«Большой скачок» (1958-1960)
Новым этапом в борьбе за социалистическое развитие Китая должно было стать выполнение второго пятилетнего плана развития народного хозяйства КНР на 1958-1962 гг., предложения по которому были утверждены VIII съездом КПК. Однако в самом начале второй пятилетки Мао Цзэдун и его сторонники сумели навязать партии отказ от курса строительства социализма, определенного VIII съездом партии, и добиться принятия волюнтаристской политики «большого скачка».
Это выразилось прежде всего в замене генеральной линии партии, выработанной в 1952 г. и подтвержденной VIII съездом, новой генеральной линией 1958 г. и так называемым.курсом «трех красных знамен» («большой скачок», народная коммуна, новая генеральная линия). Этот поворот был субъективистской реакцией Мао Цзэдуна и его сторонников на итоги первой пятилетки.
Крупные успехи, достигнутые благодаря самоотверженному труду китайского народа, бескорыстной помощи Советского Союза и других социалистических стран, курсу КПК на индустриализацию страны, рост в связи с этим международного авторитета КНР вызвали у маоистов великодержавные устремления, представления о неограниченных возможностях превращения Китая в гегемона, способного диктовать свои требования другим странам, а Мао Цзэдуна — в лидера международного значения.
На коренное изменение курса, видимо, повлияла и неудовлетворенность Мао Цзэдуна реалистическими темпами экономического развития (определенными генеральной линией 1952 г. и VIII съездом КПК), с его точки зрения медленными и не обеспечивавшими решения гегемонистских задач. Вина за неудачу «скачка» 1955-1956 гг. была возложена на «оппортунистов», препятствовавших выполнению указаний «великого вождя».
Маоисты видели средство преодоления трудностей, возникших в экономике (особенно в сельском хозяйстве) из-за форсирования темпов индустриализации и кооперирования деревни, не в исправлении ошибок, а в повышении уровня обобществления собственности крестьян и в новом «скачке». Это соответствовало представлениям Мао Цзэдуна о всемогуществе субъективных факторов — идеологических и административных («политика — командная сила»).
В конце 1957 — начале 1958 г. (на 3-м пленуме ЦК КПК, на VIII съезде профсоюзов, на 2-м пленуме ЦК КСМ Китая) Мао Цзэдун и его сторонники добивались реабилитации политики «скачка» и изменения генеральной линии партии. После этого в мае 1958 г. была созвана 2-я сессия VIII съезда КПК, на которую, в отличие от 1-й сессии, не были приглашены представители коммунистических и рабочих партий. Речи делегатов не печатались, были опубликованы лишь сообщения о сессии, отчетный доклад Лю Шао-ци о работе ЦК КПК и резолюция по этому докладу, разъяснения Тань Чжэнь-линя к Основным положениям развития сельского хозяйства КНР на 1956—1967 гг. и соответствующая резолюция, а также резолюция о совещаниях представителей коммунистических и рабочих партий в Москве (по докладу Дэн Сяопина, который не был опубликован).
2-я сессия VIII съезда утвердила новую генеральную линию, выдвинутую (как отмечалось на сессии) по инициативе Мао Цзэдуна, а именно: «Напрягая все силы, стремясь вперед, строить социализм больше, быстрее, лучше, экономнее». Это означало отмену прежней генеральной линии партии, намечавшей постепенное, рассчитанное на относительно длительный период (до 1967 г. включительно) осуществление в основном социалистической индустриализации и социалистических преобразований. Партии навязывался путь волюнтаристских мер, которые должны были обеспечить «сверхбыстрые» темпы строительства социализма, «большой скачок в промышленности и сельскохозяйственном производстве», о котором говорилось в резолюции сессии.
В отчетном докладе ЦК КПК основное место наряду с обоснованием «социалистической революции на идеологическом и политическом фронте» заняло восхваление «всеобщего скачка в социалистическом строительстве», начавшегося весной 1958 г. Уроки неудач 1956 г. были забыты. Если в 1956 т., на сессии ВСНП и на VIII съезде КПК, критиковалось стремление к торопливому забеганию вперед без учета реальных возможностей, то через два года, на 2-й сессии VIII съезда партии, говорилось о проявлении «некоторых отдельных недостатков» при осуществлении скачка 1956 г., которые «главным образом сводились к тому, что было принято рабочих и служащих на работу больше, чем требовалось, к тому, что некоторым лицам была нецелесообразно повышена заработная плата.
В результате этого создалась некоторая напряженность в области рыночного снабжения. Но эти недостатки по существу были очень незначительными по сравнению с огромными успехами, достигнутыми в то время. Более того, с ними было покончено в течение нескольких месяцев в результате движения за увеличение производства и соблюдение режима экономии, начатого по призыву партии. Однако в то время некоторые товарищи неправильно преувеличивали эти недостатки и, недооценив достигнутые тогда великие успехи, рассматривали скачок 1956 г. как своего рода «забегание вперед».
Но и в 1958 г. Лю Шао-ци был вынужден признать, что в партии были люди, скептически относившиеся к новой попытке осуществить «большой скачок». Они говорили об опасности перенапряжения людей, расточительства средств и материалов, нарушения равновесия между доходами и расходами, диспропорции в развитии отдельных отраслей производства.
В китайской печати также публиковались материалы, свидетельствовавшие о существовании оппозиции авантюристическому курсу. Секретарь чжэцзянского провинциального комитета КПК писал в «Жэньминь жибао», что в Чжэцзяне «некоторые люди часто критиковали партийный комитет за раздувание успехов, поспешное забегание вперед»; в Ганьсу, по свидетельству первого секретаря комитета КПК этой провинции, 20% кадровых работников уездного масштаба и ниже колебались, сомневались, «чем дальше идут, тем чаще оглядываются», а 10% выступали против новой генеральной линии, говорили о повторении ошибки 1956 г., состоявшей в забегании вперед.
На сессии съезда был выдвинут тезис о «седлообразном развитии»: «скачок — консерватизм — большой скачок». Так, «теоретически обосновывались» волюнтаристские эксперименты, причем закон планомерного пропорционального развития, присущий социалистическому способу производства, подменялся, по существу, капиталистическим законом неравномерного развития по циклам: подъем — спад (кризис). Лю Шао-ци говорил об основных моментах новой линии: «При условии преимущественного развития тяжелой промышленности одновременно развивать и промышленность и сельское хозяйство, при условии централизованного руководства, всестороннего планирования, разделения труда и кооперирования одновременно развивать и промышленность центрального подчинения и местную промышленность, одновременно развивать и крупные, и средние, и мелкие предприятия».
Вскоре после сессии этот призыв «идти не на одной, а на двух ногах» вылился в движение за выплавку стали примитивным способом, которое должно было, по замыслу его организаторов, вывести Китай в кратчайший срок в ряды передовых индустриальных держав. В то же (Время содержавшийся в докладе Лю Шао-ци тезис о необходимости постепенного осуществления технической и культурной революции не получил дальнейшего развития.
Ревизию генеральной линии 1952 г. и решений VIII съезда КПК Мао Цзэдун и его окружение маскировали выдвижением на первый план вопроса о темпах социалистического развития. В действительности же вопрос о темпах тесно связан с вопросом о путях и методах строительства, руководства трудящимися, о соответствии выдвигаемых задач реальным условиям и возможностям.