История Китая с древнейших времен до наших дней

Совещание в Бэйдайхэ. «Большой скачок». «Коммунизация» деревни

Мао Цзэдун откровенно говорил о своем подходе к решению теоретических и практических вопросов политики и экономики, о своих взглядах на развитие Китая в выступлении, не предназначенном для печати, на расширенном совещании Политбюро ЦК КПК в Бэйдайхэ (пров. Хэбэй). Совещание, в котором участвовали также первые секретари провинциальных комитетов КПК, состоялось в августе 1958 г.

Получение высокого урожая 1958 г. приписывалось в сообщении о заседании политике «скачка», причем фигурировали сильно преувеличенные сведения, а именно 300-350 млн. т зерновых, т. е. примерно вдвое больше, чем в 1957 г. (В августе 1959 г. на 8-м пленуме ЦК КПК было заявлено, что сбор зерновых в 1958 г. составил 250 млн. т., в действительности зерна было произведено около 200 млн. т.)

Исходя из того что «зерновая проблема в основном решена», Мао Цзэдун на совещании в Бэйдайхэ предложил бросить все силы на то, чтобы в 1958 г. удвоить производство металла по сравнению с 1957 г. Он считал, что при помощи «глубокой вспашки» и «загущенных посевов» можно быстро добиться дальнейшего роста урожайности и в ближайшем будущем сократить на треть площадь посевов.

Основываясь на этих предпосылках, Мао Цзэдун предложил «в три-пять-семь лет превратить нашу страну в великое индустриальное государство». Он претенциозно заявил, что тем самым обоснована необходимость пересмотра важных выводов марксистской теории и советского опыта социалистического строительства. «Некоторые вопросы политической экономики и исторического материализма должны быть освещены по- новому, — говорил он. — Мы разрешили один теоретический вопрос марксизма: сначала подъем земледелия при одновременном подъеме тяжелой промышленности. Мы поступаем наоборот по сравнению с тем, что делается в Советском Союзе: сначала занимаемся подъемом сельского хозяйства, способствуя (в будущем) развитию промышленности».

Мао Цзэдун претендовал на роль единственного продолжателя теоретической деятельности классиков марксизма, которые, по его словам, не разработали вопрос о производственных отношениях. «В Советском Союзе после Октябрьской революции этот вопрос тоже не был решен». Неразработанность проблемы производственных отношений выразилась, по его мнению, в том, что Маркс якобы не развил идею о равенстве, демократии, а в СССР сохранилось разделение между умственным и физическим трудом, принципы оплаты по труду, материальной заинтересованности.

В противоположность марксистско-ленинской теории, опыту Советского Союза и других социалистических стран Мао Цзэдун выступил за насаждение в Китае порядков «военной демократии», характерных для КПК и Народно-освободительной армии в годы гражданских и антияпонской войн. Называя равенство в распределении на основе бесплатного натурального снабжения «военным коммунизмом», а затем отождествляя понятия «военный коммунизм» и «коммунизм», он, по существу, отрицал марксистское представление о коммунизме как общественном строе, базирующемся на высокоразвитых производительных силах, выдвигал свой идеал казарменного коммунизма при котором рабочий день не ограничивается, людей «перемещают тысячами, десятками тысяч».

В соответствии с таким представлением об идеальной организации общества Мао Цзэдун выразил резко отрицательное отношение к опыту Советского Союза, а также к генеральной линии КПК, выработанной в 1952 г. и утвержденной VIII съездом партии. «После освобождения до 1952 г., — говорил он, — было еще хорошо. А с 1953 по 1956 г. стали отражать в основном, во-первых, буржуазную идеологию и, во- вторых, подражать Советскому Союзу».

Введение «буржуазного права» и «распространение буржуазной идеологии» он видел, таким образом, в замене натурального снабжения заработной платой. Отвергая марксистскую теорию и практику социалистического строительства в СССР, которые якобы не дают решения проблемы взаимоотношения между людьми, а лишь ведут к «насаждению буржуазного права» и буржуазной идеологии, Мао Цзэдун заявил: «Мы должны искать собственный путь».

Ход его рассуждений отражал представления многочисленных выходцев из непролетарской среды, которые сформировались в армии или партизанских отрядах, долгие годы действовавших в сельской местности. Город представлялся им чуждым и враждебным, ассоциировался не с промышленностью, рабочим классом, передовыми формами производства, борьбы и организации трудящихся, а лишь с буржуазией, буржуазной идеологией, буржуазными порядками.

Для введения уравнительной системы распределения Мао Цзэдун считал необходимым создание народных коммун, причем не только сельских, «о и городских. При этом он подчеркивал важность применения методов принуждения: «Нельзя только придерживаться демократии, надо сочетать Маркса с Цинь Ши-хуаном». По мнению Мао Цзэдуна, строгий контроль над населением Китая можно обеспечить путем военизации всей жизни в коммунах и повсеместной организации народного ополчения.

Этому замыслу соответствовала его формула: «Весь народ — солдаты». «Собственный путь» Мао Цзэдуна означал превращение всей страны в огромную военизированную «коммуну», в которой осуществляется уравнительное распределение пищи и одежды. Это был идеал, напоминающий представления тайпинов о государстве всеобщего благоденствия, но чуждый марксистскому, научному пониманию коммунизма.

Совещание в Бэйдайхэ приняло решение о создании народных коммун, «узаконившее» начатый по инициативе Мао Цзэдуна процесс «коммунизации» китайской деревни. В этом решении наиболее ярко проявились субъективизм, отрыв от жизни, левацкий характер политики Мао Цзэдуна. В нем говорилось, что «благодаря преодолению правоуклонистских и консервативных взглядов и слому привычных правил в области применения агротехнических мероприятий сельскохозяйственное производство развивается стремительно, продукция сельского хозяйства увеличивается в два раза, в несколько раз, более чем в десять раз, в несколько десятков раз, что значительно содействует идеологическому освобождению людей».

Отсюда следовал вывод, что «одноотраслевые сельскохозяйственные производственные кооперативы, охватывающие несколько десятков или несколько сотен дворов, уже не могут отвечать потребностям развития обстановки. При современной обстановке создание народных коммун... в которых сочетаются друг с другом промышленность, сельское хозяйство, торговля, просвещение и военное дело, является необходимым основным курсом, направленным на руководство крестьянами в ускорении социалистического строительства, досрочном построении социализма и постепенном переходе к коммунизму».

Далее рассматривались масштабы коммун, подготовка к их организации, другие вопросы, связанные с созданием вместо кооперативов народных коммун. Упоминания о социалистическом характере коммун, о принципе — от каждого по его способностям, каждому по труду — сочетались с заявлением о возможности превращения коллективной собственности в общенародную в три-четыре года или в пять-шесть лет. Общий характер решения определялся его заключительными словами: «По-видимому, осуществление коммунизма в нашей стране уже не является чем-то далеким. Мы должны активно использовать народные коммуны и через них найти конкретный путь к коммунизму».

После заседания в Бэйдайхэ создание коммун, начавшееся еще весной 1958 г., резко ускорилось. 720 тыс. сельскохозяйственных производственных кооперативов были объединены в 26 тыс. народных коммун, каждая в среднем охватывала 20 тыс. человек. В них обобществлялись не только труд и основные средства производства, но и практически вся собственность крестьян, приусадебные участки. Вводилось уравнительное распределение доходов, прежде всего бесплатное (вернее, безденежное) питание в общественных столовых, что означало ликвидацию принципа материальной заинтересованности, социалистического принципа распределения по труду.

Руководящие органы коммуны — правления были объявлены одновременно местными административными органами. Труд и даже быт в коммунах военизировался. Предполагалось, что в коммунах должно развиваться не только сельское хозяйство, но и промышленное производство — плавка металла, изготовление сельскохозяйственного инвентаря, транспортных средств и пр. В некоторых городах также делались попытки организации коммун, но безуспешно.

Одновременно с созданием коммун всю страну охватило массовое движение за перевыполнение планов, за развитие кустарного производства металла, добычу угля и руды, изготовление различной продукции. Трудящиеся Китая не щадили своих сил, верили партии и маодзэдуновским лозунгам: «Упорно бороться три года и добиться перемены в основном облике большинства районов страны», «Три года напряженного труда — десять тысяч лет счастья». В КНР в то время были возможности значительного увеличения производства металла и других видов промышленной продукции.

В 1958 г. прирост производства стали мог достичь четвертой части выплавки 1957 г. (составившей 5,35 млн. т) за счет введенных в строй новых сталеплавильных печей. Советский Союз значительно увеличил поставки промышленного оборудования. Советские поставки только за восемь месяцев 1958 г. обеспечивали комплектное оборудование для 20 современных металлургических и машиностроительных заводов, угольных шахт, электростанций.

Но Мао Цзэдуна и его окружение не устраивало планомерное развитие китайской промышленности, по их мнению, слишком медленное. Вскоре после 2-й сессии VIII съезда КПК, в июле 1958 г., Госплан КНР по указанию руководства КПК разработал новый вариант второй пятилетки, по которому планировалось в 1962 г. произвести в 6,5 раза больше, чем в 1958 г., промышленной продукции и в 2,5 раза — сельскохозяйственной.

Это означало, что среднегодовой прирост составил бы в промышленности 45%, в сельском хозяйстве — 20%. Намеченный VIII съездом КПК на 1962 г. уровень производства стали — 10,5-12 млн. т — увеличивался до 80-100 млн. т. Соответственно на совещании в Бэйдайхэ было резко повышено задание по производству стали в 1958 г. — до 10,7 млн. т, т. е. вдвое больше, чем было выплавлено в 1957 г., примерно столько, сколько ранее планировалось на 1962 г.

Предполагалось, что такой фантастический рост производства, прежде всего стали, будет достигнут путем широкого развития (наряду с резким увеличением выплавки стали на крупных современных предприятиях) производства металла «местными способами». По всему Китаю сооружались кустарные доменные и сталеплавильные печи, и чуть ли не каждый китаец обязан был принять участие в этой всенародной «битве за сталь».