближался с Чан Кайши.
В середине июня 1927 г. уханьские войска из Хэнани были двинуты для подавления крестьянского движения в Хунани и Хубэе. Полновластным хозяином Хэнани остался Фэн Юй-сян, который после секретного совещания с Чан Кайши потребовал от уханьских лидеров порвать с КПК, изгнать советника М. М. Бородина и присоединиться к нанкинской группировке правого гоминдана.
В самом Ухане шла активная подготовка к перевороту. Еще в конце мая с согласия Политбюро ЦК КПК были разоружены рабочие пикеты; 29 июня командир 35-го корпуса, расположенного в Ухане, издал приказ о разрыве с коммунистами; 15 июля 1927 г. руководимый Ван Цзин-вэем ЦИК гоминдана официально принял решение о «пресечении деятельности КПК». Начался открытый белый террор.
Руководители уханьского гоминдана — представители мелкой буржуазии, интеллигенции, части национальной буржуазии — перешли на сторону контрреволюции, капитулировали перед Чан Кайши, которого всего лишь три месяца назад называли изменником. Единый национально- революционный фронт перестал существовать. Компартия, комсомол, революционные профсоюзы и крестьянские союзы были запрещены, загнаны в подполье.
Демократическим силам не удалось довести до конца антиимпериалистическую революцию, не удалось перевести ее в антифеодальную, аграрную революцию. Поражение китайской демократии было обусловлено различными причинами внутреннего и международного характера. В национально-революционном лагере объединились разнородные социальные силы, часто имевшие противоположные классовые интересы. Перед лицом империалистического господства противоречия между рабочим классом и буржуазией отходили на второй план, и это дало возможность создать единый национально-революционный фронт, который охватывал вместе с этими классами крестьянство, городскую мелкую буржуазию, интеллигенцию.
Но по мере успехов, достигнутых в борьбе против империализма и его ставленников-милитаристов, все более усиливалась борьба внутри единого фронта. Буржуазия, сохранявшая за собой руководство партией гоминдан, правительством, революционной армией, стремилась ограничить, ослабить роль рабочего класса и крестьянства, использовать массовое движение для достижения независимости Китая и установления в стране своей власти.
Империалисты и внутренняя реакция, используя участие в гоминдане и НРА представителей помещичье-шэньшийских, компрадорских, милитаристско-бюрократических сил, толкали национальную буржуазию, а за ней верхушку мелкой буржуазии и интеллигенцию к выступлению против трудящихся, к отказу от заветов Сунь Ятсена, к сговору с империализмом. И когда китайская буржуазия увидела в растущем рабочем и крестьянском движении угрозу своим классовым привилегиям и планам превращения Китая в капиталистическое государство, она пошла на контрреволюционный переворот, на сделку с империализмом и феодально-компрадорской реакцией.
Рабочий класс Китая вырос количественно и качественно, но все же он был молод и слаб, не имел достаточного политического опыта, его удельный вес среди населения страны был крайне невелик. Компартия имела большое влияние среди сознательной части пролетариев Шанхая, Гонконга, Гуанчжоу, Уханя и передовых крестьян провинций Гуандун, Хунань, Хубэй, но это не означало, что за коммунистами шло большинство рабочих и крестьян Китая. К тому же профсоюзы не всегда были стабильными организациями рабочего класса, многие из них активно действовали только во время забастовок, по окончании которых численность профсоюзов падала.
Рабочий класс Китая, борясь за гегемонию, опирался на силы мировой социалистической революции, на поддержку КПСС и Коминтерна. Их помощь ускоряла рост сознательности и организованности передовой части рабочего класса, способствовала становлению в Китае коммунистического движения. Мировой пролетариат помогал национальной революции в Китае, оказывал влияние на ее участников.
Все это увеличивало возможности борьбы рабочего класса за руководство народными массами. И временами китайский пролетариат, выступавший в авангарде революционной борьбы, становился ее направляющей силой. Так было во время всеобщих стачек в Шанхае и Гонконге в 1925 г., возвращения Китаю английских концессий в Ханькоу и Цзю-цзяне в январе 1927 г., шанхайского восстания 21-22 марта 1927 г. Однако китайский пролетариат не смог утвердить свою гегемонию в революции 1925-1927 гг., хотя это и был период наибольшего в истории китайской революции размаха рабочего движения.
Он не сумел повести за собой основные массы крестьянства, парализовать контрреволюционные замыслы крупной буржуазии, добиться доведения до конца национальной революции, чтобы, уничтожив феодальные пережитки, открыть перспективу некапиталистического развития Китая. Для решения этих задач большое значение имела политика КПК. Но ее руководство допустило серьезные ошибки, помешавшие решить чрезвычайно сложную задачу правильного сочетания национально-освободительной борьбы и буржуазно-демократической революции. Стоявший во главе ЦК КПК Чэнь Ду-сю и большинство других руководителей партии сначала недооценили значение единого фронта и при крутых поворотах то выступали «слева» за выход коммунистов из гоминдана, то допускали правооппортунистическую переоценку революционных возможностей буржуазии.
КПК не сумела предотвратить превращения Национально-революционной армии из орудия революции в орудие контрреволюции.
Одна из важных внутренних причин поражения революционных сил заключалась в том, что они не смогли нанести решительный удар по противнику во всем Китае. Уровень антиимпериалистических выступлений в большинстве провинций и городов был намного ниже, чем в Шанхае и Гонконге.
Общекитайской крестьянской революции не произошло ни в 1925-1926 гг., когда крестьянское движение развивалось в пров. Гуандун, ни в 1927 г., когда его центр переместился в Хунань и Хубэй. Революционным силам не удалось поднять одновременно на борьбу рабочих и крестьян, трудящихся Юга и Севера. Это облегчало империалистам и их китайским союзникам перегруппировку сил, маневры, применение обходных путей для разложения национально-революционного лагеря изнутри.
Международная обстановка, в которой происходила китайская революция 1925-1927 гг., была противоречивой. Первостепенное значение имела помощь советского народа, международного коммунистического и рабочего движения, всех антиимпериалистических сил. Она состояла из материальной поддержки, передачи революционного опыта, разработки политической и военной стратегии и тактики, морально-политической солидарности.
Но международная обстановка середины 20-х годов отличалась от обстановки 1917-1920 гг. одной неблагоприятной стороной: китайская революция происходила в период временной, относительной стабилизации капитализма. Империалистические державы сумели бросить против китайской революции крупные силы, что и было одной из главных причин ее поражения. Все это было объединено в данном КПСС и Коминтерном определении главной причины поражения революции 1925-1927 гг. — неблагоприятное соотношение сил.
Революция 1925-1927 гг. оставила глубокий след в истории Китая. Многомиллионные массы трудящихся получили возможность оценить различные партии и группы по их делам, а не по декларациям. Рабочие и крестьяне приобрели ценный опыт борьбы. Революция явилась политической школой для КПК, которая быстро росла количественно и качественно. Она увеличилась в 60 раз (с 950 коммунистов, представленных на IV съезде партии в январе 1925 г., до 57 900 — в апреле 1927 г., к V съезду). В результате революции в гущу трудящихся проникали идеи дружбы с СССР, значения бескорыстной братской помощи КПСС и советского народа для дела свободы Китая.
Тяжелым ударом для китайского народа была гибель в период революции и непосредственно после ее поражения тысяч коммунистов, среди которых был такой выдающийся деятель КПК, как последовательный интернационалист Ли Да-чжао.
Силы китайской демократии потерпели в 1927 г. тяжелое поражение, но Китай не вернулся к тому состоянию, в котором находился до 1925 г. Клики северных милитаристов были разбиты гоминдановскими войсками и уже не смогли восстановить свои силы и влияние. Расстановка классовых сил изменилась. Национальная буржуазия и близкие к ней слои интеллигенции и мелкой буржуазии временно объединились с реакционным лагерем.
В блоке эксплуататорских классов укрепились позиции крупной буржуазии; от северных милитаристов, компрадоров старого типа и старой бюрократии управление государством перешло к новому правящему слою, главным образом из гоминдановских милитаристов и политиканов, к которым примкнула часть прежних правителей. Этот новый правящий слой защищал интересы прежде всего крупной буржуазии и помещиков, служил опорой империалистическому господству в Китае, формы которого начали меняться.
Тяжелое поражение революционных сил в 1927 г. привело к временному спаду политической активности рабочего класса и крестьянства. Но, поскольку задачи, стоявшие перед китайской революцией, не были решены, сохранялась объективная основа для антиимпериалистической и антифеодальной революции.