Колониальная политика Японии в Китае
«Новый порядок», установленный японцами в оккупированных провинциях Китая, был типичным образцом империалистической политики колониального грабежа и насилия. Основной целью этой политики было превращение захваченной части Китая в аграрно-сырьевую и частично промышленную базу японской военной машины, в обширный плацдарм дальнейшей экспансии.
Основной опорой «нового порядка» в Китае были японская армия и хорошо организованная колониальная администрация, преследовавшие и беспощадно истреблявшие патриотические силы антияпонского сопротивления. Но наряду с грубым вооруженным насилием японский империализм широко применял антикоммунистическую и расистскую демагогию, стремясь привлечь на свою сторону господствующие классы Китая, внести раскол в единый национальный фронт.
Всюду, где возможно, японская военщина предпочитала использовать против Китая самих китайцев. Японский колониальный механизм функционировал под прикрытием формально «независимых» китайских марионеточных государственных образований, созданных с учетом региональной специфики. В Северо-Восточном Китае с 1932 г. существовало «государство» Маньчжоу-го во главе с провозглашенным в 1934 г. «императором» Пу И, действовали «правительство», марионеточные войска и полиция.
Во Внутренней Монголии японцы хозяйничали с помощью монгольского князя Дэвана. В Северном Китае было создано «автономное» восточнохэбэйское правительство.
В декабре 1938 г. на сторону японцев открыто перешел заместитель председателя ЦИК гоминдана и председатель исполнительного юаня Ван Цзин-вэй. Его примеру последовали Тао Си-шэн, Чэнь Гун-бо, Чжоу Фо-хай и другие видные гоминдановцы. Ван Цзин-вэй заявил о согласии с «тремя принципами Коноэ» и о намерении содействовать на их основе заключению мира между Китаем и Японией. Весной и летом 1939 г. Ван Цзин-вэй неоднократно призывал Чан Кайши создать единый фронт борьбы против «коммунистической опасности».
Эти предложения были отвергнуты чанкайшистами. Тогда 30 марта 1940 г. японские правящие круги инсценировали создание в Нанкине так называемого центрального «национального правительства» во главе с Ван Цзин-вэем, противостоявшего чунцинскому правительству Чан Кайши. Однако Япония оставила открытой возможность соглашения между нанкинским и чунцинским правительствами. Ван Цзин-вэй был назначен лишь исполняющим обязанности председателя марионеточного нанкинского правительства; японская и коллаборационистская китайская печать открыто писала, что этот пост зарезервирован для Чаи Кайши.
Правительству Ван Цзин-вэя формально была подчинена территория, оккупированная Японией в 1937-1938 гг. С помощью японцев он создал «национальную армию», полицию, разведку и контрразведку, укомплектованные коллаборационистами, дезертировавшими и капитулировавшими гоминдановскими генералами и офицерами. Марионеточные вооруженные силы широко привлекались японцами для борьбы с партизанами, охраны коммуникаций и «порядка» в оккупированных районах.
Вся деятельность правительства Ван Цзин-вэя контролировалась японскими «советниками». Существование этого марионеточного режима причиняло огромный вред национально-освободительной борьбе китайского народа, помогало вносить раскол в ряды антияпонского сопротивления и держать в узде непокорное население оккупированных районов. Программа правительства Ван Цзин-вэя предусматривала тесный японо-китайский союз в создании «нового порядка» в Восточной Азии, «развитии» китайской экономики и борьбе против коммунизма.
Японские правящие круги, всячески афишируя «национальный» характер ванцзинвэевских властей, не скупились на посулы и обещания. Было декларировано право национального китайского капитала участвовать наравне с японским в «восстановлении и развитии» экономики оккупированных районов. В ведение марионеточных властей перешел ряд предприятий Шанхая и других городов, был создан «китайский»
Промышленный кредитный банк, субсидировавшийся Японией, и т. д. Оккупационные войска получили директиву проводить политику «обещаний и сотрудничества со всеми, кто склонен к такому сотрудничеству», «укреплять контакты с населением» путем обещания «экономического процветания», помощи в развитии сельского хозяйства и торговли, поощрения частной инициативы. Таким путем японцы пытались завуалировать свою политику колониального разбоя в Китае.
Одновременно с этим марионеточные власти и их вооруженные силы активно участвовали в борьбе против партизанского движения, в терроре против коммунистов и всех сторонников антияпонского сопротивления, в насаждении фашистских порядков на оккупированной территории. В жестоких расправах над коммунистами китайские коллаборационисты ничуть не уступали японцам.
В 1939-1942 гг. японские и марионеточные войска провели против освобожденных районов несколько карательных экспедиций, сопровождавшихся массовыми казнями, грабежами и поджогами.
Экономическая эксплуатация Китая осуществлялась японским государством в тесном сотрудничестве с монополиями — дзайбацу. Наиболее активно японский капитал действовал в Маньчжурии, экономика которой контролировалась двумя концернами — «Компанией Южно- Маньчжурской железной дороги» и «Маньчжурской компанией по развитию тяжелой промышленности».
Акционерами этих концернов были японское государство, монополии, представители военщины и высшей бюрократии. Доля китайского капитала в эксплуатации Маньчжурии не превышала 10%. Главное внимание уделялось созданию военно-промышленного (комплекса и плацдарма для войны против СССР. Накануне и во время второй мировой войны здесь были построены относительно крупные мощности по производству чугуна (около 2 млн. т), стали (1,3 млн. т), электроэнергии (3,9 млн. /сет), железной руды, угля (30 млн. т), жидкого топлива (более 1 млн. т), разнообразной военной техники.
В промышленности и на транспорте трудились за нищенскую плату миллионы китайских рабочих, в том числе насильственно завербованные в других провинциях. В сельском хозяйстве принимались меры для увеличения сбора продовольствия и технических культур, осуществлялась массовая японская колонизация лучших пахотных земель, с которых сгоняли китайских крестьян.
Искусно налаженная система администрации и экономического ограбления Маньчжурии дополнялась усиленной идеологической обработкой населения в антикоммунистическом и антисоветском духе, жестокими расправами с силами сопротивления. Японской армии удалось, хотя и с большим трудом, нанести поражение партизанским армиям в Маньчжурии. Однако полностью ликвидировать партизанское движение в этом районе японцы не смогли.
В Северном и Центральном Китае вследствие непрочности оккупационного режима проводилась несколько иная политика. В области экономики основные усилия японцев были направлены на изыскание наличных продовольственных и сырьевых ресурсов для нужд японской армии и военной промышленности. «Мобилизация» и «эвакуация» материальных ресурсов дополнялись некоторым экономическим стимулированием эксплуататорской верхушки китайского населения. Поблажками отдельным группам китайской буржуазии, кулаков и помещиков японцы достигали не только экономических, но и политических целей.
Японцам удалось расколоть господствующие классы Китая, привлечь на свою сторону часть китайских помещиков и буржуазии, разрешив им продолжать эксплуатацию китайского народа. Однако среди; прогрессивных, демократических сил Китая японская демагогия не имела успеха. Напротив, грабежи, насилия и жестокости, чинившиеся японской военщиной, будили ненависть и сопротивление китайских патриотов. Тактика выжженной земли, применявшаяся японцами, озлобляла местное население и усиливала поддержку, которую оно оказывало коммунистам.